"О чём это, братия, у вас речь?"

"Достославный, — ответили бхиккху, — мы рассуждаем о низости Девадатты, который готов на всё, дабы погубить тебя".

"О монахи, — заметил Учитель, — не только ведь ныне Девадатта стремится погубить меня, он и прежде домогался моей смерти, хотя так и не смог выполнить своё намерение". И Учитель поведал бхиккху о том, что было в прошлой жизни.

"Во времена стародавние, когда на бенаресском престоле восседал царь Брахмадатта, бодхисатта родился оленем. Жил он в лесу, питаясь плодами деревьев. В пору, о которой речь, он пасся близ дерева сепанни, подбирая упавшие с его ветвей плоды. В том же краю жил и некий зверолов, охотившийся с помостов на деревьях. Заметив оленьи следы у подножия какого-нибудь дерева, этот охотник устраивал в густых ветвях дерева помост, прятался там и, дождавшись, пока олень придёт полакомиться плодами, пронзал его копьём; добытое мясо охотник продавал и так зарабатывал себе на пропитание. Однажды охотник увидел у подножия дерева сепанни следы копыт бодхисатты, соорудил в ветвях помост и отправился домой. На утро после завтрака, прихватив с собой копьё, охотник пошёл в лес, забрался на помост и затаился, укрывшись в ветвях.

А тут как раз на поляне появился бодхисатта, пришедший полакомиться плодами сепанни. Однако он не подошёл сразу к дереву, а остановился поодаль.

"Некоторые охотники любят прятаться на помостах среди ветвей, — думал он, — нет ли и тут кого-нибудь?" Размышляя так, бодхисатта отошёл в сторону и принялся наблюдать за деревом. Охотник же, досадуя, что олень не подходит ближе, нарвал плодов сепанни и, не показываясь из своего укрытия, швырнул их к ногам бодхисатты. При виде плодов бодхисатта подумал:

"Они мне прямо под ноги свалились. Не прячется ли там наверху охотник?" Он всё пристальнее вглядывался в зелень, покуда не заметил наконец затаившегося человека. Однако он не подал и вида, что обнаружил охотника, и молвил, обращаясь к дереву:

"Послушай! Прежде ты стлалось передо мной, словно лиана, роняя плоды прямо к моим ногам; но теперь ты уже не соблюдаешь дхамму деревьев, ты её отринуло, поэтому я пойду к другому дереву и поищу себе пропитания у его корней". И, сказав так, бодхисатта спел такой стих:

Укрывшийся на помосте охотник отшвырнул тогда копьё и закричал с досадой вслед убегавшему оленю:

"Ступай! Сегодня моё копьё миновало тебя". При этих словах бодхисатта остановился и, оборотясь к охотнику, сказал:

"Послушай, человек! Твоё копьё и впрямь миновало меня. Но впереди тебя ожидают пять видов мучений в восьми великих и шестнадцати малых чистилищах. Тогда тебе не миновать воздаяния за твои дурные поступки". Олень повернулся и побежал, куда ему было нужно; охотник же слез с дерева и тоже отправился по своим делам".

И, повторив ещё раз: "Не только ныне, монахи, стремится погубить меня Девадатта, он и прежде стремился к тому же, но ничего не достиг в своих стараниях". Учитель закончил наставления в дхамме и истолковал джатаку, так связав перерождения: "С помоста в ту пору охотился Девадатта, оленем же был я сам".

