— Вот такая история, — закончил свой рассказ Крокус, — а ты Белькова не плачь. К прошлому человечества надо относиться мужественно.
Потом Крокус спросил у Фаллачи:
— Как там дела на Станции? Камень не мешает Броненосцу?
— Киберроботы приступили к уборке, упаковке и отправке на Корабль мусора. Часиков шесть им потребуется… — взглянув в окно монитора, ответил Фаллачи, — Камень что-то делает в зале центрального поста Станции, Броненосец ковыряется в реакторе…
— Что за доклад! — взорвался Крокус, — Мы не на прогулочной яхте в Средиземном море, а в дальнем космосе! Повторите доклад Капитану по форме!
— Слушаюсь Капитан! — Фаллачи выпучил глаза и забубнил деревянным голосом, — Мусор начнём принимать на борт через полтора часа. С четырнадцати ноль-ноль сего дня, месяца, года бортового времени все системы Станции работают на энергии получаемой с нашего Корабля. Броненосец воспользовался этой удобной ситуацией и разобрал реактор Станции до последнего винтика. Теперь он занят созерцанием и размышлениями на тему: что перед ним? Мусор или не мусор. Тут всё нормально. Лично я на своём веку ещё не встречал ни одного бортинженера, который бы время от времени не впадал в такое состояние. Камень демонтирует приборы и в центральном посту Станции. Корягин вроде бы занялся проверкой антенн и приёмо-передающих устройств Станции. Крокус рассказывает мрачную историю, описанную писателем двадцатого века, однако достоверность его повествования весьма сомнительна. Белькова тоже бездельничает, развесила уши и с чувством слушает эти сказки. … Только капитан-дублёр, астронавигатор 1-го класса Фаллачи, как всегда на посту: контролирует общее поведение системы Корабль-Станция, проверяет комплектность погрузки всего необходимого для двухлетней автономной работы на Станции, ведёт непрерывное визуальное наблюдение за киберами и людьми… Всё, Капитан!
— Гм… — Крокус потрогал свои усы и снисходительно посмотрел на Фаллачи, — Доклад конечно хороший, но не полный.
— Как! — теперь уже засверкал глазами Фаллачи, — Куда ещё полнее!?
— Ты упустил из виду ещё одного активного фигуранта. Мне непонятно, что творится с игрушкой Камня, — с невозмутимым спокойствием спросил Крокус.
— Извини, Капитан, — моментально успокоился Фаллачи, — мой доклад оказался действительно не полным. Броненосец закрыл Горгону в шкафчик аварийного СВР, он предварительно, даже сам залазил в тот шкаф, вероятно, чтобы проверить: разместится ли в нём кукла. Кстати, Капитан, у нас впереди два часа пассивного наблюдения, помню, ты нам что-то обещал рассказать про эту игрушку.
— Ну что ж… Время у нас есть. Попробую кое-что вам рассказать. — он взглянул на Белькову, улыбнулся, — Не печалься. Дальше будет смешнее…
Он помолчал минуты две или три, несколько раз вздохнул, оглядел своих товарищей и начал свой рассказ с вопроса:
— Думаете бессмертные не умирают? Чёрта с два! Комаров доказал, что умирают. Он был Капитаном в нашем предыдущем полёте сюда, на эту орбиту… Но, точнее будет сказано — он был моим другом, и было у нас много полётов, до этого, его последнего полёта… А свою космическую кличку — Малыш получил именно потому, что ему часто доставалось летать на невообразимых по массе сооружениях.
Для начала я вам должен объяснить вам причину, почему мы прилетели суда… То, что вы знаете официально — не объясняет ничего.
Идея была проста: найти какое-то определённое место за гелиоцентрической орбитой планеты Седна и запустить там Станцию по квазицентрической орбите, с системами ожидания и точной коррекции орбит искусственных космических тел, мелких естественных метеоритов, и всяких других бродяг, какие будут попадаться в сеть… Короче, сооружение типа Блок-Пост-3-2-1-0. Ничего сверхъестественного, кроме тяжёлой и долгой работы в этой идее не было.
Ещё когда мы с Малышом ждали Камня на комплексе «Сатурн-8», Малыш высказал довольно странную мысль, причину которой я себе объяснил его чрезмерным увлечением историей прошлых веков. Он сказал примерно следующее: «История космического транспорта сильно смахивает на историю развития железных дорог на Земле в двадцатом столетии».
