– Прости, Кисс.

– Все в порядке. Я думала, что смогу просто... прорваться через это. Я бы все равно получила то, что хотела. С тех пор я никому не доверяю.

Он кивнул.

– Это усложняет задачу выйти замуж и иметь детей, не так ли?

Я сдвинулась, мои пальцы сжали стол.

– На этот счет у меня тоже был план.

– Меня это не удивляет.

– Я... получала информацию о донорах спермы.

Джек засмеялся.

– Ты серьезно говоришь?

– Это, наверное, звучит безумно, но я всегда знала, чего хочу от жизни. Я... подумала, что смогу достичь этого без брака и мужа.

– Тогда я не буду чувствовать себя виноватым за то, что хочу оплодотворить тебя, – Джек произнес это как шутку, но я услышала желание в его словах. – Эта договоренность хорошо сработала для тебя.

– Это еще предстоит выяснить.

Джек взглянул на майку, на мои мягкие ноги. Клянусь, он видел сквозь материал мою голую плоть внизу.

– Я позабочусь об этом ребенке, Кисс.

– Сомневаюсь, но спасибо.

– Я серьезно. Я могу справиться с полуночными кормлениями. Со сменой подгузника. Со всеми этими вещами.

– Что ты знаешь о детях?

– Совсем немного, но я могу научиться.

Я потянулась за ломтиком бекона, откусив его на конце. Джек уставился на мои губы.

– Тебе нравятся дети?– спросила я.

– Черт возьми, да, – Джек завернул три ломтика бекона в сложенный блин и окунул импровизированный тако для завтрака в сироп. Он много откусил и удивился, когда я скептически ухмыльнулась. – Конечно, мне нравятся дети. Они великолепны. Они любят веселье. У них нет никаких ожиданий или обязанностей. Им нравится хорошо проводить время. Как и мне.

– Это я уже поняла.

Джек сглотнул, его улыбка исчезла.

– Мой ребенок будет иметь все самое интересное в жизни. Все это. Парки развлечений, игрушки, каникулы и все такое. У него будет все, потому что не каждому ребенку выпадает шанс сделать что-то настолько простое, как побросать мяч со своим отцом.

Я отложила бекон. Джек больше не смотрел на меня. Он сосредоточился только на воспоминаниях, которыми, я думаю, он ни с кем не делился. Все начало обретать смысл.

Он жертвовал деньги непосредственно областной больнице МакГрин. Педиатрическому отделению.

Он не хотел, чтобы кто-то знал о пожертвовании.

Для этого была причина.

– Джек... – я обратила на себя его внимание. – Почему ты был в областной МакГрин?

Он оттолкнулся от стола. Мое тело замерзло без него между моих ног. Свет в глазах потух ненадолго, но я уже скучала по его улыбке.

– Мой младший брат умер, когда ему было девять, – сказал Джек.

Ух. Мое дыхание вырвалось в скорбном вздохе.

– Мне очень жаль.

– Лейкоз. Мне было семнадцать, когда это случилось.

Мое сердце разбилось из-за него. Джек выбросил остаток своего завтрака. Его рука дрожала, и он сжал ее в кулак. Он взглянул на меня, сжав челюсть.

– Он был чертовски хорошим спортсменом. Или мог бы им стать.

– Все в вашей семье спортивные?

– Нет. Он был лучше, чем я. Делал такие вещи, когда был ребенком, которые я не мог повторить. Если бы он не заболел, он мог бы заниматься чем угодно. Футбол, соккер, бейсбол. Чертовы Олимпийские игры.

– Похоже, ты действительно любил его.

Джек сглотнул.

– Да. Он боготворил меня по какой-то глупой причине. Он любил ходить на мои школьные игры. Он болел за меня громче, чем моя мама, – он сделал паузу, и я поняла, что, вероятно, это был первый раз, когда он рассказывал кому-либо об этом. – Когда он был не в состоянии приходить на игры, я приносил запись, и мы смотрели ее вместе. Последний раз он улыбался, когда мы смотрели запись полуфинала. Я прослушал сигнал «хат» и пересек базу на линии ворот. Он перемотал этот эпизод так много раз, что я разозлился и сломал DVD. Он думал, что это было весело.

– Как его звали?

– Сэм.

Джек вышагивал по кухне. Я ненавидела, что ему было так больно, но он все равно продолжил рассказывать мне. Это был дар, откровение, которое, я думаю, он никому не доверял.

