— Это мне! — Потребовал я, в мыслях прокручивая незабвенного Терминатора.

— Обойдешься! — Обломал меня Аркан. — Патронов всего сотня. Так что с тебя и топора хватит!

Девушка фыркнула, пытаясь оставаться серьезной.

Через семь километров, у приметного поломанного дерева, нас ожидала еще одна компания, на этот раз — официальная. С нашим, "реквизированным", скарбом.

— Ну, вы и устроили! — Искренне восхитился Картер, пожимая нам руки. — Такого побоища наш город еще не знал! Правитель просил передать, что через годик, когда…

— "Всё уляжется и забудется, станет скучно и можно будет снова поразвлечься от всей души?" — Бен шмыгнул носом. — Это мы уже сегодня слышали!

— Ну, не совсем так, но очень близко по смыслу. — "Оклахома" быстро зыркнул в сторону Анны. — На конвой уже напали. Есть раненые. Девчонку мы не отдали, лица не показали, но… Долго тайна не продержится. Сами понимаете — это не город — проходной двор и искать тех, у кого длинный язык и тех, у кого большие уши — очень непросто.

— Главное, дайте нам сутки. — Бен снова напялил "желтую майку лидера", чему я был очень рад. — А там… Ищи нас, на свою голову!

— Патронов мы вам подкинули, на второй "АК" добавили прицел. Подствольника, простите, нет. Три рации и динамо-станция подзарядки, самая легкая, что смогли сделать в мастерских. Для девчонки… — Картер покраснел. — Сама разберется, со своими делами. Всего, в плюс — 16 килограмм.

Помахав нам рукой на прощанье, "официальные лица" отправились по проторенной лыжне в обход города, изображая из себя обычный городской патруль, обходящий дозором дальние подступы к человеческому жилью.

Привычно разобрав оружие и переодевшись, принялись дружно чесать затылки — волокуш теперь стало слишком много, для нас троих, а если учитывать, что Анна — это далеко не одно и то же, что Вродек, так и вовсе — двое.

Пришлось вновь все переупаковывать и перекладывать, раскидывая в три, далеко неравные, кучки.

— Я могу и больше утащить. — Зло блеснула глазами девица, глядя на тощую укладку в предназначенной для нее, волокуше.

— Можешь. — Согласился Бен. — Только — сдохнешь, уже через пару часов. И потом придется тащить и тебя, и твою волокушу. А вокруг, если ты не заметила — лес. А в лесу, если ты не знаешь, живут животные, по зимнему времени — голодные. Ты улавливаешь мою мысль? Ее логику и следствие?

Девушка вздохнула и молчком впряглась в свою волокушу, становясь между мной, топающим первым и "Стеклом", идущим последним.

Молчащая, она мне нравилась больше.

Свернув с утоптанной дороги, мы вошли в лес и, очень на это надеюсь, растворились в нем, для наших преследователей.

Канада, в этих местах, чем-то напоминает до боли родные края — высоченные деревья, обрывистые холмы и озера. Впрочем, с озерами у нас не все так просто — такого обилия, как тут, разумеется, нет. Но вот опыт хождения по таким лесам, с грузом за спиной — есть!

Первый привал Бен скомандовал через два часа пути, на 15 минут. Второй — длинный, с ночёвкой, уже ближе к закату. Уж больно место попалось хорошее, как по заказу: пещерка с текущим по ее дну, возле правой стены, ручейком.

В минус 19 градусов!

Стали располагаться и тут встали перед новой проблемой.

Палатка была только одна.

— А давай ее грохнем! — Опрометчиво предложил я, имея ввиду, конечно же, девушку. — Одни неприятности от нее.

— Взялся за грудь — делай что-нибудь! — Услышал я в ответ, свою же собственную, сентенцию. — Пусть одна спит. Мы с тобой, и так перекантуемся.

Вот где не надо — Бен всегда добрый! Как чуть женский пол, так у него все, мозги идут вразрез здравому смыслу!

Утвердив палатку, гостеприимно раздвинули полог, приглашая девушку на ночевку.

Пока девушка обживалась, успели разогреть "привет от шеф-повара" и слегка обсудить наши проблемы, без лишних ушей.

"Приветом" от шеф-повара стал неповторимо вкусный, мясной, суп-пюре. И два килограмма специально приготовленного мяса, со специями.

