Часть 17

Поздно вечером Адэр вызвал в свои покои Вилара, Йола и Муна. Утопая в глубоком кресле, жестом указал им на стулья и проговорил:

— Вы имеете право знать правду. — Глядя перед собой, умолк.

Вряд ли кто догадался, зачем он привёз стариков в клинику. Помочь Малике… безусловно… Но была ещё одна, более важная причина. Вернись плебейка в замок, поднятая на ноги усилиями маркиза Ларе, и задумка обрести помощников в лице морского народа потерпела бы крах. Здесь же, в больничной палате, её тело лучше самых красноречивых фраз поведало о том, что произошло с ней в бандитском лагере. Её страдания не могли оставить ориентов безучастными.

— Я задержался на прииске. Малика не стала меня ждать и отправилась в посёлок пешком. Когда я приехал в постоялый двор, её там не было. Я решил, что она захотела посмотреть на горы или пошла к морю… Скорее всего, так и было. Мы нашли её в горах, недалеко от моря… Начальник прииска наткнулся на лагерь беглых искупленцев, и мы поняли, что Малика была у них в плену. Наверное, они подумали, что она умерла, и выбросили тело… Мы тоже так подумали и привезли её к маркизу Ларе, чтобы получить заключение о смерти. А Малика оказалась жива.

Мун упал на колени, принялся целовать Адэру руку.

— Довольно! — Он выдернул ладонь из пальцев старика. — Я рассказал это не для того, чтобы вы передо мной унижались.

Йола помог брату подняться, усадил его на стул.

— Преступники должны понести наказание, — вновь заговорил Адэр. — Мне нужна помощь морского народа.

— Морской народ не умеет воевать, — произнёс Йола.

— Возможно, у бандитов есть пленники. Возможно, среди них есть ориенты. И если не вы — кто их спасёт? Я здесь человек новый. У меня нет стражей, нет армии. Пока я сформирую отряд, пройдёт немало времени. А у пленников каждая минута на счету.

Взгляд Йола оставался непреклонным.

Адэр подошёл к окну, упёрся кулаками в подоконник:

— Уходите.

— Мой господин… — прозвучал голос Муна.

— Помолчи, — шикнул Йола.

— Мой господин! — повторил Мун. — Я хочу рассказать вам одну давнюю историю.

— Не приставай к правителю!

— Прошу вас, выслушайте, — настаивал Мун.

Адэр вернулся в кресло.

— Мы с Йола родились в Порубежье, — проговорил старик. — Но наша родина не здесь. Родина морского народа — город-остров Ориенталь. Когда-то ориенты приплывали сюда на шхунах, покупали всякую утварь, которой не было на острове, и уплывали. А потом здесь появился первый лагерь поселенцев. Наш с Йола далёкий предок тоже был поселенцем.

— Зачем ты это рассказываешь? — спросил Адэр.

Ему не терпелось остаться одному и подумать, к кому ещё можно обратиться за помощью. Крикс и его семеро сослуживцев не справятся с бандитами. Нельзя, чтобы кто-то из подонков остался в живых. Нельзя, чтобы он узнал в пленнике правителя.

— Наш предок был честным человеком, поэтому поселенцы выбрали его старейшиной. Теперь старейшина — мой брат Йола. И он сказал вам неправду. Морской народ умеет воевать. — Мун прижал ладонь к горлу. — Однажды трое ориентов ушли в посёлок и не вернулись. Несколько человек отправились на поиски. Вечером выяснилось, что пропал мальчик. Как оказалось, он убежал за своим отцом без спросу.

— У Муна длинный язык, — вставил Йола.

Мун съёжился как сушёный гриб, но продолжил:

— Время шло, никто не приходил. Жёны тех, кто пропал, умоляли пойти по посёлкам и разузнать, что случилось. Жёны других боялись отпускать своих мужей. Одна женщина, муж которой не вернулся, бродила вдоль берега и читала молитвы. Море в ту ночь было спокойным. Волны не шумели, не выл ветер. И вдруг она услышала слабый всплеск. Ещё один. Потом послышался детский голос.

Мун закашлялся. Вилар дал ему воды.

Старик сделал несколько глотков, поставил стакан на столик:

— Это был мальчик. Тот самый, что убежал тайком. Он видел, как ориентов поймали какие-то темнокожие люди с рисунками на руках, отвели их в яму между горами и затолкали в пещеру.

— Ракшады… — прошептал Адэр.

Мун прижал ладонь к груди и потянулся к стакану:

— Простите.

Вилар раздвинул шторы, открыл окно. Адэр смотрел на друга и ловил себя на мысли, что ему самому хочется вскочить и что-то делать, лишь бы не сидеть на месте.

