— Стоп. — негромко сказал Бекетов. Тюменцева остановилась. Они видели абсолютно белую поверхность там, где совсем недавно был обычный камчатский пейзаж, но через него начали проступать те же самые облака, деревья и земля.
— Даже лучше. — приободрил Бекетов Тюменцеву.
— Егор Юрьевич. — в скрикнула старший геолог.
Сама по себе ручка мясорубки начала вращаться против часовой стрелки. Сначала медленно потом все быстрее и быстрее. Бекетов удержал Тюменцеву.
— Нельзя. Значит так надо.
Ручка также внезапно остановилась в верхнем положении, а мясорубка выплюнула назад без ливреи но с сигарой Человека Пука.
— Как вы? — участливо поинтересовался Бекетов.
— Я видел. — говорил Человек Пук и кутался в несуществующую ливрею. — Я видел.
— Кого? Что вы там видели?
— Я видел… — Человек Пук поднял на Бекетова, поставленные на попа овальные глаза-. Все перевернулось. Теперь все будет по-другому. Я понесу истину миру… Я видел протомандатора…
Человек Пук ждал что Бекетов тут же бухнется на колени и начнет лобызать его грязные дворянские пятки.
— Это здоровски. — прокомментировал Бекетов.
— Вы не поняли! — закричал Человек Пук. — Протомандатор — это не то место куда вставляют батарейки. Это перевернуло меня. Любовь и милосердие заполнили мое сердце. Я должен возвестить эту истину миру.
— Идите. — поддержал его Бекетов.
— Иду. — Человек Пук быстро поднялся и пошел прямо по воздуху, обведенный желтым блестящим ободком. Так и шел он пока не свалился в дымящееся ядовитое Чай Озеро.
— Егор Юрьевич. Кутх. Смотрите. Кутх. — Тюменцева изменилась. Сейчас она не стесняясь едва не прыгала от радости, показывая на тяжелую перегруженную точку между новорожденными облаками.
— Я поймал его, Оноданга. — услыхал Егор прямо у себя в голове голос старого ворона.
— А теперь? — послал в ответ мысленный вопрос Бекетов.
— Теперь изжога. — проворчал Кутх.
— Егор! — услышал Бекетов детский испуганный голос.
— Мия? Мия?
— Помоги мне, Егор. Мне страшно..
— Мия.
— Не слушай ее, Оноданга. — вмешался Кутх. — Нет больше твоей Мии. Это Айлек.
— Егор. Егор. — голос Мии стал слезным и совсем несчастным.
— Помоги мне, Егор. Без тебя мне не справиться. Пожалуйста.
Егор не знал Мию такой испуганной и беззащитной.
— Товарищ Бекетов, я бы прислушалась к авторитетам.
Бекетов с удивлением обозрел старшего геолога.
— Вы и так теперь умеете?
— По-моему, я начинаю что-то вспоминать.
— Товарищ Бекетов. — в голове Бекетова появился совсем уж нежданный Засентябрилло. — Не работает. Я добрался до 3999.
— И?
— И ничего.
— Знаете что… Попробуйте протомандатор. Поистине магическое слово.
— 3999?
— Лучше 5000. Чтоб наверняка.
— Хорошо. — Засентябрилло отключился.
— Егор. — Бекетов снова услышал Мию. — Здесь холодно, Егор. Выпустите меня, пожалуйста.
— Кутх? — позвал Бекетов.
— Твоей Мии больше нет, Оноданга. Это Айлек. Открывай тоннель.
Бекетов сделал знак Тюменцевой повременить с когнитивно-дисонансной мясорубкой, а на немой вопрос старшего геолога, ответил, немного смущаясь.
— Я же человек… Какой-никакой.
— Мне это непонятно — ответила Тюменцева.
— Вы слишком далеко зашли, старший геолог.
— Да… И мне это нравится.
Бекетов вытащил Мужика. Зацепился вязальным крючком за Море Дождей. Луна просела и надорвала краешек солнечной системы. Егор очутился прямо перед Кутхом.
— Уйди Оноданга.
— Может сделать как в прошлый раз. Ведь получилось.
— Теперь он сильнее, хитрее… Централизованней.
— Ты тоже не почивал на лаврах. Такие слова знаешь.
— Егор. Я пропадаю Егор.
Кутх был совсем рядом. До белых костяшек сжал рукоять ножа Бекетов. Наверное он бы совершил непоправимую ошибку, но первым ошибся Айлек или Мия одержала последнюю, смертельную для себя, победу.
Кутх взорвался изнутри. Переломанные кости, окровавленные перья и клюв летели прямо в Бекетова. Мужик был на посту. Бейсбольной битой отбил вороний клюв в сторону. Айлек надвигался на Бекетова, а сзади него ветер полоскал огромное полотнище наваринского цвету пламени. Монументальное зло в мохнатой попсовой шубе и это, что скажешь, родной голос.
— Егор! Иди ко мне!
