9

отличались от других .

Затем наступил черед Хьюза давать показания. Он явился в конгресс в мятом костюме, с коробкой, в которой рабочие обычно носят обед,— предстал рядовым тружеником. Но Хьюз пришел не оправдываться, а нападать. Он придерживался такой тактики: противника надо дискредитировать, раздавить и уничтожить. И для этих целей хороши и допустимы все средства. С самого начала он представил себя жертвой. Сенатор Брюстер, заявил Хьюз, в частной беседе в отеле предложил ему сделку: если он согласится на слияние своей авиакомпании « Транс-Америкэн эйрланс» с «Пан-Америкэн», сенат прекратит расследование.

Хьюзу удалось уличить сенатора в том, что тот проводил свой отпуск в особняке вице-президента «Пан-Америкэн» во Флориде.

Что касается обвинений в проведении «увеселительных мероприятий» для официальных лиц, Хьюз не стал их отрицать.

— Все авиастроительные компании,— заявил он,— делают то же самое. Я убежден в том, что Мейер взял за образец то, что он увидел в других компаниях. Было бы несправедливо, если б мои конкуренты занимались развлекательной деягельностью, а я бы бездействовал и не оказывал должного внимания правительству и его официальным лицам.

Обращаясь к оторопевшим сенаторам, Хьюз заявил:

— Если вы сможете принять закон, запрещающий развлекать офицеров, и добьетесь его соблюдения, я буду рад его выполнять. Если вы заставите других вести дела таким образом, я буду рад поступать так же.

Хьюз знал, что это нереально. Но цель была достигнута — слушание дела вскоре прекратили. Пять лет мстительный Хьюз ждал случая свести счеты с Брюстером. Когда пришел срок его переизбрания в сенат, Хьюз приказал Дитриху дать сопернику Брюстера «все, в чем тот нуждался. И черт с ним, сколько бы это ни стоило». Специально нанятое пропагандистское агентство развернуло яростную кампанию против сенатора. Все это способствовало его поражению. Хьюз торжествовал. Преподанный им урок должен был побудить других быть с ним более осторожными.

Среди всех политических контактов Хьюза, пожалуй, самые серьезные последствия имели его отношения с Ричардом Никсоном. По словам Н. Дитриха, без Говарда Хьюза не было бы и «уотергейта». А некоторые обозреватели даже считают, что без него, возможно, не было бы и Никсона-президента.

Связь этих двух людей, каждый из которых достиг вершины в своей сфере деятельности (один — в бизнесе, став одним из самых богатых людей Америки, другой — в политике, являясь восемь лет вице-президентом и пять с половиной лет главой государства), продолжалась три десятилетия. У них было немало общего — незаурядная энергия и предприимчивость, подозрительность, нетерпимость, мстительность, неразборчивость в средствах, бонапартистские замашки и непомерно развитое тщеславие. Оба придерживались консервативных взглядов. Но главное, что питало союз этих людей,— взаимная заинтересованность и выгода.

По мнению некоторых исследователей, истоки их союза восходят еще к 1946 году. Над Хьюзом тогда нависла угроза расследования в конгрессе его невыполненных контрактов на строительство самолетов. Он остро нуждался в политических союзниках. В это время Хьюз узнает, что местные воротилы решили выставить против либерально настроенного конгрессмена Джерри Вурхиса, тесно связанного с профсоюзами, тридцатитрехлетнего Ричарда Никсона, еще ходившего в форме морского офицера. Его кандидатуру предложил глава отделения «Бэнк оф Америка» в городе Уиттиере (Калифорния), знавший лично отца Р. Никсона. Он заверил своих коллег, что молодой офицер по всем своим данным является подходящим человеком. В то время Никсон работал в городе Балтимор в ведомстве, занимавшемся размещением правительственных заказов. Организация его избирательной кампании проводилась отработанными приемами. Чтобы «продать» кандидата избирателям, надо было скрыть то, что он являлся ставленником «жирных котов». Будущего конгрессмена представляли как рядового американца, героя войны, решившего попытать свое счастье в политике, чтобы спасти Америку от «красных». Был разработан несложный сценарий. В мастной печати появилось обращение «Комитета ста граждан» с призывом к желающим предложить свою кандидатуру на место в конгресс (какая демократия!). Никсон «откликнулся». На самом же деле ему позвонил адвокат Хьюза, в сопровождении которого он и прилетел на встречу со своими «покровителями», а затем посетил Говарда Хьюза в доме «шефа» в Беверли-Хилс.

