В настоящее время у меня нет уверенности относительно того, как размножаются эти странные сидячие существа. Тесные отношения, которые складываются у хищнодрева с жёлтым летуном, заставляют меня сделать на несколько предположений. Летун может быть не больше, чем просто оппортунистическим симбионтом, подбирающим кусочки добычи хищнодрева. Но я не слишком уверен в этом. Я могу предположить, что летун каким-то образом отвечает за продолжение рода. Он играет роль приманки для хищнодрева, и это его наиболее очевидный вклад в симбиоз. Но он также, однако, является идеальным кандидатом для того, чтобы переносить сперму или яйца от одного хищнодрева к другому. Или же (и это моя любимая теория) летун сам по себе, возможно, является представителем другого пола, с крайне выраженным половым диморфизмом. К сожалению, экспедиция не собрала достаточно данных, чтобы подтвердить какую-либо из этих теорий.

Лес и его окраины

ВКЛАДКА VIII. Лученосец в сумерках.

Лесоносец

КАРТИНА IX. «Через гребень холма перевалила огромная тёмная масса».

Однажды поздно ночью меня разбудил тревожный сигнал на открытом радиоканале моего летающего конуса. Один из наших геологов, доктор Виноградов, зафиксировал сейсмическую активность в области перевала Колумба – большого прохода через экваториальные горы. Поскольку я был ближе всех к перемещающемуся «эпицентру», он очень вежливо попросил меня исследовать его. Он утверждал, что сотрясения почвы локальные и непрерывно смещаются в мою сторону. По его мнению, это свидетельствовало о негеологическом происхождении и, возможно, о зоологической первопричине этого явления. Он вновь извинился за то, что разбудил меня, попросил держать его в курсе дела и отключился.

Я протёр глаза от остатков сна и направил пару своих приборов в примерном направлении источника сотрясений. Заключения геолога оказались правильными: очень большое существо, находившееся на расстоянии около семи километров, направлялось в сторону моего «припаркованного» ’конуса. Инфракрасный и ультразвуковой датчики подтвердили это.

Превратив свою тёплую кровать обратно в не столь тёплый стул, я синтезировал чашку чая и пончик. Сев на стул, я в ожидании вглядывался в темноту, залитую лунным светом. Прошло сорок пять минут, и всё это время интенсивность «толчков» нарастала. Снаружи, однако, мало что изменилось. Луны немного отдалились одна от другой, и передо мной пролетела длинная стая светящихся в темноте дисколётов. Но из мрака больше ничего не появлялось. Внезапно я увидел красные биологические огни стрелорота, становящиеся всё заметнее во мраке по мере того, как животное приближалось ко мне.

Могучий бипедалий приближался с той же стороны, откуда я ожидал появления своего гостя, а когда он прошёл по склону холма передо мной, я едва смог разглядеть его тёмную голову, которая покачивалась взад-вперёд характерным для этого вида образом. Он испускал сигналы непрерывным потоком. Ясно, что это животное не имело отношения к сотрясающим землю толчкам, которые я отслеживал. Когда он исчез в ночи, в поле зрения попал второй стрелорот, за которым почти в упор следовали третий и четвёртый. Охотящаяся стая? Других хищников вроде лученосца наблюдали охотящимися в стаях, но у стрелоротов лично я не видел социального поведения.

Затем я услышал в отдалении приглушённое скрежетание. Это был низкий звук, но он нарастал на фоне медленных глухих толчков, сотрясающих почву. Я решил подняться повыше, чтобы заглянуть за холмы, которые ограничивали мне обзор. Когда ’конус поднялся на сто метров, я понял, что сделал это весьма благоразумно.

Передо мной, переваливая через гребень холма и заслоняя собой луны, возникла огромная тёмная масса. На фоне светящихся в ночи облаков силуэтом вырисовывалось гигантское существо клиновидной формы, сияющее биологическими огнями и опирающееся на две толстых столбовидных ноги. По моим прикидкам оно было не менее шестидесяти метров в высоту, но темнота не позволяла сделать точную оценку. Оно покачнулось на вершине холма, словно собираясь с духом перед тем, как начать спуск. Пока я наблюдал, ещё один стрелорот выскочил в поле зрения между ногами колосса. Но как раз в этот момент более крупное животное начало движение вперёд, и стрелорот попал под огромный полоз, который образовывал заднюю часть его тела. Стрелорот был раздавлен, словно виноградинка, и исполинское создание прошло по нему, не обратив на это совершенно никакого внимания.

Недавно появившийся лесоносец и стрелорот у его ног, рискнувший поохотиться на добычу, вспугиваемую движением лесоносца. Многие из деревьев на панцире лесоносца погибнут в течение нескольких месяцев, но их стволы останутся стоять там ещё несколько ближайших лет.

Когда зверь спускался по холму, мне удалось получше разглядеть огромный полоз, который держал на себе вес задних двух третей его тела. Я понял, что слышал скрежет именно этого похожего на плуг выроста, волочащегося по холмистой местности. Но самой замечательной чертой этого уже самого по себе замечательного зверя был гибнущий лес молодых пластинокорых деревьев, отрастающих с его спинного панциря. Вначале я предположил, что это могло бы быть какое-то защитное приспособление, которое позволяет ему прятаться; однако это казалось маловероятным, учитывая гигантские размеры этого существа. Уже позже я узнал, что, когда килебрюхий лесоносец (так я его назвал) достигает такого размера и возраста, у него не остаётся никаких настоящих врагов и он может не опасаться хищников.

Когда лесоносец поднялся на соседний холм, я смог очень чётко расслышать сосущий звук его дыхания, когда он вдыхал светящиеся облака мельчайших летающих животных, которые составляли его пищу. Эти крошечные существа в огромных количествах поглощаются миролюбивыми фильтраторами воздуха на Дарвине IV. Рождаясь уже беременными, эти микроскопические летуны заканчивают свой жизненный цикл в виде яиц в выделениях животных, которые их поедают.

Стрелорот и призмалопа бродят по бескрайним травянистым равнинам Дарвина IV. Хотя лесоносец – это тоже обитатель равнин, он несёт лес на своём широком спинном панцире, что позволяет отнести его к жителям окрестностей леса.

Мои вопросы относительно стрелоротов, сопровождающих лесоносца, в скором времени получили ответ. Предсказуемым побочным эффектом странствий такого крупного существа, как лесоносец, является вспугивание огромного количества добычи. Стрелороты, если подворачивается такая возможность, следуют за огромным животным, охотясь на эту добычу – даже если очень сильно рискуют сами. Этот комменсализм у такого свирепого и независимого хищника, как стрелорот, показался мне великолепным явлением, и, наблюдая за тем, как они выстреливали языками и поражали добычу в залитом лунным светом подлеске, я ещё раз оценил по достоинству их способности к адаптации.

Лесоносец, в свою очередь, спокойно продолжал свой путь, поднимая и опуская широкую голову в форме топора, не подозревая о драме, разыгрывающейся у него под ногами. Дыхание существа со свистом выходило через хорошо развитые жабры позади его носа. Деревья на его спине ломались и трещали при каждом тяжёлом шатком шаге, а огромный полоз в это время переворачивал пласты земли и с грохотом выворачивал булыжники. Шум от ходьбы животного был очень сильным, и когда я, наконец, прекратил следовать за ним, мне было слышно, как он удаляется, ещё долгое время после того, как оно скрылось из вида.