Я решил встретиться с единственным человеком, который, казалось, заботился об Алли, но пока мне нужно было поработать над тем, что я хотел пожертвовать.

Просмотрев свои фотографии, я остановился на одном снимке Алли, который сделал сегодня утром. Солнце только поднималось, и лучи света освещали ее волосы. Она удобно устроилась в изголовье кровати, и волосы солнечными ручейками рассыпались вокруг ее головы, но лица не было видно. Оборванный вырез футболки сползал, обнажая изгиб плеча и лишь намекая на округлую грудь. И поза, и вся фотография в целом были очень и очень эротичными. На плече Алли темнели семь веснушек, образуя букву V, ярко контрастируя с кожей цвета слоновой кости, добавляя тем самым еще один элемент сексуальности.

У меня появилась идея, когда я вспомнил одну из моих любимых фотографий, и следующие несколько часов я работал, добавляя слои и подсвечивая, пока картина не приобрела именно такой вид, каким мне представлялся – идеальная симметрия двух совершенств. Закат солнца над океаном, мчащиеся к берегу волны, а в небе дрейфует размытое, едва заметное изображение Алли. Яркие волны ее волос погружаются в океан, а вокруг разбросаны рассеянные звезды. Многослойный эффект облаков мой глаз зацепил в ту ночь, когда я сделал снимок, и теперь они были как одеяла, покрывающие ее. Несколькими штрихами я добавил веснушкам мерцающий свет.

Я назвал это произведение «Спящий Ангел».

Оно уйдет по очень высокой цене – я позаботился об этом.

Прервался я только один раз, когда позвонила Алли. Она заверила меня, что в порядке, но по голосу я слышал, насколько она истощена. По ее словам бранч прошел точно так, как она думала. Ее проинформировали, что решение прекратить отношения с Брэдли было ошибкой, и они разочарованы ее эгоистичными действия.

Я хотел пойти к ним и показать, как именно выглядят эгоистичные действия – поставить их перед зеркалом и позволить говорить.

Я уже был на пути к двери, чтобы поехать забрать Алли, но она отказалась. Решив, что последние несколько часов она, вероятно, только и делала, что спорила, я не стал возражать и пообещал позвонить ей завтра. Тем не менее, я ждал возле ее дома, когда она должна была пойти на работу. Мне нужно было убедиться, что она в порядке.

Алли без слов бросилась в мои объятия, позволяя мне понять, что решение было правильным. Увидев у нее в руках небольшую дорожную сумку, я поинтересовался, зачем она ее взяла и что там.

- Соседи этажом выше начали ремонт, – пояснила Алли. – Я почти не спала, поэтому завтра посплю в дежурном кабинете. По крайней мере, у меня будет несколько часов.

Я нахмурился.

- И как долго это будет продолжаться?

- Они сказали неделю или дней десять.

- Ты не сможешь продержаться долго, если будешь спать всего несколько часов.

- Я не хочу ехать к родителям. Переночую на диване у Елены, когда она вернется.

Я остановил машину перед входом в больницу.

- У меня есть идея гораздо лучше. – Я повернулся к Алли. – Останься со мной. Я заберу тебя утром.

- Тогда я нарушу твои планы на день, – тихо проговорила она.

- Не нарушишь. Мои дела никому не помешают. На мансарде тихо, и ты сможешь поспать.

- Конечно, с удовольствием, но ты уверен?

Я взял ее руку, целуя костяшки.

- Хочу быть уверен, что ты в порядке. Пожалуйста, позволь мне сделать это.

- Я не привыкла, чтобы кто-нибудь заботился обо мне, – прошептала Алли.

- А я хочу, чтобы ты привыкала к тому, что я забочусь о тебе. – Я на мгновение замолк, изучая ее. – Тебя это беспокоит?

- Беспокоит меня?

Я положил руку на шею Алли, ощущая под пальцами устойчивый пульс.

- Заботиться о тебе – моя потребность. Это очень важно для меня. Но я волнуюсь, что могу перегнуть палку.

- Это слишком для тебя?

Я посмотрел на приборную панель, обдумывая следующие слова.

- Иногда. Я не привык думать о ком-то другом. Боюсь, что могу отпугнуть тебя.

- Адам… – Алли замолчала, пока я не посмотрел на нее. – Кроме Олли или Елены никто никогда не заботился обо мне. После смерти отца я осталась одна. Это меня не пугает. Я понимаю тебя, потому что чувствую то же самое к тебе. Я хочу быть с тобой, когда ты здесь. – Ее голос дрогнул. – Знаю, когда ты снова уедешь, я буду скучать еще больше.

