Часть 02

Адэр просидел всю ночь, глядя в окно. Мысли уносили в Тезар, а непривычно огромная луна, озаряя запущенный сад, упорно возвращала обратно, в старомодное тесное кресло. Когда заалел горизонт, Адэр пошевелил плечами, потёр глаза, будто засыпанные песком, и покинул апартаменты. В нос ударил запах сырости и тлена.

— Проветрите все помещения, — велел Адэр караульному и, пошатываясь, словно пьяный, побрёл по коридору.

Немного постоял на балконе, не понимая, куда он идёт, зачем он идёт… Спустился по лестнице, брезгуя прикасаться к перилам. Войдя в комнату собраний, упёрся руками в стол и уронил голову на грудь.

Где-то хлопнули двери, звякнули стёкла. От сквозняка открылись рамы. За стенами замка шуршала листва и свистели пичуги, напоминая о весне. А на душе выла вьюга.

Адэр подошёл к окну и, прищурив глаза от солнца, проследил за стайкой птиц. Плюнуть бы на всё, сесть в машину и уехать. Он — не узник трона и не раб страны. У него есть целых три месяца, чтобы придумать, как избавиться от ненужного подарка.

— Доброе утро, — прозвучал тихий голос.

Адэр посмотрел вниз. Среди деревьев на пожухлом газоне стояла простолюдинка. Похоже, что эта наглая девица — единственное олицетворение молодости в этом замке. Очередная насмешка судьбы…

— Вы меня не помните? Я Маликá.

— Что тебе надо?

— Мне? Ничего. Я случайно проходила. Вообще-то я всегда гуляю на рассвете… Вы рано проснулись. Наместники никогда не вставали раньше одиннадцати.

— Я похож на наместника?

— Нет, — улыбнулась Малика. — А хотите, я покажу вам замок?

— Не хочу.

Растягивая губы в наивной улыбке, она теребила складки серого платья и не сводила с Адэра чёрных глаз:

— Кухарки ещё спят. Я могу принести вам завтрак. Я не умею готовить, но могу посмотреть, что осталось с вечера.

— Иди куда шла, — сказал Адэр, сопроводив слова пренебрежительным жестом. Сделал глубокий вдох. — Постой! Мне кажется или здесь на самом деле чем-то пахнет?

Малика пожала плечами:

— Мне пахнет садом и морем.

— Морем?

— Да, мой господин.

Уловив в голосе плебейки насмешливые нотки, Адэр поморщился. Поглощённый мыслями, он совершенно забыл, что в Порубежье есть море, иначе сразу бы понял, что воздух — солёный на вкус — пахнет водорослями. Надо же было так сглупить! И перед кем!

— Знаешь, как к нему проехать?

— Я знаю, как к нему пройти. Я никогда не ездила на машине.

— Никогда-никогда?

— Никогда-никогда, — повторила Малика.

— Жди меня на площади, — произнёс Адэр и велел охранителю подать автомобиль.

От знакомых чувств защемило сердце. Совсем недавно он точно так же стоял над обрывом. Только сейчас перед ним стелилась не зелёная долина, а нечто более волшебное. Внизу на белый песок накатывали пенистые волны. Поверхность воды излучала живой, играющий блеск. Жемчужные чайки парили на уровне груди, издавая жалобные крики.

— Не подходите близко к краю, — прозвучал девичий голос.

Адэр обернулся:

— Я тебя звал?

— Когда упадёте, звать будет поздно, — сказала Малика и с недовольным видом покосилась на машину охраны.

— Я не настолько глуп, чтобы рисковать.

— А я не настолько глупа, чтобы смотреть, как вы испытываете судьбу.

Намёк на то, что его охранители глупы, раз сидят в машине, а не оттаскивают хозяина от обрыва, вывел Адэра из себя.

— Уйди с глаз!

Ветер подхватил слова и швырнул Малике в лицо. Опустив голову, она побрела между камнями.

— Постой!

Малика замерла. Опустила голову ещё ниже и стиснула кулаки.

— Что ты делаешь? — прошипел Адэр.

— Считаю до двадцати.

— Зачем?

— А вы как думаете?

Глупая, болтливая и пустая девица! Адэр прижал пальцы к виску, силясь вспомнить, зачем он её остановил.

— Я могу идти? — спросила Малика.

Не дожидаясь разрешения, обогнула груду камней и направилась к машине охраны.

— Эй, ты! Как тебя…

Она резко обернулась:

— Надо было считать до ста! — Встала на краю обрыва; за её спиной чайки вспарывали крыльями лазурное небо. — Здесь я лишняя.

Прошла мимо Адэра и встала на фоне камней, песка и колючих кустов:

— А здесь и без меня тошно. Мне лучше уйти. И не надо меня останавливать.

