«Себастьян был первым мужчиной, который заставил меня кончить» — с самоиронией вспоминает Кристина. — «Ему не нужно было даже входить в меня, чтобы добиться этого результата. Он лишь случайно коснулся моей груди. Этого хватило, чтобы запустить процесс».

Она никому не рассказывала об этом, боялась осуждения. Да и вряд ли кто-либо захочет знать подробности ее сексуального становления. Кристина познавала себя самостоятельно, делала это настойчиво и смело, совершенно не стесняясь собственного тела. К четырнадцати годам девушка перестала онанировать в одежде. Повесив на дверь своей спальни замок, она садилась около зеркала, раздвигала свои худые ножки и начинала делать с самых первых секунд резкие уверенные движения в самом чувствительном месте свое тела. Чуть позже она стала свободной рукой массировать и набухшие соски. Ей нравилась собственная грудь, она была без ума от нее. Кристина просто обожала наблюдать, как ее тело изгибается от получаемого удовольствия. Все реже и реже она закрывала глаза, практически не представляла, что это делает Себастьян. Девушка старалась думать лишь о получаемом удовольствии, о собственном теле, которое в тот момент находилось под полным ее контролем.

«Не знаю, что так изменило мои фантазии. В первое время они казались такими банальными, такими невинными. Я совершенно не имела понятия, что делаю, что испытываю. Полученный оргазм поначалу пугал. Он был слишком яркий и напоминал прошедшийся по телу заряд электричества. И я и не могла представить, насколько сильно стану зависима от этого. Я перестала думать о мужчинах, они перестали меня возбуждать. Мне было достаточно взглянуть на обнаженную себя, чтобы ощутить приятное чуть ниже живота».

В первый раз она дотронулась до пениса в шестнадцать. И это был член вовсе не Себастьяна. Она не запомнила имя этого парня. Да и тот момент не кажется таким уж особенным, так как тогда не произошло чего-то такого, что стоило бы запоминать. Пенис этого паренька был коротким, сморщенным, не вызывал никаких симпатий. Но Кристине нравилось смотреть, как она заставляет этого худощавого мальчугана стонать, втягивать живот. Она мастурбировала ему в течение пары минут, надолго его не хватило. Он кончил совершенно незаметно, сперма упала на ее ладони в виде пары вязких белых капель. Но и этого было достаточно, чтобы испытать наслаждение от этого процесса. Кристина впервые ощутила власть над чужим телом, она получила контроль над другим человеком, над его эмоциями, мыслями. Девушка в любой момент могла остановиться, прервать эти забавные постанывания, нелепые подергивания бедер. И одна лишь мысль об этом переворачивало в ней все с ног на голову.

Но первые фантазии так или иначе продолжали посещать ее голову, редко, но этого было достаточно, чтобы вызвать неприятную тоску. Ей было шестнадцать, она в выпускном классе. А Себастьян уже давно ушел в колледж. Она не была рядом с ним, не видела его безупречную улыбку каждый день. Его образ остался лишь в ее воображении, расплывчатый и чересчур идеализированный.

Кристина до сих пор не может забыть, как она стала рисовать его. Голый крепкий торс, усеянный капельками пота, заполонил едва ли не каждую страницу ее толстого альбома. Эти страницы на какое-то время заменили зеркало, на пару месяцев. Но год закончился. И Кристина покинула школу. А вместе с тем из ее памяти пропал Себастьян. Парень, который не давал ей покоя столько лет. Маленькая девчонка, замкнутая в себе, нашла себя в собственных извращенных фантазиях, это одновременно успокаивало и пугало. Чем старше она становилась, тем сильнее понимала, что одного прикосновения собственной руки уже недостаточно. Кристина желала большего.

Будущая Мышка Джексон поняла, что вымышленный мир необходимо воплотить в реальность. Кристина и поныне удивляется своей объявившейся настырности в те годы. Она изменилась, открылась, стала по-настоящему взрослой девушкой, которая знала, что хотела, и уже не пряталась от неизвестных явлений. Первым шагом стало поступление в тот же колледж, куда направился Себастьян. Сделать это было не так уж и просто, если учесть, что Кристина совершенно не планировала связывать свою жизнь с медициной. Но ею двигали совершенно другие мысли, те, что так долго копились в ней. Порой она не узнавала себя, начала даже бояться смотреть на собственное отражение. Изменения в ее теле происходили такими огромными движениями вперед, что сознание девушки попросту не успевало за ними.

В первую студенческую ночь она попробовала алкоголь. Ее напоила соседка по комнате. И впервые Кристина ощутила нечто новое, доселе неизвестное. Девушка стала изучать это огромными рывками. Она не помнит, сколько выпила в ту ночь. Но знает точно, что часть ее сексуальных фантазий воплотились в реальность. Первый ее секс случился с девушкой. И это до сих пор вызывает странные спазмы во всем теле, чувство не утихавшего стыда.

«Я знаю, что в тот момент не могла поступить иначе. Слишком долго во мне копилось это желание. Наверное, ни у одной девушки из того колледжа не было такого безумного хотения кого-нибудь трахнуть. Мне было все равно, с кем это делать. Я лишь хотела, чтобы меня удовлетворил кто-то посторонний, чтобы это сделала не я».

Себастьян стал вторым партнером. И ту ночь она уж точно не забудет. Парень не помнил ее. От той низкорослой простушки не осталось и следа. Он хотел ее, Кристина чувствовала это. Себастьян не знал ни ее имени, ни ее мыслей. Парень видел лишь ее облик и боялся заглянуть внутрь. Девушка в тот вечер чувствовала себя странно. Она будто находилась перед совершенно чужим ей человеком, которого не знала вовсе. Кристина оказалась в его спальне с такой легкостью, не приложив при этом никаких усилий. Ей было достаточно обмолвиться с ним парой слов утром, чтобы ночью оказаться перед ним в одном нижнем белье. Кристина видела в его глазах, что эта встреча воспринималась им как что-то случайное, мимолетное. Девушка, что стояла перед ним, виделась ему обыкновенным красивым существом, которое утром бесследно исчезнет. Возможно, таких существ у него было много. Каждую ночь появлялось новое. Но Кристине это было неважно, она желала лишь получить долгожданный контроль над его напрягшимся мускулистым телом, заставить его испытывать то, что испытывала она в своей спальне пару лет назад.

Они встретились вновь, совершенно не зная друг друга. Кристина с неприязнью возвращается в ту ночь, единственную и последнюю для нее и Себа. Больше между ними подобного не повторялось. И вряд ли повторится. Девушка лишь удовлетворила свою потребность, огромный голод, копившийся годами. Голод был силен, следственно это привело к самому страстному сексу в ее жизни. Она не помнит, сколько за ту ночь ей удалось кончить. Но никто после Себастьяна так и не смог ее удовлетворить. Даже Стив, ее покойный муж, который был не так уж и плох в постели. Удовольствие от секса зависело от эмоций, и они после той ночи с Себастьяном покинули ее.

«Возможно, я была влюблена. Не знаю. Но я не ощущала эмоциональной привязанности к Себастьяну. У нас не было общих тем для разговора, мы не могли найти общий язык. Все началось с банального подросткового сексуального влечения. На нем это все и закончилось. Мои запретные фантазии остались в той ночи. И я не горю желанием их возвращать в свое сознание. Они больше не принадлежат мне. Я повзрослела. И поняла, что без них мне будет жить гораздо проще. Я перестала творить непростительные глупости. Я вновь стала тихой мышкой, правильной и скромной внутренне и внешне».

***

Кристина спустилась в подвал, где находился морг, переодела халат в подсобном помещении, так как предыдущий успел впитать в себя аромат мертвых тел, которые женщина исследовала ранним утром. Она не могла работать в грязной одежде, даже если на белом халате обнаружится хотя бы малейшее пятнышко, женщина тотчас же заменяла его на чистый. В ее шкафу в подсобке был целый набор больничных халатов, количество которых наверняка приблизилось к трехзначному числу. Многие ее коллеги не понимали столь странный характер светловолосой женщины и часто возмущались, когда та без разрешения забирала из их шкафов лишние халаты и присваивала себе. Но и возразить не могли, так как Кристина была замечательным специалистом, без нее тут вряд ли сдвинется с места хотя бы одно важное дело.