(Перевод Б.А. Захарьина)

Джатака о псах

"Те, что на царской псарне..." — такими словами Учитель, живший в роще Джетавана, начал историю о деяниях на благо ближних. Вот что он рассказал о прошлом:

"В старое время, когда в Бенаресе правил царь Брахмадатта, бодхисаттва, в соответствии с содеянным в прошлых рождениях, явился на свет псом и, предводительствуя многими сотнями псов, проживал на огромном кладбище. И вот однажды некий царь, взойдя на запряжённую белыми синдскими конями, богато изукрашенную колесницу, отправился на прогулку. Проведя весь день в развлечениях, он воротился в город, когда солнце уже зашло. Колесница его вместе со всей упряжью осталась во дворе. Ночью прошёл дождь, и она напиталась влагою. Царские псы сбежали с дворцовых террас, изглодали кожаную упряжь и поводья. Наутро царю донесли: "Государь, проникшие через водосток собаки пожрали и упряжь и поводья на колеснице!" Разгневавшись, царь повелел убивать всех собак без разбору. Для псов настало великое бедствие. Повсеместно истребляемые, они примчались на кладбище к бодхисаттве. Бодхисаттва спросил их:

"Что привело вас сюда в таком множестве?" Те ответили:

"Дворцовые псы изгрызли поводья и упряжь на царской колеснице, и разгневанный царь приказал изничтожить собак. Многие псы уже погибли, и все в великом смятении!" Бодхисаттва подумал:

"Бродячие псы никак не могли проникнуть в столь усердно охраняемое место! Должно быть, это напакостили собаки, живущие в самом дворце. Их-то и следовало наказать. Отчего же убивают безвинных? Отправлюсь-ка к царю, укажу виноватых и сохраню жизнь многим моим ближним!" Решив так, бодхисаттва обратился к псам со словами утешения: "Не страшитесь, я избавлю вас от напасти!"

Преисполненный совершенств, бодхисаттва был твёрд в убеждении, что никто не осмелится швырнуть в него комом земли или палкой, и, никем не сопровождаемый, вошёл в город. Царь сидел в это время в судилище. Ворвавшись в зал, бодхисаттва уселся под царским троном. Слуги царя хотели было его прогнать, но царь их остановил. Отдышавшись, бодхисаттва вылез из-под трона и, поклонившись царю, спросил:

"Ты наказал убивать собак?" -

"Да, я", — ответил царь.

"В чём же вина их, о царь сынов человечьих?" -

"Они изглодали всю упряжь и поводья на моей колеснице!" -

"А ведомо ли тебе, кто изглодал?" — спросил бодхисаттва.

"Нет, не ведомо", — ответил царь.

"Почему же ты, государь, повелел казнить всех собак без разбору, если не знаешь, кто разбойничал и изгрыз упряжь?" — молвил бодхисаттва. Царь же в ответ:

"Псы пожрали упряжь на колеснице, и я приказал изничтожить их везде, где только попадутся!" -

"Твои люди убивают всех собак подряд или не всех?" -

"Не всех: мои дворцовые собаки не подлежат умерщвлению!" -

"Но только сейчас, великий царь, ты признался, что повелел изничтожать всех псов, теперь же говоришь, что дворцовые псы не подлежат умерщвлению! В таком случае ты идёшь путём, достойным осуждения, путём пристрастия, зла, заблуждения и страха! Дурным же путём царю идти не подобает. Расследуя дело, ему надлежит быть непристрастным, как коромысло весов. Твои дворцовые собаки пощажены, всех прочих же умерщвляли, свершая избиение беззащитных! То, что творишь ты, великий царь, противно дхамме!" И, желая наставить царя в дхамме, он пропел такую гатху:

Выслушав поучение бодхисаттвы, царь спросил его:

"А известно ли тебе, мудрый, кто же всё-таки изгрыз упряжь на колеснице?" -

"Да, известно", — ответил тот.

"Кто же?" -

"Дворцовые собаки!" -

"Сможешь ли ты доказать их вину?" -

"Смогу". -

"Докажи, о мудрый!"

Бодхисаттва сказал:

"Пошли за своими псами да вели принести немного пахтанья и сухой травы". Царь выполнил его просьбу. Великий же духом сказал ему:

"Пусть положат траву в пахтанье, а потом напоят пахтаньем псов!" Царь велел сделать, как сказано. И все псы тотчас изрыгнули куски кожи!

Царь воскликнул в восхищении: "Ты совершил деяние, достойное самого Всезнающего!" — и вручил бодхисаттве свой белый зонт. Бодхисаттва же, пропев ему: