По истечении месяца я впервые принял участие в грабеже. Отказаться я не мог, потому что меня бы просто зарезали. Мы нападали на караваны, обозы, на одиноких и многочисленных путников. Иногда они добровольно сдавались, иногда сражались насмерть. Уроки Клина не прошли для меня даром, и я с остервенением бросался в бой.

Схватки на мечах, однако, не шли ни в какое сравнение с кулачным боем. Возвращаясь в логово, я всегда намечал одного, двух, а то и трех разбойников, с которыми буду драться. Камень, сообразив, что я не могу жить без драк, подкинул главарю идею захватывать в плен нескольких ограбленных и устраивать мне с ними поединки. Клину идея понравилась, а банда горячо ее поддержала. Всем уже осточертели мои выходки.

С тех пор начались мои боевые баталии с пленниками. Их приводили в логово с завязанными глазами, а через день отпускали с расквашенными лицами. Вскоре зрелище стало любимым развлечением бандитов. Вечером они собирались вокруг места схватки и наблюдали за ходом поединков. Нередко я дрался сразу с двумя или тремя противниками. Они избивали меня до полусмерти, но и сами оставались чуть живы.

В конце концов, мне дали новую кличку. Знаете, как меня прозвали?..

– Как? – оживился Джерри.

– Дикарем!.. Представляете себе?!.. Меня, человека атомной эпохи, доктора технических наук, какие-то средневековые варвары прозвали Дикарем!

Несмотря на то, что я был вынужден разбойничать, меня никогда не покидало желание вырваться из шайки и отправиться в Пэйфит. Мне опостылели безлюдные места и страшно тянуло в город. А еще я должен был отнести письмо Наргу, другу Ваха. Я выжидал случая, когда представится возможность сбежать.

Однажды наша банда попала в засаду. Ее устроил вождь одного племени, которому ужасно надоели выходки разбойников. Он снарядил большой, плохо охраняемый караван, и послал его на территорию, где свирепствовали бандиты. Это была приманка. Мы, увидев такое богатство, плывущее к нам в руки, потеряли всякую осторожность и набросились на караван. Тут-то нас и окружили две сотни солдат. Мы отчаянно сражались и в одном месте прорвали кольцо противника. Те, кто вырвался из оцепления, в том числе и я, бросились наутек. Мне удалось оторваться от преследователей, и я с легким сердцем поскакал в Пэйфит.

Приехав сюда, я разыскал Нарга и отдал ему письмо. Он поблагодарил меня и сказал, что я всегда могу рассчитывать на его помощь.

Добираясь до Пэйфита, я не встречал ни одного человека, то есть ни с кем не дрался. В городе я быстро наверстал упущенное, устроив потасовку на базаре. В тот же день меня схватили солдаты и отвели к Риксу. Меня, конечно, удивило, зачем я понадобился властелину Пэйфита. Он вогнал мне в руку иглу и впрыснул под кожу жидкость, от которой у меня жутко зачесался язык, и я битый час молол разную чепуху. Потом меня закрыли в камере на первом этаже.

То, что там плохо кормят, еще ничего, но то, что меня посадили в одиночку – просто чудовищно! Я себе локти кусал от досады. Через несколько дней в камеры напротив меня привели парня и девушку. Разглядев их внимательно через окошко в двери, я узнал Джерри! Девушка была Филлоей.

Джерри тоже узнал меня. Мы с ним и с тэйтэллой потом целую ночь переговаривались. В следующую ночь я услышал тихий стук из-под пола и чей-то голос. Затем последовал мощный удар, и от пола отлетела доска. В дырку просунулась голова Нарга. Он сказал, чтобы я поскорее залазил под землю. Оказалось, что лейм узнал о моем пленении и решил меня выручить. Тоннели леймов тянутся под всеми домами Пэйфита, в том числе и под темницей. Нарг пробрался туда и, узнав мой голос, выбил доску в полу.

Оказавшись в тоннеле, я сказал, что нужно выручить еще двух человек. Через полчаса мы их освободили. Первым делом я заехал в зубы Джерри. Какое это было блаженство после долгих дней воздержания!

– Да уж, блаженство, – буркнул американец. – Представьте себе мое состояние, когда я, вдохновленный неожиданной свободой, был готов расцеловать Алексея, а этот негодяй вдруг дал мне кулаком в зубы и сказал: “Будешь знать, как залазить в чужие лаборатории”!