Больше нечего было сказать. Я поцеловал Алли, она пошла в больницу, а ее слова звенели в голове, пока я смотрел ей вслед.

Кто-нибудь скучал по мне до того, как она вошла в мою жизнь?

Уверен, что нет.

На следующее утро я забрал Алли и отвез к себе. Ее глаза расширились, когда на подземной парковке она увидела блестящий черный мотоцикл, припаркованный рядом с моей темно-синей Audi RS7.

- Это твой?

- Ага. – Я провел рукой по блестящему металлу. – Любишь кататься, Алли?

- Я никогда не ездила на таком. – Она с трепетом смотрела на мотоцикл. – Как она называется? Выглядит мощно.

Я обнял ее за плечи, направляя нас в частный лифт.

- Это Harley. Он мощный, но я осторожен. Я собираюсь прокатиться на нем в ближайшее время. Мы достанем тебе снаряжение, и ты сможешь поехать со мной, если хочешь.

- С удовольствием!

- Хорошо.

Весь день я занимался делами, пока Алли спала в моей постели, снова надев мою футболку. Я повесил старые простыни на окна у кровати, стараясь хоть немного затемнить солнечный свет, чтобы она смогла отдохнуть.

Я пришел в ярость, когда ее телефон зазвонил, и быстро схватил его, снижая громкость, чтобы он не беспокоил ее. Звонки повторялись в течение дня, и мое настроение становилось чернее каждый раз, когда Брэдли или мать названивали Алли.

Ведь они знали, что она работала всю ночь, эгоистичные засранцы.

Я работал на компьютере и выходил в коридор, когда нужно было сделать звонки по планам еще нескольких изменений в мансарде.

Я не сомневался в своих мотивах. Я хотел позаботиться об Алли. Это было важно для меня, потому что она быстро стала важнее всего остального в моей жизни.

Когда Алли проснулась, мы немного поговорили, пока она делала омлет. Она поддразнила меня за скудные припасы, сказав, что теперь должна быть изобретательной.

- Я был занят сегодня. – Засмеялся я, делая тосты. – Нужно сходить в магазин и купить некоторые продукты.

- У тебя когда-нибудь было здесь много еды?

- Нет. – Пожал плечами я. – Я ведь никогда не знаю, когда меня вызовут, так что еда может испортиться. Легче заказывать понемногу.

- Да, наверное, в этом есть смысл. – Кивнула Алли.

- Теперь, когда у меня есть ты, я могу закупать больше продуктов. Ты всегда можешь прийти и остаться здесь, если я уеду.

Алли пристально посмотрела на меня.

- Я могла бы.

- Завтра схожу за покупками, – пообещал я.

Алли рассмеялась и, соскользнув со стула, отправилась собираться на работу.

Я снова отвез ее в больницу, уже планируя свою ночь. Возле входа Алли повернулась ко мне.

- Мне так хорошо спалось сегодня. Спасибо.

Я провел пальцем по ее щеке.

- Буду здесь утром.

- Но я могу ездить сама, – возразила Алли.

- А я бы хотел приехать за тобой, если ты позволишь мне, – сказал я, не в силах объяснить, что чувствовал, когда дело доходило до нее.

Я должен был быть как можно ближе к ней. Небольшая часть меня знала, что это иррационально, но мне было все равно. Чувства уже были, и я даже не боролся с ними.

Алли коснулась губами моей щеки, оставляя теплый поцелуй.

- С удовольствием.

Я был занят бо́льшую часть ночи, устанавливая жалюзи. Одной из привилегий владельца и единственного жильца на верхнем этаже здания, было отсутствие жалоб на музыку, игравшую очень громко, или на звук перфоратора, когда я вешал планки одну за другой, пока все не было готово. Простые, белые деревянные жалюзи, которые я мог оставить открытыми и опустить, когда хотел заблокировать дневной свет. Я не был большим мастером, но в итоге все получилось чертовски хорошо.

Когда я приехал в больницу, Алли уже ждала меня. Она скользнула в машину, сразу же наклоняясь ко мне за поцелуем. И я воспользовался этим на полную, крепко держа ее затылок и наслаждаясь ощущением ее губ.

- Ты выглядишь уставшим, – заметила Алли.

- Я бодрствовал бо́льшую часть ночи. Был занят. – Я поднял ее руку, целуя костяшки. – Собираюсь поспать рядом с тобой сегодня.