– Сэм заслужил лучшую жизнь. Я смотрел, как этот маленький ребенок просто... пропадает, – он ненадолго остановился, вспоминая о большем, заставляя меня правильно прочувствовать, прося услышать. – Врачи сделали все, что могли. Они все перепробовали, и о нем всегда заботились. Так что я... – он пожал плечами. – Я думаю, что могу вернуть что-то отделению в его память.

Можно ли его обнять? Я прижала его к себе, потянув за руку, развернув лицом к себе.

– Я не знала, что у тебя был младший брат.

– Я не многим рассказывал о нем.

– Мы могли бы поделиться этой историей. Пусть они увидят, что ты жертвуешь. Это поможет тебе…

– Меня не волнует мой имидж. Это личное. Он был моим младшим братом. Я не стану использовать память о нем.

Я сжала его руку.

– Это не использование. Ты в центре внимания, Джек. Это издержки профессии. Люди должны видеть тебя с другой стороны.

– Почему?

– Потому что такова жизнь. Ты известная личность.

– Я никогда не просил быть образцом для подражания.

Я выгнула бровь.

– А если это сработает? Если у нас будет ребенок?

Джек успокоился. Он изучал мое тело.

– Это сработает.

– Ты должны будешь стать примером для своего сына.

– Это совсем другое.

– Почему?

– Потому что он будет моим сыном.

Я не ожидала такой уверенности. Джек удерживал мой взгляд, приближаясь ко мне.

– Или она будет моей дочерью, – сказал он. – Я буду должен своему ребенку все, но я не должен врать миру какую-то чушь. Меня зовут Джек Карсон. Я не святой. То, чем я занимаюсь в выходные, с кем встречаюсь, чем занимаюсь, кого забираю домой... это мое дело. Я не позволю Лиге приручить меня, потому что они думают, что моя репутация имеет какое-то отношение к тому, как хорошо я играю в футбол.

– Ты не можешь вечно веселиться, Джек. Однажды тебе придется повзрослеть.

– Ты тоже не можешь планировать свою жизнь до минуты и надеяться, что ничто не собьет тебя с курса, – он подмигнул, погладив рукой мой живот. – Или надеясь, что кто-то тебя собьет.

Я ткнула его в грудь, но моя рука прошлась по выпуклым мышцам его грудной клетки.

– Тебе лучше отнестись к этому серьезно, Джек.

– Прямо сейчас я очень серьезен, – его ухмылка очаровывала меня, даже когда я думала, что смогу противостоять ей больше всего. – Думаешь, еще слишком рано делать тест на беременность?

Я засмеялась.

– О, ты ничего не знаешь о женском теле, не так ли?

– Я знаю путь в него. Никто еще не жаловался.

– Еще слишком рано делать тест.

Взгляд Джека остановился на мне. Он схватил подол майки и потянул его, обнажая мои скрещенные ноги. Твердой рукой он взялся за мои колени, раздвинул бедра и уставился на мою припухшую щель, уже намокшую под его взглядом.

Его голос был жарким, диким ревом.

– Еще не поздно продолжить попытки сделать ребенка?

Я вздрогнула, когда он наклонился ко мне, захватил мой рот и уверенно провел пальцем по моей киске. Один маленький щелчок, и мое тело задрожало в ожидании опасного удовольствия.

– Мы, вероятно, могли бы... – я втянула воздух, когда он закружил по моему клитору, но его рука немедленно исчезла, чтобы освободиться его от шорт. Я встретила его взгляд. – Увеличить наши шансы…

Его член был жестким, горячим и более чем готовым попробовать еще раз. Я задохнулась, когда толстая головка пронзила мой центр, все еще опухший и влажный после прошлой ночи. Он зарычал, предупредив меня, прежде чем погрузить свой каждый дюйм в меня. Я застонала, схватившись за его плечи, крепко держась, когда он начал двигаться.

Я обхватила своими ногами его талию и попросила поцеловать меня. Джек не был человеком, который отказал бы мне. Я таяла от его губ и наслаждалась ощущением его тела на моем.

Горячего.

Сильного.

Близкого.

Каждым движением Джек исследовал мое тело и доставлял мне удовольствие, и воровал у меня последнюю защиту, которую я создала от него. Я ничего не могла от него скрыть, пока его член растягивал меня, мучил и восхищал. Я никогда не представляла, что испытаю такую страстную близость с ним.