Мужчина оказался слишком близко, показательно расправил ошейник, растянув в разные стороны, и щелкнул им. Я вздрогнула, и от ловца это не укрылось — он расплылся в довольной ухмылке. Бешеный волк. Сдеру шкуру и постелю около камина в квартире Снежина.

— Кис-кис-кис, — подначивал Дар.

Сжала губы, чтобы не сорваться на колкость, молчание — золото.

— Сразу предупреждаю — попытаешься сорвать эту безделицу, она мигом оторвет тебе голову. Проверять сказанное не советую, — волчара разглагольствовал так, будто уже нацепил это адское изобретение на мою шею и любовался зрелищем. — Только я смогу освободить тебя от этой милой игрушки.

Появился новый стимул не дать Дару добраться до себя. Уже догадывалась, чем все обернется — он воспользуется своими преимуществами и исполнит задуманное.

— Ты обещал научить меня справляться с яростью, а вместо этого сам развлекаешься, — обвинительные нотки все же проскользнули в моих словах.

Он поцокал языком и выдал:

— Тебе не под силу даже такая малость, как позволить мне дотронуться до твоего тела. Я сниму ошейник сразу.

Ага, так я и поверила — о чем незамедлительно проинформировала волка. Он показательно закатил глаза и молниеносно очутился напротив. Прижав к себе, попытался застегнуть плотный ремешок ошейника на моей шее. Так быстро я еще не перевоплощалась. Рысь внутри ликовала, получив глоток долгожданной свободы, еще бы, тут еще и угрожают — время показать клыки и когти! Я помотала головой, пытаясь сохранить ясность ума и не дать хищной сущности завладеть своим разумом. Пока я боролась с обуревающими меня противоречиями, ловец без труда осуществил свой план — плотная кожа и металл надежно закрепились на моей шее.

Покатилась по земле, пытаясь стянуть ненавистный предмет — предупреждение Дара помнила я, не рысь. Мгновенная боль пронзила меня, прокатилась по позвоночнику, не в полную силу, как бы предупреждая. С трудом удалось вернуться в человеческое тело, тут же уцепилась за довольно широкий ремень, стараясь немного ослабить его. Сразу появились острые мелкие шипы и вгрызлись в нежную кожу. Мной завладела паника, а что если это очередное изобретение ловцов, похожее по свойствам на браслет? На тот самый, с которого и началась череда пугающих и головокружительных событий? Я разом позабыла все предостережения и ногтями вцепилась в ошейник.

Дар схватил меня за руки и прижал к себе, чуть ли не впервые назвав по имени:

— Ника, ты убьешь себя. Слушай меня.

Я продолжала биться в истерике, пытаясь вырваться, а мужчина продолжал увещевать:

— Сейчас все пройдет.

Его голос патокой заливал уши, я путалась в его словах, застывая, точно мушка в смоле. Когда я затихла, он вернул свой обычный развязный тон:

— Ты не справишься, но прерывать ничего нельзя, это ускорит приближение твоего безумия.

— Оно уже здесь, — прорычала я.

Вцепилась в ничем не защищенную шею и вырвала значительный кусок. Волк посмотрел на меня и… остался стоять, как будто ничего не произошло. Темная кровь нехотя сочилась из рваной раны, сверкая на солнце и стекая на пожухшую траву. Аромат казался странно знакомым, как и все происходящее, словно это уже было со мной, но не сейчас и не здесь… Жажда, невыносимая жажда крови овладела мной, вытеснив все остальное. Ловец продолжал наблюдать за мной, а я — настоящая, человек — ужасалась содеянному. Рысь требовала добить, человек — остановиться.