Главным организатором избирательной кампании Никсона стал лос-анджелесский адвокат Чотинер, нанятый «Комитетом ста граждан». Его тактика заключалась в том, чтобы любыми средствами с самого начала очернить противника: «Если вы не дискредитируете противостоящего вам кандидата еще до того, как ваш кандидат начнет кампанию, вероятнее всего, что вы обречены на поражение» ¹⁰. В соответствии с этой установкой Чотинер всячески стремился представить противника Никсона, конгрессмена Джерри Вурхиса, в качестве «подрывного элемента», ставленника Комитета политических действий (КПД) профсоюзного центра КПП. В одной из листовок говорилось: «Голосовать за Никсона — значит голосовать против КПД, его коммунистических принципов и огромных средств, идущих на взятки» ^п. Сам Никсон декларировал: «Если люди желают, чтобы Вашингтон господствовал над ними и осуществлял бюрократическое регулирование всех сторон человеческой деятельности, тогда они должны отдать свой голос за моего оппонента... В следующую среду люди будут голосовать либо за меня, как поборника свободного предпринимательства, личной инициативы, здравой прогрессивной программы, либо за моего противника, который придерживается идеологии администрации Нового курса» ¹².

Таковы были приемы и риторика молодого Никсона, который, как утверждалось в одной из предвыборных листовок, является «ничем не запятнанным, откровенным молодым американцем». Этот «откровенный», «ничем не запятнанный» кандидат в конгрессмены начал свою политическую карьеру тайной сделкой с Хьюзом и другими промышленниками и банкирами Калифорнии. Противник государственного вмешательства в экономику, позже он будет содействовать заключению с Хьюзом многомиллиардных подрядов. Но в чем они — и Хьюз, и Никсон — были действительно откровенны, так это в своих антикоммунистических взглядах. Хотя и антикоммунизм они также использовали для достижения своих практических целей. Никсон — чтобы попасть в конгресс, Хьюз — чтобы укрепиться в Голливуде. Хьюз добивался включения в черный список прогрессивных режиссеров и сценаристов, запрещения демонстрации фильма Чаплина «Огни рампы», приложил руку к организации травли этого великого режиссера и актера. «Даже один коммунист в Голливуде — это уже слишком много»,— заявил Хьюз членам махровой реакционной организации «Американский легион». Текст его речи был включен в официальный вестник конгресса «Конгрешнл рекорд» вместе с дифирамбами Никсона по адресу «великого патриота» Хьюза. Никсон не скупился на похвалы своему щедрому покровителю за то, что тот «показал всем, как надо искоренять подрывную деятельность и укреплять принципы свободного предпринимательства».

Мало кому удавалось в Вашингтоне так успешно и стремительно делать карьеру, как Никсону. За шесть лет он прошел путь от конгрессмена, затем сенатора до вице-президента страны. И, чем выше поднимался он по иерархической лестнице, тем активнее его обхаживал Хьюз.

В 1956 году Хьюз оказал Никсону очередную важную услугу. В то время видный деятель республиканской партии Г. Стассен развернул кампанию за выдвижение его кандидатом в вице-президенты на предстоявших выборах. Для борьбы с ним Хьюз тайно передал Никсону 100 тысяч долларов. Этим, однако, дело не ограничивается. Позже Р. Мэхью сообщит: «Чтобы помочь Никсону, мы проникли в штаб-квартиру Стассена. Все расходы оплатил Хьюз. Сведения, которые удалось там заполучить, позволили нам разработать систему контрмер против «плана игры» противника. Повсюду мы использовали бывших сотрудников ФБР».

Вторжение со взломом в квартиру Стассена — это не что иное, как «уотергейт» издания 1956 года.