Факт наличия двух послов одновременно и осложнил, и облегчил работу Ра. То, что оба Говорящих оказались родными братьями, было только на руку Старейшине. Но при этом один из братьев принадлежал к крылу ласама-прогрессистов, ратовавших за перемены в обществе ящеров. Это тоже было на руку Ра. Столь молодой, столь несдержанный и импульсивный! В голову Кафора даже не потребовалось насаждать каких-то мыслей, только дать толчок тем, которые были - жажде перемен, честолюбию, агрессии.

А вот Шеду оказался неожиданно крепким орешком. Он был одним из традиционалистов - тех многочисленных ласама, что не терпели быстроты перемен и старались сохранить привычный уклад жизни. И сам ящер был словно олицетворением их идеалов. Степенный, невероятно хладнокровный по меркам своих родичей, он был будто неуязвим для всех усилий Ра. В другой момент Эфириал бы даже восхитился ласамой, но сейчас... Сейчас Шеду был досадной помехой, препятствием на пути к цели. А препятствия следует устранять. Нет, свои руки Ра пачкать не собирался. Ровно как и руки своей марионетки. Он все сделает через людей.

Люди. При одной только мысли о них Ра почувствовал, как его начал переполнять гнев вперемешку с омерзением. Висящие сферы как по команде скакнули вверх-вниз, но Эфириал усилием воли вернул им исходное положение. Люди, как и ласама, были одной из рас "Восхождения". Но если работы над ласама свернули, то над людьми - нет. Чем и поплатились. По мнению Ра - Зеса, Старейшина, оставшийся в том секторе галактике после ухода остальных, сделал свое дело слишком хорошо. Люди стали псиониками. Все, поголовно. И смогли уничтожить и Зесу, и его силы, когда тот вернулся. Ра почувствовал, как сферы начали сжиматься от давления, которое он неосознанно на них оказал. Люди, эти черви, молодняк, недостойный доставшихся им даров, посмели поднять руку на Старейшин! Их нужно уничтожить! Всех, до последнего человека! Содрать кожу на глазах у своих же сородичей! Терзать их плоть и душу! Терзать вечно, чтобы они заходились в крике отчаяния и боли! И чтобы эта галактика запомнила, что никто не смеет не то, что подымать руку, но даже задуматься о причинении вреда Эфириалам!

С оглушительным хлопком все восемь сфер разлетелись вдребезги. Ра резко открыл оба глаза и едва заметно нахмурился. Он дал волю эмоциям. Этого нельзя делать. Эмоции, чувства - они затуманивают разум, заставляют совершать ошибки. А Эфириалам непростительно совершать ошибки. Боги не должны их совершать.

Боги. Мысли Ра непроизвольно скакнули к самой последней проблеме, из-за которой он с сородичами и прибыл сюда. Теневик. На самом деле его звали не так, но Эфириалы предпочитали не называть его по имени. Нет, не из-за страха, как могут чего-то бояться боги? Просто напросто Теневик уже неоднократно доказывал, что любит подшучивать над теми, кто рискнет назвать его по имени. А чувство юмора у него было... специфичное. Весьма специфичное.

Но при всей своей неординарности поведения, Теневик был весьма ценным союзником. Союзником, который знал способ победы над древним Врагом. И он был согласен поведать его. В обмен на уничтожение нескольких обелисков, запиравших его в Тени. Ра знал о почти десятке таких и мог отправиться к любому, но выбрал именно тот, который находится на территории людей. Одновременно и накажет людей, и уничтожит обелиск. Почему бы не совместить приятное с полезным?

Понемногу успокоившись, Ра опять закрыл глаза и устроился в воздухе поудобнее. Кусочки сфер медленно взлетели вверх и начали собираться вместе.

Обитателю Тени Ра доверял... Ну, примерно, как и всем остальным не-Старейшинам. То есть - не доверял. Но если прочих разумных Эфириал смог бы убить в случае предательства и нападения, то насчет Теневика у него были большие сомнения.

Без сомнения, тот вел свою игру. Очень долгую, просчитанную на несколько сотен шагов вперед и Эфириалы занимали в ней не самое последнее место. Это Ра пока устраивало. Если же окажется, что Теневик задумает причинить вред Старейшинам или предать их... Ну, что ж, они уже воевали с богами. И убивали их. Справятся и с этим.

