Нина молча смотрела на Лиду огромными серыми, все еще красивыми, круглыми глазами. Теперь она не волновалась, просто ждала продолжения, так культурная аудитория смотрит на замолчавшего на минуту лектора, который, на секунду запнувшисть, наклоняется к своим записям.

— Нина Васильевна, вы разумеется думаете, что вы в подъезде дома на окраине города, потерялись в поисках адреса … это не так. Вы в так называемом коридоре, который из вашего мира привел вас в «капсулу», которая уже не есть ваш мир. «Капсула» или, если угодно, «модуль», «шлюз». Можно это искусственное пространство называть на английский манер «гейтом» или «порталом», сути название не изменит. Капсула, в которой мы с вами находимся, создана из «антиматерии». Мне прекрасно известно, что вы имеете математическое образование, и вам, скорее всего, намного понятнее, чем мне, что стоит считать «антиматерией». Мне говорили, что свойства антивеществ полностью совпадают со свойствами обычного вещества, рассматриваемого через зеркало. Я приняла это формальное объяснение, но боюсь, что я его не понимаю. Я просто поверила в то, что для поддержания функционирования капсулы надобно непредставимое количество энергии. Как математику вам, возможно, интересны чисто технические детали, но они неимоверно сложны и не в моих возможностях их вам предоставить. Простите.

— Да, мне важны детали, но вряд ли моего образование будет достаточно, чтобы их понять. Мне хотелось бы уяснить, не что такое «капсула», а для чего она? Простите, вы не закончили, а я вас перебила. Продолжайте. И скажите, как мне к вам обращаться?

— Меня зовут Лида. Я сотрудница капсулы. Я в ней не живу, просто работаю с такими как вы клиентами, то-есть теми людьми из обычного мира, которые сюда попадают. Кстати, Нина Васильевна, я сомневаюсь, что вам приятно сидеть на этой темноватой чужой кухне. Хотите мы перенесемся в другое место? «Перенос» поможет вам мне поверить. Вы же мне скорее всего не верите. Это понятно.

— Подождите. Мне и здесь хорошо. Я вам не то чтобы не верю, но согласитесь, все это так странно. Я сейчас как будто сплю и мне снится дурной сон. Извините меня, я очень устала. Отпустите меня домой к отцу. Он пожилой человек, я не могу его надолго оставлять. Пожалуйста. Мы с вами поговорим в другой раз.

— В этом-то, Нина Васильевна, и проблема. Никакого другого раза у вас не будет.

— Ну и не надо. Я просто хочу домой. Поймите, мне сейчас все эти разговоры об антивеществе и аннигиляции при взаимодействии вещества и антивещества ни к чему. Если бы я была на сорок лет моложе, меня бы все эти материи вероятно заинтересовали бы, но сейчас … уже поздно … во всех смыслах.

— Нина Васильевна, вы еще не поняли, зачем вы здесь. Поймете, и тогда решите: поздно или не поздно? Вам придется меня выслушать до конца.

— Господи, это просто ужас. Вы меня тут насильно держите! Какое вы имеете право? Я хочу домой. Слышите? Оставьте меня в покое! Вы не имеете права, я буду кричать. Я пойду в полицию!

В Нинином голосе засквозила истерика. Такое бывало редко. Лида ей даже пока не объяснила цели попадания в капсулу. Это ни в какие ворота не лезет. Нет уж, милая моя, ты меня выслушаешь! Пусть я тебя не смогу ни в чем убедить, но хотя бы дай мне закончить! Лидой овладели пораженческие настроения: конечно Нина из капсулы отправится не туда, а обратно, туда, откуда пришла. Альтернативная действительность не для нее. Хотя … была — не была! Надо полностью выложиться, попытаться, а там … посмотрим. Ой, дура ты, дура. В полицию она пойдет …

— Вы меня, ведь, даже не спросили зачем вы здесь.

— Где здесь? Я бродила в этом проклятом микрорайоне, потерялась. Вы меня тут до слез довели, это жестоко, бесчеловечно. Зачем вам это надо? Ну, зачем?

— Подождите, Нина Васильевна, вы же сами отправились за посылкой по адресу. Мы просто использовали адрес: угрюмые новостройки, темные подъезды, грязные лифты — это коридор, туннель, который привел вас в капсулу. Я понимаю, что вы потерялись, это вызвало у вас стресс, но для нас это искомое состояние клиента. Так должно быть, понимаете?

