Повисла долгая пауза.
– Не знаю, получится ли из меня хорошая мать.
– Никто не знает.
– Нет, я правда не знаю. У меня никогда не было семьи. Я жила с осколками разбитых семей. Однажды вернувшись домой из школы, я увидела в доме нового мужчину и новых детей и поняла, что мама опять вышла замуж, не сказав мне ни слова. А в один прекрасный день они все без предупреждения исчезли, как по взмаху волшебной палочки.
Джо нежно попросил:
– Эйвери, послушай…
– Если я попытаюсь стать хорошей мамой и у меня не получится, я себя никогда не прощу. Слишком рискованно. Да и рано еще о таком говорить. Господи, мы ведь даже не сказали друг другу… – дыхание перехватило, и я замолчала.
– Я знаю. Но совершенно точно не могу сказать этих слов сейчас, Эйвери. Потому что это покажется лишь давлением.
Пора заканчивать. Пора отступать.
– Можно хотя бы, – выдавила я, – по максимуму использовать время, которое осталось. У меня есть месяц до свадьбы Бетани, а потом…
– Месяц чего? Попыток думать о тебе меньше, чем сейчас? Попыток отгородиться от своих чувств? – его дыхание сбивалось, а голос, пусть и тихий, рвал за душу. – Месяц отсчета дней до окончательного разрыва… Черт, Эйвери, я так не могу.
По щекам потекли горячие слезы.
– Что тут скажешь?
– Скажи, как перестать тебя хотеть? Скажи, как перестать… – осекшись, он выругался. – Лучше прямо сейчас с этим покончить, чем тянуть.
Рука с телефоном дрожала. Я боялась. Боялась больше, чем когда-либо прежде.
– Давай на сегодня закончим разговор, – придушенным шепотом предложила я. – Ничего не изменилось. Ничего еще не решено. Хорошо? – Тишина. – Джо?
– Поговорим, когда вернешься, – проворчал он. – А пока вот о чем подумай, Эйвери: когда ты рассказала мне историю про мамину сумку от «Шанель», ты неверно истолковала метафору. И теперь должна понять, в чем ее истинный смысл.