Полностью успокоившись, Ра заставил сферы сблизиться друг с другом и слиться в одну причудливую фигуру - миниатюрное сюрреалистическое царство острых углов и резких поворотов. У этого действия, на первый взгляд не несшего никакого смысла, все же была цель. Позади Эфириала воздух сгустился, слившись в единый клуб фиолетового киселя, настоль густого, что его можно было зачерпнуть половником. Спустя несколько мгновений он растаял, явив на свет высокую фигуру. Мужчина в глухом одеянии с капюшоном, с немногочисленными открытыми участками сиреневой кожи. На спине покоилась снайперская винтовка, пальцы рук ни одно мгновение не оставались на месте, выполняя какой-то замысловатый танец.

- Вы что-то хотели, - фигура сделала едва заметную паузу, - Повелитель?

- Люди. Они ушли в шахты? - стороннему наблюдателю было непонятно, спросил сейчас Ра своего подчиненного или изложил ему какой-то факт. Но "капюшон" понял своего повелителя.

- Да.

- Проследи за ними.

- Убивать? - снайпер был, как и всегда, краток и лаконичен.

- Нет. Схвати одного. И отдай ласама. Пусть узнают своего врага.

- Как скажете, повелитель, - коротко поклонился капюшон без каких-либо намеков на почтение.

Ра уже не следил за тем, как ушел его подчиненный. Мыслями он был далеко отсюда. Устройство перед ним опять стало менять форму, изгибаясь и выворачиваясь наизнанку.

А Эфириал, сконцентрировавшись на нем, вновь и вновь повторял одну и ту же фразу, как мантру:

"Услышь меня и ответь, Карон Хад-дах. Ответь мне, мой верный слуга".

========== Акт 2. Ферос. Случайности не случайны. ==========

Ферос. Планета бесконечных городов.

С орбиты она была похожа на громадное грязно-рыжее пятно, укутанное в редкую шаль из сероватых облаков. Когда-то здесь были величественные горы со снежными шапками, спокойные леса со стремящимися ввысь стволами деревьев, ослепительно чистые океаны и моря. Когда-то. Сейчас здесь были только лишь города. Мертвые, лишённые жизни, похожие на давно сгнившие трупы, они покрывали планету целиком. Вгрызались в недра, подымались ввысь и расползались по поверхности, как злокачественная опухоль.

Последними обитателями Фероса были протеане. До них свои города на руинах предыдущих построили иннусаннон. До этого - эфириалы. А до них были и другие, чьих имен даже не осталось, да и сказать по правде - не интересовали они Ренара. Он прилетел сюда за одним-единственным разумным. Тем, который был здесь задолго до всех пришельцев и вполне успешно пережил все Жатвы, прячась где-то на планете. Настолько успешно, что найти его не могли и по сей день.

- Интересно, - тихо проговорил Луи, незаметно (как он надеялся) подойдя к смотревшей в обзорной иллюминатор фигуре, - какие чувства ощущает это существо? Столько лет жить одному, видеть, как возносятся и падают цивилизации - такое ни для кого не проходит бесследно.

- Никаких, - резко ответил собеседник Луи, - кем бы ни был обитатель... Фероса, - человеческое название планеты фигура произнесла с секундной заминкой, - сейчас он лишь бледная тень самого себя. Чтобы пережить такое испытание нужен разум воина. А этот трус таковым не был.

- Крайне... неожиданное умозаключение, - Ренар склонил голову набок, - и как ты к нему пришел?

Фигура фыркнула и сложила руки на груди:

- Очень просто. Воины не зарываются в землю навечно, как кроты.

- Если бы мы тебя не нашли, ты бы тоже оказался зарыт навечно.

- Но я бы умер, когда закончилась энергия в комплексе, - парировал Явик, - И отсиживаться там вечно я не собирался. А этот трус даже не собирается мстить за павших. Бесполезный биомусор.

- Кто знает, - туманно ответил Ренар, становясь рядом с Явиком, - может, он и не трус, а лишь хитрый и терпеливый стратег?

- Не узнаем, пока не спустимся на планету и не увидим его. Чего мы ждем? - нетерпеливо спросил протеанин.