— Уйди, — коротко ответила Пайпер.

— Хорошо, — печальным тоном произнесла Лиза и медленным шагом направилась в сторону двери. — Я приготовлю вам завтрак, спускайтесь через десять минут. Только прошу вас, не совершайте никаких глупостей. Если вам не нравится Виктор… Так и быть. Я попрошу его, чтобы он уехал. Только не нужно так жестоко поступать со мной. Кроме вас у меня никого не осталось. И я не переживу, если вы, как ваш отец, покинете меня из-за каких-то мимолетных негативных эмоций.

***

Кабинет Себастьяна пропах виски и табаком. Любой, кто сюда осмелился войти, тотчас же ощущал что-то вроде удушения и легкой тошноты. Обитатели узкой комнаты будто не чувствовали наличия подобного зловония и спокойно беседовали между собой. Проворные солнечные лучи, подобно детям, игрались с витавшими повсюду крупицами алмазной пыли. Из-за обилия растений в кабинете было необычно тесно, словно оказался в неких маленьких джунглях. До недавнего времени здесь не росло ни травинки, но буквально пару недель назад Себастьян обставил каждый угол различными диковинными существами зеленого цвета, от которых разносился приятным аромат. Причину такого поведения детектива никто не знал, к тому же стеснялись спросить, ибо опасались, что имеется вероятность таким образом задеть чувства мужчины. Тут присутствовали и высокие декоративные пальмы, и миниатюрные непонятные цветы в глиняных горшочках, и даже кудрявые кустарники, отдаленно похожие на заморский папоротник. Растения сильно выделялись среди такой скудной обстановки кабинета полицейского участка, где до этого главным украшением были лишь потрескавшиеся стены с доисторической штукатуркой, толстоватый письменный стол и несколько книжных шкафов. Теперь зеленые приятели детектива создали среди его рабочего места что-то вроде уюта.

Мужчина поделился, что часть растений принес из дома своей матери, который принадлежал его двоюродному дяде. Сейчас же родственник решил поделиться с племянником частью богатства и отдал Себастьяну большое количество цветов, что долгие годы хранились в специальной оранжерее на заднем дворе. Так как у детектива не нашлось специализированных мест, где растения чувствовали бы себя комфортно, он решил с помощью хитрых манипуляций превратить свой кабинет и квартиру в рай для своих новых друзей. Поэтому теперь в кабинете Себастьяна стало донельзя душно, влажно, но если взять себя в руки, то потерпеть пару часов можно. Из-за зимы доступ чистого воздуха в это помещение ограничивался, чтобы теплолюбивые растения не пострадали из-за холода. Кабинет проветривался лишь ранним утром и поздним вечером. И перед этим мужчина выносил все растения в подсобное помещение, что располагалось по соседству, а только потом уже распахивал окна настежь.

К счастью, на рабочем месте этих зеленых симпатяг было не так много, как у него в квартире, и это порой немного радовало, так как уход за этими привередливыми ребятами отнимал много сил. Дома он бывал редко и пришлось сделать копию ключей для пожилой соседки, что жила за стеной, которая уже долгое время текла слюной от одного лишь вида мужчины. И вот такая возложенная на ее плечи ответственность сумела заметно приободрить эту одинокую старушку, и та будто обрела вторую жизнь благодаря этим растениям, ведь теперь ей удается видеть Себастьяна гораздо чаще. Иногда эта женщина специально приходила в квартиру детектива перед его приходом, чтобы застать того переодевавшимся в спальне. Мужчина много раз чувствовал ее хищные морщинистые глазки на своей обнаженной спине и даже подумывал попросить кого-нибудь другого ухаживать за его цветами. Но пока поведение старушки было более-менее терпимым. Тем более вряд ли кто-то будет приходить в квартиру по несколько раз на дню, чтобы поотрывать с растений засохшие листочки, как эта пожилая дама с пышными формами.

— Знаешь, тебе надо было идти не в полицию работать, а садовником в какой-нибудь большой частный дом, — с улыбкой произнесла Татьяна, не спеша покуривая сигарету, и пронаблюдала, как Себастьян с трепетной нежностью провел рукой по одному из цветков. — Мне всегда казалось, что я знаю тебя слишком хорошо. И теперь не уверена в этом. Потому что до сегодняшнего дня никак не могла представить тебя в окружении цветочков.