– А что я мог сделать? – улыбаясь, промолвил доктор. – Не мог же я ударить своего спасителя Нарга, что было бы, мягко говоря, неблагодарно с моей стороны. А такой герой, как ты, заслуживал и заслуживает хорошей трепки.

Освободившись, мы поставили доски на места и засыпали землей ниши под камерами. Не знаю, догадался ли Рикс, как мы улизнули, но главное, что нам это удалось. Джерри и Филлоя рассказали мне свои истории.

Нарг через свои каналы узнал, что в темнице сидит Майкл. Помочь ему мы не могли. Его камера находилась на втором этаже. На следующий день нам стало известно, что вы с Майклом сбежали в другой мир. Нас больше ничто не задерживало в Пэйфите и мы, выбравшись за его пределы, отправились во дворец Филлои.

Не прошли мы и нескольких миль, как девушка вдруг изъявила желание продолжить путь без нас. На наши расспросы она ответила, что знает намного более эффективный способ добраться до дворца, чем путешествие пешком. Филлоя сказала, что ей нужно сходить куда-то в одиночку. Она попросила нас не задавать больше вопросов, а выполнить ее просьбу. Просьба заключалась в том, чтобы мы остались в окрестностях Пэйфита или в самом городе и ждали ее возвращения.

Мы, конечно, протестовали против такого плана, нам не хотелось отпускать ее одну, но тэйтэлла умоляла послушать ее. Разве могли мы отказать такой очаровательной девушке?

Олег, услышав эти слова, гордо улыбнулся.

– Она на радостях расцеловала нас, – продолжал Алексей.

– Что? – возмутился Олег. – Да как она посмела?

– Чего ты так разволновался? – улыбнулся Джерри. – Пару безобидных поцелуев еще не повод для ревности… Хотя…, – американец снизил голос до шепота, – они были не такими уж безобидными. Когда она меня поцеловала, то я еле поборол в себе желание прижать ее к себе и никуда не отпускать.

– А я, – подхватил Алексей, – чуть не лишился чувств от прикосновения ее сладких губ.

– Еще пару слов, – процедил Олег, – и я размажу вас по стенке.

Мужчины разразились смехом, а Олег гневно водил глазами, изображая из себя ревнивого мужа.

– После того как она нас расцеловала, – еще раз поддел Олега доктор, – мы попрощались и разошлись в разные стороны. Несколько дней мы прошатались в окрестностях Пэйфита. Наступила Большая Ночь. Когда она прошла, мы узнали, что Рикс покинул город. Подождав для верности три дня, мы вернулись в Пэйфит. Джерри предложил зайти в трактир у базара. Когда мы сюда вошли, то увидели Майкла, который сидел за столом и попивал вино. Как он уже упоминал, первым делом я съездил ему по зубам. Затем мы немного поговорили и узнали, что Майкл только что прибыл в Пэйфит.

Последующие дни мы торчали в этом кабаке, так как Майкл утверждал, что вы сюда обязательно наведаетесь. Он оказался прав.

– Утром четвертого дня после Большой Ночи мы покинули Пэйфит, а днем сюда пришли вы, – сказал Олег. – Мы разминулись всего на несколько часов, чтобы встретиться через несколько дней.

– Точно, – согласился Саньфун. – А за что вы здесь пили и ели?

– Ремул, доставив Майкла в Пэйфит, не забыл позаботиться о его желудке, подарив ему полный кошелек денег, – объяснил Джерри.

– Ты, Алексей, здорово меня удивил, – сказал Олег. – Теперь я понимаю, почему так изменился твой характер. В среде разбойников ангелом не станешь. Но скажи, почему для драк ты выбираешь именно громил, а не обычных парней?

– Влияние бандитской среды все еще сказывается. Хоть я и отхожу понемногу от того состояния, в котором находился долгие месяцы, но старые привычки дают о себе знать. Злоба на всех и на каждого еще не прошла. Я нападаю на громил, потому что их рост, сила и вес превосходят мои, что рефлекторно воспринимается мною как оскорбление. А если их двое или трое, то я вообще шалею. Может, мои доводы выглядят нелепо, но я ничего не могу с собой поделать. Моя вспыльчивость – рефлекс, выработанный месяцами пребывания в разбойничьей среде, где любое чуть не так сказанное слово, любой чуть не так брошенный взгляд, любой неосторожно сделанный жест или вызывающий внешний вид воспринимаются как личное оскорбление. Терпеть не могу громил. Кроме того, у них мощные удары. А мне этого только и надо. Со слабаками драться неинтересно.