Подставляя воде лицо, Вилар подбирал слова, чтобы объяснить скорее себе, а не Адэру, причину выступления на Совете Великого. Шепотки в кулуарах дворца об образе жизни престолонаследника давно переросли во фривольные беседы за чашечкой кофе в светских гостиных. Истории обрастали пикантными подробностями и сомнительными слухами и грозили просочиться сквозь стены особняков и замков. Как только хохот над непристойными анекдотами сотрясёт воздух трактиров и приезжих домов, пробьёт последний час величия Тезара. Вместо того чтобы положить конец пересудам, Адэр намеренно подогревал их — безудержное, буйное веселье с кутежом и попойкой стало частым гостем в его замке Грёз.

Несколько дней назад, находясь во власти душевного порыва, Вилар решил вытащить друга из болота порочных утех и тем самым уберечь отчизну от позора. Однако сейчас, в маленькой и душной комнате, уверенность в правильности своего поступка истончилась, поплыла к двери и вместе с невесомым паром выскользнула в щели. И когда Вилар протёр запотевшее зеркало, отражение посмотрело на него глазами человека, осознавшего ошибку.

В коридоре Вилар столкнулся с Муном. Смотритель сообщил, что правитель куда-то уехал с утра пораньше и не сообщил ему о своих планах.

Глядя в сине-зелёные глаза, окружённые сеткой морщин, Вилар произнёс:

— Если ты решил, что Адэр Карро — очередной наместник, и станет перед тобой отчитываться, то сильно заблуждаешься.

Старик согнулся словно прутик ивы:

— Простите. Я сказал не подумав.

— Я не видел его комнату. Надеюсь, она не такая, как моя.

— Простите, мой господин. Меня не предупредили, что с правителем приедут важные люди, поэтому с вашей комнатой вышло недоразумение. Я уже выбрал для вас другие покои. К вечеру они будут готовы.

— Займись подбором прислуги. Тех, что нас встречали, мало.

— Будет исполнено, мой господин.

— Мне говорили, что в замке есть телефон.

— Есть, — кивнул Мун. — Я покажу.

В холле, под парадной лестницей находился коридор, который, как объяснил смотритель, вёл в архив. В начале коридора серела низкая дверь. Вилар переступил порог полуподвального помещения. Споря с собой, обошёл столик, рассматривая старый телефонный аппарат без диска для набора номера. Поднял трубку.

После щелчка прозвучал строгий женский голос:

— Приёмная старшего советника Троя Дадье. Представьтесь.

Вилар растерялся. Перед отъездом из Тезара ему сказали, что он может позвонить во дворец по любому поводу. У него появился повод для беспокойства. Появился вчера, по дороге в замок, а сегодня окреп. Вилар ожидал услышать телефонистку из коммутаторной, а не секретаря. Хотел побеседовать не с Троем, а с отцом.

— Представьтесь! — потребовали на другом конце провода.

— Маркиз Вилар Бархат.

— Соединяю.

Повисла долгая тишина. Вилар молил Бога, чтобы старший советник Великого был занят.

— Как чувствует себя Адэр? — спросил Трой после короткого приветствия.

— Он… Я с ним ещё не виделся. Он куда-то с утра уехал. Наверное, осматривает окрестности. — Вилар оттянул от горла воротничок рубашки. — Здесь жутко. Вокруг пустырь. Замок, по сравнению с дворцом, настоящая помойка. Ваша Светлость, престолонаследнику здесь не место.

— Где его место — решать не вам, маркиз Бархат.

— Я совершил ошибку и хочу её исправить, — торопливо произнёс Вилар, боясь, что Трой положит трубку. — Мне нужна ваша помощь.

— Я тоже совершил ошибку, — голос Троя звенел металлом. — Я принял вас за смелого человека и пообещал вам поддержку. Забудьте.

Вилар посмотрел на оконце под потолком, такое же маленькое, как надежда вернуться домой.

По аллеям тянулись тени фонарных столбов. В неряшливых зарослях кустарника шуршал листвой ветер. А чуть дальше, за полусонным мирком, начинался мёртвый грязно-жёлтый мир, распластавшийся до самого горизонта.

Вилар сидел на ступенях и измученно вглядывался вдаль. Заметив столб пыли, поднялся, отряхнул брюки, поправил на галстуке узел. Из-за плеча вынырнул Мун и, приложив ко лбу ладонь козырьком, затаил дыхание. Почему старик так волнуется?