— Татьяна, мужик наконец-то нашел себе хобби, — погладила ее по плечу Кристина и отпила немного виски, после чего поморщилась, почувствовав неприятную горечь спиртного напитка, но затем все равно сделала еще один маленький глоток. — Впервые вижу его таким счастливым на рабочем месте. Так что лучше его не отпугивать от этих прелестных созданий из сада Эдем.

— Больше всего я беспокоюсь, что у меня на какой-нибудь из этих кустарников аллергия, — резко чихнула Татьяна, затем повторила чих еще несколько раз и с недовольным выражением лица потерла тыльной стороной ладони покрасневший нос. — Я же говорила.

— Это от пыли, — спокойно прошептал Себастьян и уставился вплотную на располагавшийся на подоконнике миниатюрный куст с большим красным цветков в виде советской звезды. — Я тщательно выбирал растения для своего кабинета, чтобы никто из сотрудников из-за меня не пострадал. Если бы хотел, чтобы вы покрылись сыпью, то поставил бы один коварный и до безумия красивый цветок, что стоит у меня в спальне рядом с кроватью. Его листья напоминают по своим свойствам лук: глаза от них слезятся и начинают сильно краснеть. А если сок этого растения окажется на вашей коже, то у вас образуется химический ожог.

— И зачем тебе этот монстр дома? — удивленно посмотрела на него Татьяна. — Если растение частично ядовито, то какой смысл держать его рядом с собой? Отдал бы в какой-нибудь институт, где изучают биологию. Больше бы пользы принес.

— Дело в том, что этот цветок был любимым у моей матери. У нее на его сок был иммунитет. Думаю, и у вас он есть, так как лишь малая часть людей так негативно реагирует на это растение.

— Но я лучше накрою этот цветок кастрюлей, так как не уверена в своем иммунитете, — снова чихнула Татьяна и тут же затушила сигарету в пепельнице. — Ладно, мы немного отвлеклись от темы. Не для этого я затащила вас двоих сюда, чтобы разговаривать о растениях. Да, это весьма занятная тема, но у нас сегодня умер друг, весьма близкий.

Себастьян тихо вздохнул и сел на стул рядом с женщинами, после чего взял бутылку виски со стола и налил всем в хрустальные стопки этот темный напиток.

— Спасибо. — кивнула ему с благодарностью Татьяна. — Ларри за эти долгие годы нашей совместной работы сделал очень многое, и наши расследования не увидели бы финальной точки без его участия. Кто-то хотел заставить его замолчать, и пока неизвестному нам негодяю это удалось сделать. Ларри замолк навсегда, но его голос останется в нашей памяти на долгие годы. И мы его не забудем. Даже под пыткой, — женщина почувствовала, как по ее щекам потекли слезы. — Реальность стала лживой. Ей больше нельзя доверять. Люди, которых мы любим, ценим, кто-то оскверняет, обливает грязью, чтобы заставить нас их ненавидеть. И нам нельзя поддаваться на эти провокации. Те, кто с нами, не предаст, ни за что. И что бы мы ни увидели, что бы ни почувствовали… Знайте, это все не по-настоящему. Этого нет. И не может быть, — Татьяна резко осушила рюмку и громко всхлипнула, больше не в силах сдерживать эмоции. — Простите меня. Я не так давно наговорила про Ларри очень много нелестного. И только сейчас поняла, что была не права. Я в тот момент была напугана. Опустошена. Разбита на части. И не могла до конца понять, что случилось. Буквально за несколько дней со мной произошло столько ужасного. Я стала видеть в каждом друге соперника, предателя. А оказалось, что мой настоящий враг делает все возможное, чтобы я оказалась одна, без поддержки и защиты. Но ему это не удастся. Я не сломаюсь. Ни за что на свете. Потому что мои люди всегда со мной. И мне не страшно думать о том, что случится завтра.

Кристина поняла, что тоже плачет, слова Татьяны тронули ее настолько сильно, что женщина не сдержалась и заключила рыжеволосую девушку в крепкие объятия, из-за чего та даже вскрикнула, так как почувствовала, что не может дышать. Себастьян смущенно улыбнулся и залпом осушил свою рюмку, внимательно следя за женщинами, которые без причины рыдали навзрыд, прижавшись друг к другу, как замерзшие котята.