И смерть Зориана была пару недель назад. От мысли о том, что это — очередное нападение, волоски на ее шее встали дыбом.

Она заметила полоску света напротив. Она поспешила к стене и ощупала камень, пока не нашла дверную ручку.

Она глубоко вдохнула, повернула ручку и потянула. Она ожидала сопротивление, так что дернула сильнее, чем стоило, и отпрянула на пару шагов, когда она открылась с легкостью. Тропа впереди была вытоптана в земле, обрамлена кустами и озарена луной и звездами.

Переставляя ноги, она покинула комнатку и прошла по тропе, которая заканчивалась калиткой из кованого железа с лозами, обвивающими замысловатый дизайн. Она отперла калитку и попала в большую круглую беседку.

Ухоженные кусты окружали периметр, оставляя выход перед ней. Несколько кругов из кустов вели по тропе к мраморной платформе. Толстые восковые свечи стояли полукругом, озаряя дворик и отбрасывая тени от четырех человек.

Сирена сглотнула.

«Только не еще одна церемония».

Она не могла поверить, что они заставят ее проходить что — то еще после церемонии воина и всего, что она прошла из — за смерти Зориана.

Вздохнув, она прошла по саду и добралась до дворика. Она не скрывала шок, когда стало видно четверых человек — короля Эдрика, королеву Калиану, консорта Дофину и принца Каэла. Они были в зелено — золотых церемониальных нарядах Дремилона. Она посмотрела в глаза Эдрика.

Он был добрым и очаровательным в саду этим вечером.

«У него есть какой — то мотив, как у его брата?» — ситуация запутывала ее.

— Компаньон Сирена, — король Эдрик нарушил тишину. — Добро пожаловать в Круг садов, место мира, верности, долга и принятия.

Заговорила королева Калиана:

— Когда король Виктор Дремилон пришел к власти в Бьерне, где его место по праву, Кольцо садов было постоянным местом уединения. Он верил, что, чтобы воспитывать ценные качества в подданных, он должен подавать пример.

— Наши граждане плохо знают время до классовой системы, — сказала консорт Дофина. — Дома — наша история, наш пример, но многое, что произошло, стало фольклором. Это сделали мы. Мы намеренно позволили людям забыть это.

Сирена смотрела вперед, ее глаза расширились. Они сделали историю фольклором намеренно?

— Король Виктор Дремилон решил затоптать память о Доме, обо всем, что они делали, чтобы пытать наш народ и наши земли, — продолжила Дофина. — Он оставил немного наследнику и доверенным членам Высшего ордена и Компаньонам, чтобы мы знали, что будет, если мы позволим классовой системе развалиться. Он не хотел, чтобы лидеры нашего мира забывали, что возможно при таком правлении.

— Король Виктор оставил это лучшим и самым умным, — сказал принц Каэл, его ухмылка пропала, глаза были каменными. — Он не хотел, чтобы те, кто оказывает наибольшее влияние на структуру нового режима, были забыты. Ученые, послы и изобретатели были основой, его Компаньонами и Высшим орденом.

— Король с первой группы Компаньонов и Высшего ордена проверял тех, кто хотел остаться на его службе, — сказал король Эдрик.

Кровь Сирены похолодела.

«Поэтому он запретил церемонию воина? Потому что я должна пройти другую проверку?».

— И он проверял качества, которые представляет Кольцо роз — верность, долг и принятие, — строго говорил король Эдрик, словно правление Домы все еще причиняло ему боль. — Компаньон Сирена, вы хотите и дальше служить мне как Компаньон Бьерна?

«Это законный вопрос?» — она не могла и подумать, что оставит свое место, даже после всего произошедшего.

— Конечно, мой король.

— Тогда нам нужно подвергнуть тебя проверке Кольца садов. Верность трону, долг перед землями и принятие структуры системы были тремя качествами, которыми, по мнению Виктора, должен обладать настоящий подданный.

— Если решишь продолжать, — сказала королева Калиана, — знай, что испытания могут оказаться сложными. Если ты провалишься, ты можешь лишиться места Компаньона, а то и умереть. Если начнешь, обратного пути не будет.

