«Espresso» (Roma), 1981, 25.Х.
Остатки колониальной империи Англии
Восемьдесят лет назад карта мира была в значительной мере красного цвета[38], демонстрируя британскую империю площадью 10,5 млн. кв. миль. Господство Англии было настолько велико, что на ее империю приходилось 63 процента территории всех колониальных владений Европы того времени. Сейчас, через 80 лет, при нескольких оставшихся островах — называемых британскими зависимыми территориями — казначейство заинтересовано главным образом в том, чтобы в государственных финансовых отчетах не было слишком много красных чернил.
В обычное время помощь и военная поддержка десятка оставшихся заморских зависимых территорий обходится казне в 125 млн. фунтов стерлингов в год. Это может показаться значительной суммой, однако львиная ее доля идет на Гонконг и Гибралтар. Самая крупная во всех отношениях зависимая территория — это Гонконг. Все 5,3 млн. человек населения зависимых территорий, кроме 150 тысяч человек, живут там. Его значение выражается исключительно в военной помощи, поскольку ему не предоставляется совершенно никакой гражданской помощи.
В проекте бюджета на 1982–1983 годы расходы на оборону Гонконга, включая все накладные расходы в Соединенном Королевстве, составляют около 152 млн. фунтов стерлингов. Но казначейство не выражает недовольства по поводу этой суммы, так как свыше 75 процентов расходов несет сам Гонконг. Доля Соединенного Королевства равна всего 38 млн. фунтов стерлингов, а обеспечиваемая этим торговля, как, например, доходы от электростанции Касл-Пик, более чем компенсирует ее.
Другая ключевая территория — Гибралтар, где министерство обороны в этом году израсходует 67 млн. фунтов стерлингов главным образом на военно-морскую верфь. Еще 4 млн. фунтов стерлингов выделены на помощь в создании местных капитальных проектов. Присутствие Англии несет двойную функцию — помешать испанской «фолклендизации» и защищать вход в Средиземное море для НАТО. Около 30 млн. фунтов стерлингов вкладываются в местную гибралтарскую экономику тремя видами английских вооруженных сил, и 12 процентов местных рабочих мест зависят от верфи. Неудивительно, что местное население отчаянно тревожит намеченное на будущий год закрытие верфи.
Аналогичные мотивы — безопасность и экономика — привязывают другие зависимые территории к Великобритании, несмотря на враждебное отношение Организации Объединенных Наций ко всей идее «колониализма». Позиция Англии в вопросе о будущем зависимых территорий состоит, по словам одного должностного лица МИД, в том, чтобы «оказывать помощь и поощрять тех, кто стремится к независимости, но не навязывать ее».
Помощь обычно принимает форму усовершенствования аэродромов или улучшения дорог — все это с целью сделать острова более привлекательными для американских туристов. Лишь на Ангилье и островах Теркс и Кайкос оказывается некоторая помощь в решении бюджетных проблем.
На Дальнем Востоке и в Индийском океане — если не считать Гонконга — мало что осталось от империи. Принадлежащие Англии острова в Индийском океане необитаемы, если не считать крупных птичьих колоний и военнослужащих на острове Диего-Гарсия, поэтому им не оказывается никакой помощи. Остров Питкерн, который был заселен мятежниками с корабля «Баунти» в 1790 году, с тех нор пережил историю, полную перемен. Одно время все жители покинули его, но сейчас там живут 70 человек.
Сейчас в центре внимания мира Фолклендские острова. В обычное время они могут рассчитывать на помощь в размере 5 млн. фунтов стерлингов. Но сейчас, когда идут разговоры о размещении на островах гарнизона в 3 тысячи человек, в отчетах казначейства появятся гораздо более крупные суммы, написанные красными чернилами, чем те, к которым это ведомство с некоторых пор привыкло.
«Sunday Telegraph» (London), 1982, 2.V.
Последствия войны из-за Мальвинских островов
Англия утверждает, что Фолклендские острова принадлежат ей по праву с тех пор, как 3 января 1833 года ее моряки захватили их, и что единственная забота Маргарет Тэтчер связана с их жителями — британскими подданными. Однако, как писала газета «Матэн», «жители Фолклендских островов уже не принадлежат к британской нации. Закон о гражданстве от 1981 года отказывает им в праве проживания в Англии, если они не родились в ней или если у них нет близких родственников, проживающих в ней, и они должны запрашивать визу — подобно жителям Гибралтара или Гонконга, — чтобы приехать в эту страну». И всякий раз они смогут оставаться там не более двух месяцев…
Что касается Аргентины, то позиция всех ее правительств, сменявших друг друга на протяжении полутораста лет, однозначна: Мальвинские острова, составляющие часть ее континентального шельфа, в 1816 году были унаследованы от испанской короны. К тому же в 1965 году Комитет по деколонизации ООН включил их в список колоний, подлежащих освобождению, и призвал Англию начать процесс в этом направлении. Следовательно, в течение 17 лет Лондон тянул время и вводил в заблуждение Буэнос-Айрес…
Заслуживает внимания позиция США. Когда по указанию правительства Вашингтона, которое придерживается своей провозглашенной роли «защитника» Латинской Америки, его государственный секретарь Александр Хейг (с тех пор уволенный в отставку) совершал трансатлантические челночные путешествия, аргентинцы и другие латиноамериканцы всегда считали, что он привозил предложения, приемлемые для Тэтчер, но не для них. Поэтому они выражали недоверие, а затем и возмущение. Когда позднее английская атомная подводная лодка потопила старый аргентинский крейсер «Хенераль Бельграно» (причем даже за пределами зоны, которую британский ВМФ нагло официально объявил блокированной), Буэнос-Айрес стал с негодованием осуждать пиратство коварного Альбиона. И поскольку ложное посредничество Белого дома провалилось, он стал поддерживать, на этот раз открыто, позицию и действия Англии.
Для Рейгана (который, исходя из своей мировой стратегии, возможно, считает Латинскую Америку уязвимым местом Запада) главное в конфликте заключается в том, чтобы не расколоть западный блок, что поставило бы под вопрос руководящую роль США. Он преднамеренно идет на огромный риск, сопряженный с непредсказуемыми последствиями. Это дало основание изданию «Америка Латина информе политико» сообщать из Лондона: «Данная проблема позволила выяснить, что Вашингтон сохраняет верность системе двойной лояльности — атлантической и западной, — которая была совместима с холодной войной, но несовместима с миром, в котором столкновения между Севером и Югом начали выходить за рамки традиционных идеологических категорий».
Дело в том, что для Рейгана главное препятствие в деле обеспечения мира во всем мире и стабильности западных правительств представляет Советский Союз, а вместе с ним социалистические страны и вместе с ними — все народное и демократическое движение, которое он считает крамольным. Он проявлял до сих пор — и продолжает проявлять — очень большую заботу о Центральной Америке и о Карибском бассейне. Он боится, как бы после Кубы, Никарагуа, Гренады не «упали» другие «фишки домино». Чтобы отвратить эту опасность, ему необходим в Латинской Америке верный союз антикоммунистических правительств, будь они диктаторскими или «ограниченно демократическими». Это необходимо для оказания сопротивления все более мощным демократическим и революционным движениям, таким, как в Сальвадоре и Гватемале сегодня, а в других странах — завтра.
Несомненно, что для посылки огромной британской армады — треть военно-морского флота — не было никаких оснований. Проблема самоопределения 1900 фолклендцев, которым продолжают отказывать в полном британском гражданстве, вряд ли беспокоила по ночам сон «железной леди»[39].