— Да, как вы смеете! Специально вызвали у меня стресс, зачем? Сейчас же объясните, я требую. Вам это все так не пройдет!

— Вы сами не даете мне все вам объяснить. Сейчас вам уже не так страшно и неприятно, я с вами. Хватит о вашем стрессе … мы вам предлагаем шанс снова начать вашу жизнь в альтернативном пространстве.

— Что? Каком альтернативном пространстве? Что значит «снова начать жить»? Вы меня за дуру принимаете?

Боже, если бы эта Нина знала, насколько она недалека от истины: да, Лида принимала ее за дуру. Эта бабская заполошность, неспособность выслушать, задать правильные вопросы, выждать, прежде чем беситься. И она должна возиться с такими как Нина? Почему она в списке? Зачем?

— Нина Васильевна, вы в моем сегодняшнем списке из шести человек, моя третья клиентка. Мы поговорим и вы решите, хотите вы снова жить или нет. Это очень серьезное решение.

— В каком смысле снова? Что вы несете? Мне придется снова родиться?

— Нет, не придется. Все составляющие вашей личности будут подвергнуты ревизии, доминантная черта, которая сделала вашу жизнь не такой удачной, как она могла бы быть, будет изменена и ваша жизнь из какой-то точки пойдет немного по-другому руслу.

— С какой точки?

— Не могу вам этого заранее сказать.

— А кто вам сказал, что у меня неудачная жизнь? Я считаю ее удачной.

— Не лгите мне, Нина Васильевна. Здесь «капсула», здесь говорят только правду. Ложь не имеет смысла, я же про вас все знаю.

— Всего вы знать не можете.

— Могу. Я знаю факты вашей, не слишком богатой событиями, биографии, знаю ваши мысли, сомнения, надежды. Я как будто сижу в вашей голове. Знаю, это для вас неприятно, но тут я ничего не могу поделать.

— Я вам не верю.

— Да? Что ж, могу доказать, что это правда. Вы живете с папой одна в трехкомнатной квартире в центре. Папа — это ваш сейчас главный человек, но вместе с тем, поскольку ему 95 лет, вы не можете себе помешать думать о жизни «после папы». Например, вы думаете о ремонте, о том какая мебель после его смерти вам будет не нужна, как вы от нее избавитесь, куда поедете. Жизнь «после папы» — это новый отсчет, хотя вы очень любите отца. Но и о своей, вновь обретенной свободе, тоже мечтаете. Что, не так?

Вы скрывали от родителей вашу связь с сотрудником, вам было стыдно признаваться, что живете с женатым человеком, но хранили вы секрет под другим предлогом: не хотели их, якобы, расстраивать. Вы, Нина Васильевна, не хотели себя расстраивать и иметь дело с маминой негативной реакцией. С точки зрения мамы связь с чужим мужем постыдна. Я права?

— Зачем вы вмешиваетесь в мою личную жизнь?

— В том-то и дело, что с личной жизнью у вас, Нина Васильевна, не получилось. Разве не глупо это отрицать? Вы когда-нибудь думали, почему? Может в новой жизни вы будете счастливой женой и матерью. Вам же этого не хватает.

— Поздно мне снова начинать. Такова уж моя судьба.

— Ну, правильно. Исходя из категорий привычного, вы пожилой человек. Но я вам предлагаю другую жизнь, в другом мире.

— Простите, я вас не совсем понимаю. Моя другая жизнь начнется после моей смерти? Я должна сначала умереть, а потом где-то там воскреснуть?

— Да, нет же! Не надо вам вовсе умирать и тем более воскресать. Ваша жизнь в известном вам мире окончится своим чередом в свой час. Мы предлагаем вам параллельную жизнь, и там, куда я вас приглашаю, вам не будет 62 года, будет гораздо меньше, гораздо. У вас будет будущее, понимаете? Вот скажите мне честно: вас ваше существование удовлетворяет?

— Не знаю. Наверное. Никогда об этом не думала.

— Неправда, думали. До определенного момента вы надеялись, что все еще будет хорошо, но надежда давно вас оставила, вы чувствуете себя пожившей, старой, никчемной, доживающей … Вам, кстати, не так уж многого было нужно. Была бы семья, но ее нет.