С той лишь единственной разницей, что Землю люди покрыли сетью железных дорог и станций всего лишь за одно столетие… Теперь, посчитай, какое столетие мы ковыряемся в Солнечной системе. Сейчас вот потащим первую Станцию за орбиту планеты Седна… И всё одна и та же железная необходимость — сделать! Всё тот же бесконечный нечеловеческий труд. Если когда-то железные дороги строились на костях, чуть ли не голыми руками, в холоде, голоде, почти без всяких механизмов… Сравни: какой кровавой ценой оплачен каждый костыль, каждая шпала наших космических дорог. Какой страшной ценой добыто наше уменье, летать не как попало, а по этим дорогам? Ведь что самое поразительное: чем отдалённее задача, чем меньше мы о ней знаем, тем она, кажется проще. В том же двадцатом столетии люди фантазировали и предсказывали наши полёты — берёшь написанную тогда книжку, читаешь о том, как мы сейчас летаем по космосу и диву даёшься! Для них всё было элементарно просто: на Луне нужно собрать прочную скорлупу, запихнуть в неё надёжную систему жизнеобеспечения, потом, неизвестно для чего оснастить это дело мощнейшим компьютером, наконец, прицепить какой-нибудь экзотический движитель… И шуруй на этой посудине хоть на Юпитер, хоть сразу в другую систему. А ведь на практике это дало бы такой же результат, как, если бы они на своём мощном тяжёлом паровозе съехали с рельсов и попёрли прямо по лугам… Экзотическое движение возможно только по рельсам, а по полям земным или космическим лучше ходить пешком или лететь на ракете…
— Послушай, Крокус, — взмолился Фаллачи, ты нам хочешь прочитать лекцию о системах ожидания и способах движения в пространстве? Начинай уж тогда с самого начала, с баллистики.
— Ладно, не плачь, Крокус примирительно помахал перед собой кистью левой руки, как бы распугивая последние слова Фаллачи, — Камень должен был притащить к нам на «Сатурн-8» горючее для «Драконов» и какое-то особенное, дополнительное обеспечение для автономной работы Станции.
Ещё когда эта каша начала завариваться, Камень сразу учуял что он куда-то он вляпался, потому что его тормознули во время планового проведения ТО на Луне: с рейсов на Марс его Корабль сняли, а самого послали на какие-то курсы повышения квалификации…
Он несколько раз сходил на эти курсы, потом попросился в отпуск на Землю — ему разрешили, заодно обрадовали, что потом он с Малышом и Крокусом полетит чёрт знает куда.
Что Камень делал на Земле в тот свой последний отпуск он нам так и не рассказал, а теперь наверно и сам забыл. Денежки у него всегда водились, так что представить можно… Кстати, ты ведь Фаллачи знаешь, какие красивые куклы делает знаменитая парижская фирма «Досуг». — Крокус мечтательно закатил глазки, — Только для космонавтов! В порядке исключительной необходимости! Исполнение по высшему классу: кожа, фигурка, глазки, волосы, идеальное сходство с оригиналом… — Крокус причмокнул от вожделения, — А какая на них упаковочка: трусики, чулочки! Чистое произведение искусства…
Так вот, Камень заполучил у фирмы две такие куклы, причём одой из них заказал облик реальной женщины из двадцатого столетия. Камень знал увлечение Малыша двадцатым веком.
Получить доступ в хранилище информации о любом столетии астронавигатору большой сложности не представляет. Это только для землян строгие правила: понаоживляли из прошлого всяких придурков, потом сами же для себя запреты ввели… Так вот, насчёт облика реальной женщины: Малыш как-то показывал Камню фильм, снятый в двадцатом веке по пьесе Шекспира… Поэтому Камень ничего не выдумывал и не мудрил, а накопал достаточно много гигабайт всего подряд, что имело отношение к сознанию и прочим атрибутам личности актрисы из той пьесы, когда-то понравившейся Малышу. Другими словами Камень капитально подготовился к долгой полётной скуке.
В нашем культурном обществе никого не удивил тот факт, что после отпуска Камень прилетел на своём ДС-4 на «Сатурн-8» в точно назначенное время, сдал командование Кораблём своему капитан-дублёру и поступил в распоряжение Малыша. Таким образом экспедиция к назначенному сроку была полностью укомплектована, мы догрузились и потихоньку отчалили.