Автомобиль пересёк площадь и затормозил перед лестницей. Выйдя из машины, Адэр протянул руку. Прикоснувшись к его пальцам, из салона выпорхнула черноволосая девушка в платье селянки. Мун надсадно задышал. Его дочь? Внучка? Хороша чертовка! Но старик зря тревожится, такие девушки не во вкусе Адэра. Ему нравятся белокурые, голубоглазые. Их фарфоровые лица не тронуты солнцем, а движения и жесты мягки и изящны. Если рядом с этой особой поставить Галисию, возлюбленную Адэра, то…

Незнакомка посмотрела на Вилара. Вдруг по-особенному, сбиваясь с ритма, забилось его сердце. Непривычно тяжело приподнялась и опустилась грудь, делая вздох. Стало невыносимо жарко.

— Кого ждёшь? — спросил Адэр, взойдя по лестнице.

— Тебя… то есть вас. Мы можем поговорить?

— Через полчаса буду в обеденном зале, — сказал Адэр Муну и бросил Вилару: — Идём.

Слуги успели навести в комнате собраний порядок. Открытые окна сверкали чистыми стёклами, ветер раскачивал ажурные занавеси, люстра отражалась в натёртом до блеска паркете. Стол и стулья излучали красивое матовое сияние. Только кресло с наброшенным сверху красным плюшем оставалось нелепым и жалким.

Подойдя к окну, Адэр опёрся руками на подоконник и опустил голову. Стоя возле двери, Вилар потёр шею. Давил воротничок сорочки. Вызывая чувство гадливости, по спине струился пот. И предательски дрожали колени.

Молчание затянулось. Вилар испугался, что друг уйдёт, так и не выслушав оправданий.

— Адэр… Прости меня.

Адэр передёрнул плечами. Озлоблен. Конечно. И сильно раздражён. Смешно надеяться, что сейчас он способен простить и понять. Но откладывать разговор опасно: глубокая пропасть между ними вот-вот превратится в бездну.

— Адэр… Я знал, что Порубежье нищая колония, но не думал, что настолько. Я знал, что назначение наместником заденет твоё самолюбие, но не думал, что Великий подарит тебе трон. Всё пошло не так, как я представлял себе. Я ошибся. Прости меня.

Адэр обернулся. В глазах холод. В лице спокойствие.

— У меня один вопрос: почему ты действовал исподтишка?

— Я хотел поговорить с тобой, но ты пропал почти на месяц.

— Не мог подождать?

— Я боялся, что Великий назначит наместника до того, как ты объявишься. Я думал, ты будешь счастлив, когда получишь власть и свободу.

Адэр отодвинул кресло от стола. Долго смотрел на него, раздумывая, стоит садиться или нет. Сел:

— Наконец-то я счастлив.

— Адэр…

— Что — Адэр? — вскричал он, хлопнув ладонью по столу. — У меня были свобода и власть! Теперь у меня клетка и плюшевый трон. — Откинулся на спинку кресла. — Нельзя доверять ни отцу, ни другу. К сожалению, отца не выбирают. Возвращайся домой, Вилар. Ты мне больше не нужен.

Заслуженный удар под дых. Вилар даже ощутил физическую боль, и только жёсткий взгляд не позволил прижать руку к животу и согнуться.

— Можешь идти, — произнёс Адэр.

— Разреши мне загладить вину.

— Интересно, как? Позвонишь Трою Дадье? Скажешь, что мальчик хочет к папочке? Представляю, как он будет смеяться.

— Уже звонил. До просьб не дошло, но Трой догадался.

Адэр воздел глаза к потолку:

— Мой Бог… Вразуми раба своего.

— Я совершил ошибку. Я знаю.

— Сколько можно? Вилар! — Адэр облокотился на стол. — Теперь я точно не вернусь. Даже если они сильно захотят, я не вернусь. Они день и ночь будут думать, как вытащить меня отсюда, а я зубами вгрызусь в Порубежье и никуда отсюда не уеду.

— И я не уеду. Если ты меня выгонишь, я построю шалаш перед замком.

Адэр исподлобья посмотрел на Вилара:

— Простить не обещаю, но постараюсь на время забыть о «ноже в спину». Ещё раз оступишься, уничтожу тебя и твоего отца.

Малика рухнула на кровать и зарылась лицом в подушку. Высокомерный, зазнавшийся, самовлюблённый, глупый, трусливый…

Скрипнула дверь.

— Что ты творишь? — начал от порога Мун.

Малика не шевелилась. Может, решит, что она спит, и уйдёт?

— Стоит отвлечься на минутку, и на тебе! Получай очередную глупость, — непривычно сурово звучал старческий голос.

Малика сжала под подушкой кулак. Нет! Выговор старика не заставит её повернуться и с виноватым видом захлопать ресницами.