Сирена вскинула голову. Королева ее не запугает. Сложнее церемонии воина быть не могло.

Она посмотрела в глаза принца Каэла. Они оставались каменными, но он словно умолял ее. О чем он думал?

Она не знала, но не могла мешкать.

— Я согласна.

Король Эдрик сделал два шага в центр беседки и вытащил маленький стеклянный флакон. Он опустил его в центр столика и поманил Сирену вперед.

Сирена смотрела на жидкость. Она не могла показывать слабость. Она знала, что ей нужно оставаться сильной, или она точно провалится.

— Будет три проверки. Первая — твое согласие начать и выпить это, — король Эдрик указал на жидкость. — Ты согласна?

— Да, — сказала она сильным голосом.

Он придвинул флакон ближе к ней.

— Что это сделает со мной?

— У каждого человека разная реакция. Если это не убьет тебя, ты попадешь в другой мир того, что могло быть… Тебе рисковать, — просто сообщил король, отошел к своему между королевой и консортом с принцем.

Сирена взяла себя в руки, взяла маленький флакон и взвесила его.

«Верность. Долг. Принятие».

Ей просто нужно выпить и поверить, что это ее не убьет. Ей нужно ступить с края и надеяться, что приземление будет мягким. Этого от нее хотели. Это нужно им дать.

Она откупорила флакон, опустила пробку и прижала стекло к губам, отклонила голову. Жидкость текла по ее горлу, направлялась в желудок. Сирена опустила флакон рядом с пробкой. Посмотрела на четверых перед ней, ожидая.

«Что — то должно произойти?».

А потом ее словно охватил огонь, сжигая кожу. Хуже, казалось, яд превратил ее кровь в слизь и давил на ее вены. Она могла лопнуть. Ее тело словно терзали осколками стекла.

Она опустилась на колени, слезы выступили на глазах. Она хотела кричать, но легкие не слушались, и она смогла лишь открыть рот. Она была воплощением агонии, отчаяния. Она закрыла глаза, раскачивалась, думая, прекратится ли это, умрет ли она.

«Думай!».

Должно быть объяснение.

Яд обволакивал ее внутренности, и думать было почти невозможно. Она пыталась игнорировать боль, но бой был постоянным.

«Что я тут делаю? Где я?».

Она не могла открыть глаза и понять. Она ощущала агонию, что была равна смерти.

«Верность».

Слово появилось в ее голове из ниоткуда, и она впилась в него, как утопающий в плот.

Она была верной. Она выпила. Она отдавала жизнь во благо стране. На Представлении она сказала Эдрику, что была самым верным его подданным. От этой мысли она невольно улыбнулась сквозь боль.

И боль сменилась онемением.

А потом все пропало.

Сирена стояла в комнатке, куда ее отвели после Представления.

Король Эдрик сидел за столом, нетерпеливо стучал пальцами по стопке бумаг перед собой. Консорт Дофина прислонялась к стеллажу, бесстрастно смотрела на полку. Губы королевы Калианы были строго поджаты, она была напряженной, как пучок на ее голове.

«Как я сюда попала?».

Голубое платье с бежевой вышивкой идеально ей подходило. Шпильки в волосах не давали прядям упасть на ее лицо. Даже ее ноги были в ее любимых темно — синих туфлях, а не черных, что она обычно носила.

— Компаньон, вы слушаете? — рявкнул король Эдрик.

— Да, конечно, мой король.

Сирена присела в реверансе, чтобы скрыть шок от его тона, а не показать уважение. Зелье что — то сделало, заставило ее забыть все, что было до этого.

— Мы обеспокоены из — за твоего исполнения работы Компаньона, — сказал король Эдрик. — Королева сказала, что ты ослушивалась приказов, отказывалась слушать ее, перечила ее приказам и даже просила, чтобы тебя перевели к консорту без причины. Это правда, Калиана?

— Работать с ней ужасно. Я бы не хотела отдавать ее Дофине. Не знаю, чем мы думали, принимая ее на мою службу, — сказала сдержанным тоном королева.

— Если от нее столько бед, я тоже не смогу с ней работать, — резко сказала Дофина. — Даже ее подруга сказала, что она прячется за блеском других.