Мне не пришлось выбирать, на нашем поле битвы появилось третье действующее лицо. Снежин! Я захлебнулась радостью, но с ужасом поняла, что не могу вернуть свой привычный вид! Растерянно уселась, издав тревожное мяуканье, вместо человеческой речи! Не обращая на меня никакого внимания, Норд подошел к брату и … вырвал его сердце, проломив ребра…

Меня замутило — он держал в вытянутой руке еще бьющееся, живое сердце! Дар замертво упал, но я ожидала, что он вот-вот встанет. Но нет, чуда не происходило. Снежин рассматривал кусок трепещущего мяса до тех пор, пока окровавленная плоть не перестала исторгать тягучую темную жидкость. Только после этого отбросил прочь. Нет! Я не хотела! Только не так! Еще страшнее было от того, что мой любовник молчал — не говорил, не орал, а просто смотрел на меня. Я, быть может, что-то и сказала бы, но рыси не умеют говорить. Прижала уши и затравленно глянула мужчине в глаза. Каждый шаг давался с трудом, непреднамеренно посмотрела в сторону неподвижного тела второго ловца, надеясь уловить хоть какой-то звук или движение. Тщетно. Ошейник расстегнулся и упал вниз, подтверждая мои опасения — Дар был мертв.

Песня 12

Праздничные сладости

Я осталась совершенно одна. Даже сны ушли — была бы рада и тем будоражащим видениям, в которых присутствовал брат Снежина. Норд… После случившегося просто схватил меня за шкирку, перенес к себе в квартиру и исчез. Мне хотелось бросаться на стены и дико орать, но я не могла стать человеком. Когтями сгребла шкуру у камина и зарылась под нее, словно это могло спасти меня. Так и забылась, как будто провалилась в бездну. Очнулась уже в привычном облике, но от этого легче не стало. Почему Дар не помешал мне?! Невероятная реакция никогда не подводила ловца, так что же случилось тогда?! Я кричала, царапая ногтями пол, каталась, обхватив голову руками. Свернулась клубочком и снова уснула.

Потеряла счет времени, потеряла саму себя, оказалась в тупике.

— Встань.

Утерла нос и обернулась — лицо Снежина не выражало никаких эмоций. Я много чего хотела сказать ему, но в этом не было смысла. Поднялась, опустив голову, лишь бы все прошло быстро.

— Я готова.

Слова с трудом дались мне.

— К чему? — последовал краткий вопрос.

— К смерти. Только скажи, зачем ты так поступил с братом?

Видела, что он не очень-то жаждет отвечать и медлит, раздумывая. Все же нехотя сказал:

— Я предупреждал его — он ослушался, снова.

На ватных ногах подошла и выдавила из себя фразу:

— Прежде чем ты… До того, как я умру, позволь…

Не договорила, сгребла в кулачок сорочку на нем, уткнулась носом, запоминая аромат.

«I will love you till the end of time,

I would wait a million years.

Promise you'll remember that you're mine.

Baby, can you see through the tears,

Love you more than those bitches before.

Say you'll remember…»

Эта песня — Lana Del Rey «Blue jeans» — всегда ассоциировалась у меня со Снежиным и звучала прощальными словами в моей гудящей от напряжения голове. Следующая фраза просто огорошила, так как ожидала чего угодно — молчания, ненависти, злости — но только не этого:

— Знаешь, а у тебя очень красивые глаза.

У меня вырвался нервный смешок — ну очень подходящий для комплиментов момент! Обняла ловца и прижалась к нему, как в последний раз. Впрочем, это и было прощание.

— Прости, что не смогла… — не договорила, горло сдавило от нахлынувших воспоминаний.

Я так и не справилась со своим внутренним зверем. Но ведь Снежин вынужден сдерживать себя каждый день, минуту, час. Он слишком сложное для моего понимания существо.

— Скоро нам надо идти, собирайся, — он указал в сторону ванной.

Спасибо, хоть не даст сдохнуть, как последней бездомной псине. Я вымылась и надела чистое: нижнее белье, светлые джинсы, легкая вязаная кофта — все уже ожидало меня в ванной комнате. Вышла и опять не смогла оторвать взгляд от Снежина — может, мы встретимся снова, пусть и через тысячу лет?.. Какой бред я несу…

…Снова огромный зал в сиянии огненных всполохов, только теперь здесь снова полно и ловцов, и людей. Смиренно бреду за своим мужчиной, не глядя по сторонам. Перемещаемся быстро, Норд увлекает меня вперед, туда, где восседает его отец. Мне все равно, что будет дальше. Снежин в упор смотрит на старшего ловца, не мигая, застыв каменным изваянием. Они явно общаются при помощи мыслей. Руки у моего любовника сжаты в кулаки. На удивление тот, кто находится на возвышении, не делает попыток тут же придушить меня за содеянное недавно. Кто разберет этих древних тварей…