Суп, понятно, предназначался раненому, так что с него и начали — нечего воду катать, итак перегруз ощутимый даже для нас с Беном.

Девушка, со своей порцией, налитой моей щедрой рукой, совершенно не спорила, только, на мой взгляд, порцию свою она осилила на ослином упрямстве, качаясь и закатывая глаза.

От горячего чая она мужественно отказалась и уползла в палатку, громко взинькнув молнией с внутренней стороны.

Накатившая ночь принесла и еще одну беду — отсутствие оборотня в команде, с его острейшим обонянием, слухом и чутьем на неприятности, заставило разбить ночь на четыре смены, чтобы и поспать успеть, и не проспать все, на этом свете.

За время дежурств, девушка дважды выбиралась из палатки, тихонько проклиная пережор, нас, двух идиотов, заставивших столько сожрать, и себя, дуру набитую, из принципа слопавшую все.

Так и подмывало сказать девице: "Я все слышу!", но совесть запретила.

С первыми лучами солнца наша троица уже скользила по блестящему снегу, спеша оставить между собой и Траннуиком, как можно большее расстояние. Фора в сутки, даст нам километров 50–80, а это уже десятая часть пути. Ну а если все будет очень хорошо, то фора будет намного больше. Только вот верить в "очень хорошо", меня отучила сама жизнь, причем намного раньше, чем об этом попыталась рассказать армия.

Вот оттого я и налегал сейчас на постромки волокуш, пробивая дорогу и жалея, что до ближайшего снегопада очень далеко и наши следы, даже не смотря на ветки, привязанные к волокушам Бена, легко найдет любой, мало-мальски внимательный, человек. Анна-Марина не отставала, молчком тянула свою ношу и на вторую ночь даже встала на дежурство, вызвав у нас с Беном нешуточную волну симпатии.

Может быть, с этой девчонкой не все так и плохо?

Полсотни км в день, мы не проходили, тут уж либо сдохнуть на переходе от усталости, либо сдохнуть на привале, уснув и став добычей звериного племени.

На охоту не отвлекались — привлекать внимание погони, буде таковая есть, тоже дураков не было. Вот и подъедали припасы, особенно те, что "быстропортящиеся".

Бен, конечно, ругался и все порывался "упаковать" девушку и вывезти ее в оговоренный город, но я его тормозил. Отчего-то, сама идея с заранее "договоренным городом" мне не нравилась. Но, еще больше не хотелось засвечивать его артефакт. Пока он у нас тихо лежит и не свистит — мы всегда можем смыться. Ну, а если кто узнает — бегать нам до скончания дней своих, летать — не перелетать, как говорится.

Мог и Вродек проболтаться, но в это мне верилось с трудом: слишком много прошли вместе, да и остался он во вполне безопасном месте, а к алкоголю и пустопорожней болтовне чех был совершенно равнодушен.

Так и тянулись наши дни, с двумя перерывами на обед и полдник, и длинной ночевкой, в теплой палатке — девушка и мы, два "дебил-джентльмена", молящиеся на свои спальные мешки, теплые и надежные.

Границу с бывшей США проскользнули в привычном месте, а дальше начались неприятности.

Первым звоночком стало поле, на котором еще вчера громыхало сражение — кое-кто из раненых просил их добить, громко стонал и проклинал Терренса или Вринкли, в зависимости от того, какие повязки были у раненого на рукаве — синяя или красная.

Между телами уже вовсю шныряли мародеры и голодные птицы и звери, радующиеся такому восхитительному довеску, к суровому зимнему рациону.

Не вляпавшись в это наслоение, мы с трудом избегли еще одного — по дорогам, во все стороны, разъезжали еще одни любители затеять драку, на этот раз с трехцветными повязками и очень неплохо вооруженные. Вот и ушли мы, от всех, поглубже в леса, описывая длинные дуги вокруг обжитых мест, в которых еще пару недель назад могли с удобством устроиться в почтовый тарантас и доехать до места.

Мне не верилось в искренность всех этих "повязочников", а взять языка — Бен отказывался, поясняя мне на пальцах, что брать надо "умного", а они, эти умные, на лошадях, в дозоры не ходят, а сидят в теплых комнатах, потягивая виски или склоняясь над картами.