— Да. Это были ракшады, — наконец проговорил Мун. — Мальчик прятался среди камней, его никто не заметил. Ночью что-то загрохотало, посыпались камни. На рассвете мальчик увидел, что завалило пещеру, ту самую, куда затолкали ориентов. Он целый день ждал, когда начнут разбирать завалы. Прошёл ещё один день, и ещё. Мальчик понял, что отец умер. Пробрался к морю и поплыл.

Мун принялся размазывать по щекам слёзы.

— Ориенты не плачут, — произнёс Йола и отвернулся.

Запрокинув голову, Мун сделал глубокий вдох и продолжил:

— Ориенты взяли сети, вплавь добрались до обрыва, наверху которого был расположен лагерь ракшадов. Они ещё не знали, как наказать врагов, а потому долго наблюдали за ними. Питались рыбой и водорослями и не выходили из воды. Ракшады не покидали лагерь. На краю обрыва стояли часовые и смотрели на горизонт. Ориенты подумали, что ракшады ждут корабль. Или шхуну. Или лодку. И действительно пришёл корабль. Моряки бросили якорь, спустили шлюпки. В них прыгнули люди.

Мун неожиданно хохотнул:

— Хотел бы я видеть их лица.

Адэр придвинулся на край сиденья:

— Дальше.

— Ориенты раскачивали ногами шлюпки и утаскивали моряков на глубину. Точно так же поступили с теми, кто бросился на помощь. И тогда на нос судна вышел капитан. Он сказал, что уважает смелых людей, которые не побоялись напасть на ракшадских воинов. И пообещал, что более ни один ракшад не посягнёт на жизнь того, кто скажет заветное слово. Так у нас появился боевой клич и заветное слово.

Адэр откинулся на спинку кресла. Боевой клич… заветное слово… Детская сказка!

— Какое слово?

Мун посмотрел на брата, а тот, насупившись, рассматривал свои ладони.

— Йола.

— Какое слово? — повторил Адэр.

Мун обратил на него взгляд:

— Йола. Имя маленького мальчика.

Адэр сжал ладонями подлокотники кресла:

— Зачем ты рассказал эту историю?

— Мне стыдно за брата, который с годами растерял свою смелость и научился врать. Я думал, что он скажет: «Конечно! Мун мой брат, а Малика — единственная радость в его жизни. Когда-то морской народ отомстил за нашего отца, он отомстит за каждого, в ком течёт кровь ориентов». — Старик порывисто вытер слёзы. — Я хочу, чтобы этих подонков поймали. Хочу, чтобы они заплатили за каждый синяк на теле моей девочки. У вас нет армии Порубежья, но у вас есть армия Тезара. Почему вы не попросите помощи у отца?

— Армия Тезара вычистит прибрежную территорию. В первую очередь пострадает резервация ориентов.

Мун пожал плечами:

— Ну и что? Настоящие ориенты живут в Ориентале. Здесь живут трусливые поселенцы, которым проще выгнать брата по крови и забыть о нём, чем помочь.

— Не надо так говорить, — откликнулся Йола. Посмотрел на Адэра. — Морской народ поможет.

Когда за стариками и Виларом закрылась дверь, Адэр закинул руки за голову и уставился в потолок. Если миф, легенда, сказка, рассказанная Муном — правда… С каким умыслом старик вытащил на свет историю, о которой знали разве что кучка ракшадов и сам морской народ?

Ужин проходил в полном молчании. Дождливый вечер и унылые мысли не располагали к беседе. Помешивая чай, Ярис Ларе посматривал на часы и украдкой наблюдал за правителем.

Каждое утро Адэр спрашивал: «Жива?» — и, получив утвердительный ответ, закрывался в своей комнате. Сидел взаперти до позднего вечера. Затем отправлялся в парк и пропадал там почти до рассвета. И сколько бы Ярис ни говорил, что такой распорядок дня доведёт его до нервного истощения, Адэр советовал уделять больше внимания истинным больным.

Не понимая, что удерживает правителя в замке и чего он ждёт, Ярис — не сильный знаток психологии — ночами перелистывал имеющуюся в библиотеке литературу, а утром, встречаясь в обеденной зале, пытался вывести Адэра на откровенный разговор. Напрасная трата сил…

Ярис не раз слышал, что Адэр — властная, пылкая и порой сумасбродная натура. Такие люди зачастую подвержены психическим расстройствам. И это пугало Яриса. Такому темпераменту нужен противовес. Не груз тела и костей, а противоположная по заряду мощь, способная остудить горячую голову правителя, привести его мысли и чувства в равновесие и направить течение своевольной реки в нужное русло.