Эх, знала бы Настя, что у моей семейки жесточайшая аллергия на пропитанный йодом и солью, воздух Черного моря!

Коснувшись губами ее щеки, подмигнул и ткнул пальцем в сторону спешащего к нам, постового.

Настя — вот же ехидна! — привычно нажала на педаль газа и обдала ни в чем не повинного полицейского клубами дорожной пыли, крутанувшись в изящном дрифте.

Пришлось прикусить губу, прикладывая максимум усилия, дабы не свалиться, позорно, в черную пелену утерянного сознания.

Повезло. Не заметила, чуть заигралась в здоровую семью, моя любимая жена.

Она и так всю дорогу сдерживала себя и тихо скулила в ванной придорожного отеля, думая, что я не услышу из-за шума воды.

Проклят будь доктор, проболтавшийся "святому отцу" и "святой отец" — вдвойне, когда рассказал все услышанное Насте, "подготавливая к божиему промыслу".

Федоров лично набил морду болтуну, молча и оттого страшно, оттирая сбитые казанки от запекшейся крови. И святого отца, быстро "прихватили за живое" из епархии, выдворяя еще дальше, на север, строить монастырь на дальнем острове. Хмурый "черный клобук" с простым крестом на пупе, тяжело подбирал слова, прося прощение за согрешившего "святошу".

Глядя на него, впервые в жизни моей, зашевелилась тонкая надежда, что есть еще люди, которым просто есть место служения. Жаль, что появляются они лишь для того, что бы исправить ошибки, сотворенные глупым большинством.

От греха подальше, просто закрыл перед его носом дверь: извинился за идиота? Добрый путь! Разбитое можно склеить, но от этого оно не станет целым.

Гостиница "Сочи" и впрямь оказалась почти на берегу моря, чистенькая, шумная и нарядная. Из-за моей "проблемки", пансион нам накрылся, зато достался "изолированный" номер, с толстыми окнами, бесшумным кондиционером и тяжелыми шторами, не пропускающими дневной свет, если их закрыть.

Идеал вампира…

До вечера мы успели пройтись по пляжу, прикупить пару безделушек и устроить обжираловку мороженным. Настя все порывалась остановить меня, тактично "отжимая" от киосков с этим лакомством.

Чудо мое, уставшее!

Нельзя обмануть психолога, занимающегося разработкой операций, от которых, у некоторых, буде они узнают, волосы будут шевелиться, даже если их сбрить!

А лишить меня мороженного — и вовсе жуткий грех, за который, устроил бы я ей "жаркую ночь", как во времена оны!

Разглядывая яркие звезды, усыпавшие небосвод, очень-очень захотел, что бы покатилась по небосводу тонкая, золотая полоска падающего булыжника, под которую я загадаю желание, которое непременно сбудется.

Не покатилась.

Наши желания или не-желания не влияют на небесную механику, как человек не тужится доказать обратное. Уж скорее мы, человеки, подвержены влиянию Великого Ничто, ласково обнимающего нас своими черными глубинами.

— Ты спать идешь? — Настя, отчаянно зевая и ежась от легкого ветерка, замерла в дверях балкона. — У тебя режим, между прочим…

— Ты укладывайся, а я тебя догоню! — Пообещал я, проклиная себя за уже принятое решение. — Если что — найдешь меня здесь!

— Дурак. — Честно выразила свое отношение к моим шуткам, жена. — И шутки у тебя — дурацкие.

Пришлось расцеловаться — муж и жена…

Добавив супруге фривольный шлепок по пятой точке, отправил ее в спальню.

Теперь уже — просто спать.

Дождавшись ее родного посапывания, прокрался к дорожной сумке.

Тихое "пшик" инъектора, прижатого к такой родной и любимой шейке, и теперь у меня долгих 12 часов свободы.

Долой часы и кольцо, долой все мои "счастливчики".

Долой портмоне и документы.

Мы приходим в этот мир налегке, в истошном крике рожающей женщины. Не хочу уходить под тот же крик.

Что-то я забыл… Отключить телефоны!

Пару сотенных купюр в карман и, быстрым шагом, вон из номера, вниз по лестнице.