— Ты соображаешь, с кем говоришь?

— Конечно. Я говорю с мужчиной, которому этикет позволяет обращаться с женщиной как с половой тряпкой. Не хочу, чтобы об меня вытирали ноги. Я к такому не привыкла. — Малика присела в безупречном реверансе. — Прошу прощения, мой господин.

И пошагала по пустоши, поднимая ботинками жёлтую пыль.

— Предположим, я был немного резок, — сказал Адэр.

Малика остановилась:

— Я вас прощаю.

Адэр опешил. Он не думал просить прощения, а собирался преподать урок, желая пресечь дерзкие выходки в будущем.

— Ты много о себе возомнила.

Малика вновь пошла вперёд.

— Постой! — крикнул Адэр, вдруг вспомнив, о чём хотел спросить. — К морю есть спуск?

— Есть, — ответила она, продолжая идти.

— Далеко?

— Во владениях маркиза Бéзбура.

Адэр с досадой выдохнул. Плебейку забыли научить элементарным правилам хорошего тона, зато допустили к важным документам. Чем она заслужила доверие ставленников Великого? Может, их забавляла её невоспитанность, и они относились к ней, как к смешному зверьку?

— Малика!

Она обернулась.

— Иди сюда! — приказал Адэр и, когда Малика подошла, спросил: — Ты знаешь, как проехать к усадьбе Безбура?

— Знаю. А толку? К морю ведёт лестница. Лестница находится в парке. Парк окружён высоким забором. На воротах стоят стражи.

— Они не пустят правителя в парк какого-то маркиза?

— Какого-то? — возмутилась Малика. — О маркизе Безбуре даже в газетах писали!

Похоже, всякого, о ком пишут в бульварной прессе, она считает национальным героем.

— Стражи вряд ли знают, что у нас появился правитель, — продолжила Малика. — И не надейтесь, что они знают вас в лицо. В домах не висят ваши портреты. На газетных снимках вы сами на себя не похожи. Или вы взяли с собой паспорт? Вам, конечно, поверят на слово. Но только представьте эту сцену.

Адэр открыл дверцу автомобиля:

— Садись.

Малика замешкалась. Сюда она ехала в машине охраны.

— Садись! — прикрикнул Адэр. Расположился рядом с Маликой и бросил водителю: — В замок.

Малика глядела в окно. Адэр с любопытством рассматривал её. Чёрные волосы, крылатые брови, ресницы веером. На виске родинка в форме звёздочки. Девица была бы привлекательной, если бы не бронзовый загар.

— Ты знакома с маркизом Бéзбуром?

Малика рассмеялась.

— Что тебя развеселило? — нахмурился Адэр.

— Я попыталась представить, как маркиз здоровается со мной при встрече. Не получилось. Я узнáю его в огромной толпе, а он не вспомнит меня, даже если увидит ещё сто раз. — Малика посмотрела на Адэра. — Господа относятся к слугам как к мебели.

Ему вдруг показалось, что его мозг превратился в книгу. Зашелестели страницы, выдавая тайны. Лоб покрылся испариной.

— Вы хотите уехать? — спросила Малика. — Хотите вернуться в Тезар?

Глядя на своё отражение в чёрных зеркальных глазах, Адэр вжался в спинку сиденья:

— Ещё не решил.

Малика покачала головой и отвернулась к окну.

Вилар откинул одеяло. Опустив ноги на холодный пол, обвёл комнату взглядом. Кроме кровати, бельевого шкафа и старого кресла, в ней ничего не было. Комната служила одновременно и спальней, и гостиной, и гардеробной. Только его гардеробная в замке отца в три раза больше, чем эта каморка.

Переступив через чемоданы, которые не успела разобрать прислуга, Вилар вошёл в ванную. В углу душевая кабинка, рассчитанная на худого человека. Над маленькой, словно игрушечной раковиной — потемневшее зеркало. На вбитых в стену гвоздях три несвежих полотенца; с вечера их так никто и не сменил. О ванне напоминали привинченные к полу искривлённые ножки.

Вилар боком втиснулся в кабинку, дёрнул дверцу. Чёрт… заело… С третьей попытки дверца закрылась. Из покрытого ржавчиной душа полились струйки горячей воды.

Вилар закрыл глаза. Оказывается, тяжело быть человеком, для которого интересы родины превыше собственных.

Думы переметнулись к предстоящему разговору с Адэром. Им не удалось встретиться после бала. Сначала помехой послужили многочисленные гости, требующие внимания именинника, затем скоропалительные сборы исчерпали остатки времени и сил, а позже разные автомобили понесли друзей в Порубежье.