Грудь давило от тоски и непреодолимого желания услышать ее голос.

Мне нужно было поговорить с Алли, даже если она все еще была расстроена.

Она непременно успокоит меня, поможет обрести равновесие и восстановить силы, чтобы вернуться домой.

К ней.

Потому что только рядом с Алли был мой дом, и я больше никогда не оставлю ее. Мне вообще не следовало оставлять ее в этот раз.

Я снова взглянул на свой iPhone, думая о том, что когда включу его, он будет наполнен ее сладкими посланиями любви.

Или будет пуст, если Алли была еще сильно расстроена.

Я взмолился, чтобы меня ждал первый вариант, и судорожный выдох вырвался из моих легких.

Как же мне это было нужно.

~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~

Пролетая над страной, я был потрясен увиденным. Ни одно из информационных сообщений не отражало правдивости массовых разрушений, вызванных лесными пожарами.

Приземлившись, мы разделились. Томми с журналистом Ларри отправились в клинику, а мы с Крисом принялись за работу, объезжая окрестности и заполняя карты памяти ужасающими фотографиями. Наш гид был потрясающим, он показал нам места, которые большинство людей никогда бы не увидели.

В режиме нон-стоп я заполнял память своей камеры изображениями разрушенных деревень, мертвых и потерявшихся животных, земель, для восстановления которых потребуются долгие годы.

К тому времени, как я пожал Крису руку и попрощался с ним, я был опустошен. Теперь он будет заканчивать работу самостоятельно, а я направлялся вглубь страны, чтобы встретиться с Ларри и Томми и закончить это задание. Поскольку Крис вернется домой раньше меня, я попросил его позвонить Алли и сказать ей, что я в порядке.

За все время я получил лишь одно короткое сообщение от нее, и знал, что она будет волноваться, а связаться с ней я смогу лишь, когда доберусь до клиники и воспользуюсь спутниковым телефоном Ларри. У него оставалась бо́льшая часть моей одежды и других вещей, потому что мы с Крисом взяли только самое необходимое, чтобы передвигаться налегке.

- Удачи, Адам.

- Тебе тоже. Меня не будет рядом, чтобы вытащить тебя из осыпающейся пропасти, так что будь осторожен.

Крис широко ухмыльнулся.

- Но ведь какой чертовски классный кадр я сделал, верно?

Я покачал головой. Десять лет назад я бы сказал то же самое. О чем я говорю, так было еще каких-то десять месяцев назад.

Забравшись в джип со своим новым гидом, я помахал Крису на прощанье. Мне предстояло долгое путешествие, как на машине, так и на самолете, чтобы добраться до места назначения.

И все это время я думал об Алли.

Но даже мысли о ней не подготовили меня к тому, что я увидел по приезду. Поселок недалеко от клиники стал жертвой пожаров, и теперь больница была заполнена ранеными и умирающими. В мгновение ока я стал медиком, подавив свое отвращение к крови и делая все, что мог. Доктор Конрад и его жена неустанно работали, Ларри и Томми тоже вносили свою лепту. Я перевязывал раны, очищал порезы и ссадины, промывал ожоги и ухаживал за ранеными. Питер, как он настаивал, чтобы я его называл, с женой Эдвиной занимались более сложными случаями.

Два дня я неустанно трудился, до тех пор, пока, наконец, не осталось никого, кому требовалась помощь, по крайней мере, на тот момент. Оглядывая раненых и наблюдая, как семьи плачут и скорбят по погибшим, а пожары все еще бушуют, я понял, что оказался в гораздо более серьезной опасности, чем когда-либо в прошлом. Мне придется приложить все усилия, чтобы сдержать обещание, которое я дал своей девушке.

Когда я, наконец, услышал голос Алли, и рассказал ей, что произошло, она сразу же поняла, в какой серьезной ситуации я оказался.

- Возвращайся домой, – взмолилась она, еле слышная из-за очень плохой связи.

Я прикрыл ухо в тщетной попытке слышать ее лучше. Вокруг меня бушевала буря, стремительно надвигалась гроза и начинался дождь, почти заглушая звук ее голоса. Каждая комната в здании была заполнена, поэтому я вышел наружу, чтобы позвонить, отчаянно нуждаясь в том, чтобы услышать голос Алли.

Я ходил по берегу реки, больше, чем когда-либо желая вернуться к ней домой.