Этажом ниже, достаю из кармана пузырек и одним духом выпиваю настойку.

Теперь у меня есть пара часов полного спокойствия.

Под этим "коктейлем" нельзя заняться любовью, на "прощание"… Его действие — ледяное спокойствие, пугающее своей отстраненной логикой. Ничто не беспокоит существо, принявшее жуткую смесь несовместимых трав.

Один раз я его уже испробовал на себе.

После этого Федоров избил нашего "лазаретского докторишку", до этого бывшего его другом.

На моих глазах, согласившись с доводами холодной логики, сугубо простой и рациональной.

В подарок, оставил ему поллитровку с "настоем" — не дай боком, понадобиться… И, как напоминание: "Никто и никогда не смеет трогать мою семью"!

Развивающиеся технологии, интернет с широким каналом и минимальные умственные способности — три составных части будущего уничтожения человечества.

Отмахав вниз по ступенькам семь этажей, прислушался к своим ощущениям.

Мир замедлился, превратившись в тягучий ликер, сладкий, липкий, противный.

Представления не имею, как я выгляжу со стороны — тот, кто меня видел, не спешил делиться своим мнением, да я его и не спрашивал. Меня гнало вперед лишь одно чувство — защитить семью, наказать болтуна. Никакой мести — если разумное существо уже раз выдало врачебную тайну, никто не помешает ему выдать и военную.

Заказанное по интернету такси ждало меня в условленном месте, в условленное время.

За три сотни евро-то!

Как неприятный сюрприз — за рулем оказалась молодая женщина, впрочем, молчаливая и деловито подтянутая, задавшая лишь один вопрос, волновавший ее на самом деле: "Куда ехать?"

Молчком протянул ей две купюры и записку с адресом.

— Записку вернуть? — Умная девочка!

Отрицательно покачал головой. Эта записка, скорее всего, ей и не понадобиться, но ведь случай бывает разный?

— Дорога займет не меньше часа. Могу включить музыку.

Молчком бросил на сиденье еще две купюры, давая понять, что тороплюсь и в музыке не нуждаюсь.

Черная "Волга" Газ-24, плавно отъехала от бордюра тротуара, выкатилась в крайнюю левую полосу неизвестной мне улицы и прибавила скорости, с силой вжимая меня в сидение.

Мне всегда нравились эти "баржи" и "каравеллы" советского автопрома. Да, "жигули" — это стиляга — итальянец, а вот "Волга"…

В голову стукнул возможный тюнинг "Волги" и руки привычно нашарили в кармане карандаш и записную книжку.

Вот так шпионы и "горят"! "Всё оставил в номере, ага!"

В полутьме, ориентируясь скорее на мышечную память пальцев, чем на слабый свет фонарей, быстро набросал внешний вид "Волги" своей странной мечты. Потом еще один — в разрезе, со схематичным расположением двигателя.

Рука привычно обвела ДВС кружком, вывела хвостик и дописала: "Хватит РПД"!

Ниже адрес и телефон "Дяди Ромы" и жесткое требование передать рисунок за вознаграждение не раньше чем через полгода. А лучше — год.

Интересно, она сделает, как я прошу? Или, поступит как большинство женщин — по-своему?

Пока рисовал и расписывал подробности, дорога и пролетела.

Черная "Волга" замерла у старого пирса, заброшенного еще во времена СССР и отчего-то так и не востребованного теперь, в эпоху дикого "крынка" и "куркуренции".

Плавно закрыв за собой дверь, дождался, когда авто скроется с глаз, сгинув вместе с шумом мотора в тихом плеске волн, бьющихся о камни внизу.

И снова звезды, немые свидетели.

И слава всем, что немые!

"От пирса — налево, полтора километра. Скала в виде волчьего зуба. Два метра. И вниз." — Шевеля губами я повторил найденное в инете описание подводной пещеры, недалеко от берега.

Перехитрила сама себя Настя.

Надеюсь, дяде Роме не прилетит тяжелой рукой, за его предложение отдохнуть на "югах". Тем более что он и не виноват — сложно не сделать то, к чему вас подводит психолог.