Бекетов вложил Мужика в ножны. Он шел навстречу Айлеку. Покоем и умиротворением дышало его лицо. И в этот наивысший миг счастья и блаженства в просветлившуюся голову Егора вторгся Засентябрилло.
— Товарищ Бекетов.
— Что.
— Не действует.
— Что не действует? — ухмылялся радостно и широко Бекетов.
— Протомандатор не действует.
Бекетов замедлил шаг. Улыбка стала не такой широкой.
— Старший геолог. Старший геолог. Прием.
— Да, Егор Юрьевич.
— Включайте мясорубку.
— Егор?! — детский голос вонзился прямо в мозг. — Это же я. Мия.
— Тогда ты выбрала не ту оболочку.
Блеснул Мужик. У солнечной системы оторвался уголок. Айлек перестал притворяться и заревел и раскрыл кумачовую громадную пасть. Он прыгнул вперед, но Бекетова там уже не было, а через мгновение не стало Айлека. Он исчез в прострагственно временном тоннеле.
— Вы, молодец Засентябрилло — сказал ободряюще Бекетова.
Он стоял за буханкой.
— Вы думаете? Я ведь ничего не сделал. Напротив вы сделали все. Держите.
Егор протянул Засентябрилло ключ от наручников.
— Забыл совсем. Извините.
— Обманули? — Засентябрилло был разочарован.
Бекетову стало стыдно.
— Я же человек. Какой-никакой.
— Вот именно. — Засентябрилло отомкнул наручники. — Какой-никакой. Не ожидал я, товарищ Бекетов.
— Засентябрилло.
— Вы знаете что это? Это подлость. Вот что это? Товарищ Бекетов? Товарищ Бекетов?
Бекетова били судороги. Он лежал на земле. Хрипел. На лбу выступили мелкие бисеринки пота.
— Товарищ Бекетов. Товарищ Бекетов.
— Не трогай его. — услышал Засентябрилло.
На перевернутой буханке чистил свои жестяные перья старый Кутх.
— Это не наше дело.
Бекетов смотрел вверх и видел развалины Медвежьего Бора. Ему нужны были живые. Он видел Шершавкина. Его племянницу, а также Маргариту Матвееву 47 лет. Разведенную одиночку державшую в квартире разобранный мотоцикл Урал. Начинался Перекресток.
ГЛАВА 24
ПЕРЕКРЕСТОК
Глава Перекресток изъята из публичного доступа по постановлению Роскомнадзора (на основании судебного решения 05.07.1015 года по поводу тяжбы между печенегом лукоморским Абевегедейкой ибн Рахманом и купцом ростовским Елданко сыном Потрошковичем к чему Владимиро-Суздальской земли мировой ярыжка Буркало Изяславич руку приложил, а потом и ногу за ради Христа).
Иск по поводу незаконных действий Роскомнадзора подан. Апеляция составлена. Чего и вам желаем.
ГЛАВА 25
ПЕРИПЕТИИ ПЕРИПЕТИЙ
ПЕРИПЕТИЯ ПЕРВАЯ.
Медвежий Бор остывал. Министр и ризеншнауцер уехали и президент молчал. Спасенных и некоторых детей из выпускного класса переправили в Южно-Сахалинск. С ними ездила Лиза, ругалась с кем надо и не надо. В департаменте предложили место в Охе в 4-й спецшколе. Сказали:
— Школа неудобная. Рядом колония и Дом Культуры в микрорайоне Солнечный. 3-й месяц не можем найти прошлого завуча. Как засосало…
— Нашли уже. — коротко бросила Лиза. — Мой вариант. А вот общага камвольного комбината нет. Мне нужна отдельная квартира.
В департаменте помяли губы.
— Может все-таки начнем с общежития?
— Этим и закончим. — отрезала Лиза. — Учителя должны уважать иначе нет учителя.
Сошлись на однокомнатной отдельной в директорском кооперативном доме. На большем Лиза не настаивала. Незачем теперь было настаивать. Она вернулась в Медвежий Бор на 4-й день после землетрясения. Забрать бабушку и закончить кое-что. Кладбище раскинули на Заячьей Поляне в километре от города. Для всех готовили металические серые таблички. Лиза выбрала для брата и дочери хорошее место. На возвышении где посуше и комаров поменьше. Выпросила у мужиков, рывших типовые могилы, топор. Срубила худенькое, как Лиза… Подождите. Сйчас Лиза вытрет глаза… Срубила деревце. Наскоро обтесала и разрубила на 4 части. Разметила деревяными колышками выбранную площадку. На колышках написала «Шершавкины», так чтобы всем было понятно. К застывшему морю, за всеми делами, вернулась только к вечеру. Мертвое море стало меньше. Его осушали по периметру. Краны и экскаваторы, не стесняясь, гребли ковшами обломки, житейский мусор. Сваливали в самосвалы. Спасатели теперь работали в самом цетре. Работали как археологи. Бережно снимали слой за слоем. Бабушку Лиза нашла рядом с Касатоновым.