Так или иначе, но на первых порах империалистическая пропаганда не отличалась изобретательностью. С некоторыми коррективами она велась с помощью тех же методов психологической войны, которые применяли англичане и американцы против стран оси в 1939–1945 годах. Сказывалось отсутствие четкого представления о том, как переориентировать пропагандистскую машину против бывшего союзника и какие приемы и методы взять на вооружение взамен отслужившей свое пропагандистской рухляди. Сказывался и резкий поворот, осуществленный трумэновской администрацией, когда Советский Союз из союзника был превращен во врага номер один, по отношению к которому хороши все средства и методы. В числе их были и те, которые применялись антигитлеровской коалицией против общего противника, и те, которыми пользовался этот общий противник (гитлеровская Германия) против недавнего союзника США, Англии и Франции.
Через несколько лет после окончания войны мир был оглушен барабанным боем антисоветской кампании, разворачивавшейся по геббельсовским рецептам. Пропагандистская литература покойного политического шарлатана, его многотомные дневники стали предметом тщательного изучения. Его методы шантажа и запугивания, обмана и фальсификации преподносились в толстых монографиях и журнальных статьях как достойный подражания пример умелой обработки народных масс. В 1955 году статья одного из столпов американской теории пропаганды Л. Дуба «Геббельсовские принципы пропаганды», за пять лет до этого изданная в ученом ежеквартальнике «Паблик опинион куотерли», была включена в сборник руководящих статей по теории и практике массовой пропаганды для сотрудников Информационного агентства США10.
Что же привлекало западных пропагандистов в наследии Геббельса? Искусная демагогия, игра на низменных чувствах, нагнетание страха, жонглирование шовинистскими и расистскими лозунгами, способность манипулировать ложью в точно отмеренных для каждого данного случая дозах, умение «создать факты» для возбуждения или успокоения общественного мнения, направить массовое недовольство на ложно истолкованный социальный объект и многие другие уловки фашистской пропаганды — вот что вызывало у руководителей и теоретиков западной империалистической пропаганды восхищение и стремление подражать. Эти люди забыли одно. Геббельсовская внешнеполитическая (не внутригерманская, а внешнеполитическая) пропаганда, особенно на Советский Союз или на советские территории, временно оккупированные фашистами, отнюдь не приносила ее вдохновителям тех плодов, на которые они рассчитывали. Гитлеровская Германия попыталась развернуть психологическую войну против Советского Союза на его территории с использованием радио и своей агентуры. Однако голос немецко-фашистского радио был голосом врага, захватчика, он вызывал лишь ненависть к гитлеризму, заставляя советских людей с надеждой следить за каждой весточкой из родных советских информационных источников, срабатывал вовсе не так, как ожидали в геббельсовском министерстве пропаганды. Антисоветская немецкая пропаганда геббельсовских времен имела какой-то успех на временно оккупированной гитлеровцами советской территории только у недобитых классовых врагов Советской власти и определенной части социально неустойчивых элементов, уголовников.
В конце концов, на Западе, поняв бесперспективность такой пропагандистской линии, стали искать новые рецепты. Однако по меньшей мере полтора десятка лет пропагандистские материалы «голосов» на русском языке и — языках народов СССР характеризовались грубой антисоветчиной, подчеркнуто враждебным тоном, изобиловали антикоммунистическими небылицами, бьющим в глаза поношением коммунистических идеалов и прославлением капитализма и буржуазного строя. Ложь и клевета на советскую действительность усугублялись подстрекательскими лозунгами, провокационными сообщениями, ободряющими посулами антисоветчикам. Лейтмотивом западной пропаганды «а СССР были откровенные призывы к свержению Советской власти.
Зарубежные «голоса» запугивали жителей Советской Прибалтики накануне выборов в органы власти: «Голосуйте, голосуйте, но голоса считать будем мы».
Пытаясь вставить палки в колеса социалистического строительства, «Свободная Европа» под диктовку своих хозяев и управляющих, американских разведчиц ков, терроризировала население восточноевропейских стран подстрекательскими передачами так называемой «черной книги». Ежедневно ее дикторы зачитывали своего рода «проскрипционные списки» активистов — общественников, передовиков производства, организаторов коллективных хозяйств и товариществ и т. п., называя их «доносчиками», подкупленными коммунистами и за деньги секретно сотрудничающими с органами безопасности. «Работайте медленно» черепашьими темпами!», «Замедляйте ход работы!» — призывали к саботажу «Голос Америки» и «Освобождение», формулируя основной лозунг придуманной ими тактики так называемого «индивидуального сопротивления коммунизму».
«Профсоюзы для профсоюзов», «автономия вместо бюрократизма», — подбрасывали «Голос Америки», «Свободная Европа» и другие «голоса» идейки для венгерских трудящихся в период перевыборов профсоюзных комитетов в Венгерской Народной Республике и обсуждения места профсоюзов в жизни страны. «Долой коллективные путы в сельском хозяйстве!» — на разные лады ежедневно провозглашала чешская редакция «Свободной Европы» в период коллективизации в Чехословакии. «Запоминайте тех, кто активно участвует в социалистических преобразованиях в сельском хозяйстве», — вторил ей «Голос Америки».
Во время референдума 1946 года в Польше западные «голоса» призывали население выступить против социалистического пути развития страны, подговаривали рабочих не работать на национализированных предприятиях, угрожали репрессиями крестьянам, если они примут участие в разделе помещичьих земель. Одновременно они обращались к вооруженным бандам, орудовавшим еще на территории Польши, каких конкретно активистов социалистического переустройства страны следует убрать. О совершенном убийстве в радиопередаче, сообщалось: «Солдаты подпольной Польши привели в исполнение приговор коммунистическому лакею». Все это сочеталось с заявлениями о возможной интервенции и было рассчитано на то, чтобы создать обстановку напряженности, изолировать и запугать активных строителей новой жизни, вызвать кровавые столкновения и тем самым стимулировать деятельность антисоциалистических элементов, подтолкнуть их к новым экстремистским действиям.
Руководители западной пропаганды того периода исходили из представления, будто население Советского Союза, социалистических стран Восточной Европы стоит за возвращение к старым капиталистическим порядкам, мечтает о буржуазном образе жизни. Западные пропагандисты, поливавшие грязью коммунистические идеалы, социализм и советский строй и крикливо превозносившие капиталистическое общество, полагали, что удовлетворяют «духовные запросы» населения СССР. Это ослепление классовой враждой буржуазных кругов вместе с их стойким заблуждением о якобы невысоком культурном и политическом уровне советских людей делало противников социализма не слишком разборчивыми в выборе пропагандистских средств. В ходу были бездоказательные утверждения, хвастовство, беспардонная клевета.
Идеологическая борьба капиталистического Запада против стран социализма велась методами, которые с точки зрения социальной психологии можно было бы определить как «ценностную пропаганду». Этот термин означает подчеркнутое подстраивание пропагандистских материалов под определенную систему «ценностей», т. е. представлений о том, к чему следует стремиться человеку для удовлетворения его потребностей. Он подразумевает оперирование по преимуществу оценочными категориями, которые определяют соответствие или несоответствие событий, явлений, фактов, поступков людей данной системе ценностей, а также преобладание эмоциональных призывов над рациональными, чувственных побуждений над сознательными.
Ценностная пропаганда предполагает однородность аудитории по ее «ценностной ориентации», т. е. считает, что люди, к которым она обращена, в большинстве своем стремятся к осуществлению общих принципе, одинаково представляют себе цели, которых стоит добиваться, а главное, то социальное устройство общества, которое лучше всего обеспечит им достижение цели.