- Скоро, – заверил я Алли.

- Что если пожар распространится и перекинется на клинику? – Я отчетливо слышал нотки беспокойства в ее голосе.

- Все нормально. У нас все под контролем.

- Ты не можешь так говорить, Адам! Ты не знаешь, что будет!

- Пожары начинают затихать, и прямо сейчас начался дождь. Все будет хорошо, – успокаивал я ее, ругая себя за то, что не держал язык за зубами. Я не хотел, чтобы Алли снова расстраивалась, а сам еще добавил ей стресса. Пожары полыхали угрожающе близко, но мы были уверены, что опасность миновала.

Звук приближающегося дождя был большим облегчением для всех нас.

- Я хочу, чтобы ты вернулся домой.

- Я вернусь, как только все будет закончено.

- Нет, – всхлипнула Алли, – сейчас. Я не могу потерять тебя.

- Ты не…

- Не давай мне обещаний, которые не сможешь сдержать! – закричала она. – Находиться там небезопасно.

Я потянул себя за волосы от расстройства.

- Алли, я…

Позади меня раздался крик, послышались торопливые шаги, и внезапно в мои ноги что-то врезалось, так сильно напугав, что я покачнулся. Телефон вылетел из моей руки и исчез в бурлящем потоке.

Я закричал, извергая проклятия в воздух, и кинулся в воду, хотя уже знал, что никогда не найду злосчастный телефон.

Оборудование Питера умерло за несколько дней до нашего приезда, и, глядя в мутную воду, я понимал, что теперь у меня не было никакой возможности связаться с Алли. Ни один из наших мобильных здесь не работал.

Дальше время полетело, растворяясь в дымке деятельности. Полдня я был медиком – люди теперь прибывали из других мест, пострадавших от пожаров; остальное время работал с Питером над историей, фотографируя его работу и взаимодействие с пациентами, которые обожали «белого целителя». Его характер и манера поведения оказывали успокаивающее воздействие на присутствующих, что бы ни происходило. Его жена – маленькая, крепкая женщина с темными мерцающими глазами – славилась требовательным характером, но это было лишь прикрытием для нежного и чуткого сердца. Они отдавали все своему делу, все что имели. Где мог и я оказывал посильную помощь, восстанавливая сломанные крыши, окна и все остальное, что было повреждено страшными штормами и последующими пожарами, разгоревшимися от ударов молнии. Я помогал Эдвине с детьми, и мое сердце разрывалось от горя, которое я видел ежедневно. Оно никогда не прекращалось.

Увидев, как отчаянно не хватает элементарных вещей, я послал Томми с гидом в ближайший центр, чтобы приобрести необходимое. А также снабдил его информацией, как связаться с моим бизнес-менеджером Джоном, чтобы он мог купить больше товаров и отправить их сюда.

Томми вернулся через три дня. Он заверил, что оставил сообщение на сотовом Алли, в котором сообщил ей про спутниковый телефон. К тому же он разговаривал с Шоном, и тот пообещал связаться с ней. Это было лучшее, что я мог сделать, хотя мне не нравилось, что он не поговорил с Алли напрямую. Без еще одного спутникового телефона, который Томми так и не удалось купить, у меня не было возможности связаться с ней.

Мы с Питером долго разговаривали о нашей общей страсти к фотографии.

Он показал мне свои работы, и я похвалил его за умение улавливать детали. Питер признался, что упустил шанс стать фотографом, но не жалел об этом, так как они с Эдвиной были преданы идее быть здесь, меняя жизнь этих людей к лучшему.

История, которую написал Ларри, получилась мощной и динамичной, и я надеялся, что это привлечет больше помощи для Питера. Я поклялся, что с помощью своих фотографий сделаю все возможное, чтобы привлечь внимание к нему и к этому месту. Ведь за время, проведенное здесь, я полюбил Питера и Эдвину, восхищаясь их силой и щедрым духом. Я также пообещал отправить необходимые в работе вещи, как только смогу добраться до дома.

Но поездку пришлось отложить, потому что я заболел. Порез, который я проигнорировал, загноился, и я свалился с инфекцией. Несколько дней меня била лихорадка, я был слаб и не мог путешествовать. Ларри и Томми тоже остались, отказываясь уезжать без меня. Питер не был счастлив, когда я настоял на отъезде, прежде чем полностью выздоровел, но мне нужно было вернуться домой.