Через три дня они вновь встречаются на стоянке. Кампаниони передает капсулы, спрятанные в коробочке для запонок и в зажимах для галстука. Перес Нуньес кладет их в свой стол в отеле. Затем ежедневно приносит в кафе и прячет в морозильнике для мороженого. По окончании рабочего дня вновь их забирает и прячет в столе. Ему так и не пришлось пустить их в ход. Сотрудники органов безопасности сумели сорвать и этот план. Оба заговорщика были арестованы.
«Правдоподобное отрицание»
Мы рассказали, как развивались контакты между главарями Мафии, Мэхью и сотрудником ЦРУ относительно невысокого ранга — начальником отдела оперативной поддержки. Но для того чтобы картина сотрудничества между ведомством «плаща и кинжала» и организованной преступностью была полной, необходимо сказать и о более высокопоставленных руководителях ЦРУ. Действовали ли сотрудники типа начальника отдела оперативной поддержки и полковника Эдвардса на свой страх и риск, по собственной инициативе, или же их акции одобрялись и направлялись руководством ЦРУ? Представляли ли собой планы убить Ф. Кастро некие из ряда вон выходящие действия, или же они являлись одним из признанных методов деятельности ЦРУ? Возникают и другие, еще более важные вопросы: можно ли возлагать вину за подготовку покушений на руководителей Кубы только на ее непосредственного организатора — Центральное разведывательное управление, или же эти акции являлись лишь составным элементом общей политики Вашингтона в отношении острова Свободы? Кто в правительстве США знал о заговорщической деятельности ЦРУ и его сотрудничестве с Мафией и их санкционировал?
Попробуем разобраться в этом сложном клубке вопросов, избегая домыслов и предположений, опираясь лишь на имеющиеся в нашем распоряжении документы и свидетельства непосредственных участников событий.
Согласно показаниям руководителя управления планирования ЦРУ Бисселла, в конце октября 1960 года он и полковник Эдвардс встречались со своим шефом Алленом Даллесом. Эдвардс проинформировал директора ЦРУ о планах убийства Кастро с использованием представителей преступного синдиката. Выражался он иносказательно, не называя вещи своими именами, избегая «плохих слов». Вместо слова «убийство» полковник, соблюдая принятый в таких случаях стиль, говорил о «разведывательной операции». Но Даллес прекрасно понимал, о чем шла речь. Он молча выслушал полковника и, не произнеся ни слова, одобрительно кивнул головой. Это означало, что он санкционировал операцию. Позже генеральный инспектор ЦРУ следующим образом оценит эту встречу:
«Учитывая состав участников встречи и вопрос, который на ней обсуждался, можно сделать вывод: возможность взаимного недопонимания была маловероятна, хотя в разговоре намеренно не приводились детали операции и прямо не формулировалась ее конечная цель. Было бы также разумно предположить, что само по себе избегание «плохих слов» должно было бы показать участникам встречи крайне деликатный характер операции» \
А вот свидетельство участника встречи Бисселла:
«Я могу только сказать, что я ушел с этой встречи — а позже были и другие встречи с Даллесом, посвященные тому же вопросу,— совершенно убежденным в том, что он понимал сущность данной операции».
Таким образом, можно сделать первый вывод: планы убийства Ф. Кастро с использованием гангстеров были одобрены лично шефом ЦРУ Алленом Даллесом.
Следует отметить, что об убийстве неугодных зарубежных деятелей Даллес, по мнению его биографа Ричарда Смита, стал задумываться еще до победы революции на Кубе — в связи с поражением англо-франко-израильской агрессии против Египта в 1956 году. В Вашингтоне тогда не скрывали своего враждебного отношения к президенту Египта Насеру. Как-то после званого ужина в доме известного политического обозревателя Уолтера Липпмана за сигарами и бренди разговор коснулся «проблемы Насера». «Аллен,— сказал шутливо один из присутствующих,— не можете ли вы подыскать убийцу?» На лице Даллеса появилось серьезное выражение. Откинувшись на спинку большого кожаного кресла, он чиркнул спичкой, зажег трубку, затянулся несколько раз и лишь затем ответил: «Видите ли, понадобился бы фанатик, человек, который согласился бы убить себя в случае, если бы его поймали. Кроме того, он не может быть чужим. Нужно, чтобы это был араб». Даллес задумался и, явно огорченный, продолжал: «Нет, найти такого человека было бы очень трудно». По словам Смита, «большинство присутствующих были изумлены. Обычно сдержанный, Даллес, вместо того чтобы ответить шуткой на шутку, оказывается, серьезно задумался над возможностью политического убийства» 2.
Тот же Р. Смит отвечает утвердительно на вопрос, были ли известны кому-либо планы ЦРУ относительно Ф. Кастро вне самого ведомства. «Немыслимо,— пишет он,— чтобы Даллес скрывал такие важные государственные тайны от президента. «Я подчиняюсь ему,— говорил часто Даллес,— он мой хозяин». Никакие заговоры, имевшие своей целью политическое убийство, не могли бы иметь места без джентльменского соглашения между ЦРУ и его «хозяином»... Он лично заинтересовался сценарием (борьбы с революционной Кубой.— Авт.), сочиненным Бисселлом. Органической частью этого сценария было убийство Фиделя Кастро. Это Даллес понимал. И когда он наконец санкционировал политическое убийство, это могло объясняться лишь тем, что он сам получил «зеленую улицу» — молчаливое или четко сформулированное согласие Дуайта Эйзенхауэра и Джона Кеннеди... Если ЦРУ при нем и совершило какие-то акции, которые при ретроспективном рассмотрении кажутся достойными сожаления с моральной точки зрения, настоящего виновника следует искать в Овальном кабинете (то есть в кабинете президента в Белом доме.— Авт.)* 3.
Мнение Р. Смита подтверждается документами, показаниями самих участников операции.
3 ноября 1960 года состоялось заседание так называемой специальной группы, на которую президент Эйзенхауэр возложил задачу обсуждения всех тайных операций против иностранных государств. В группу входили представители Белого дома, ЦРУ, государственного департамента и других правительственных ведомств. В протоколе заседания специальной группы говорится:
«В заключение JI. Мерчант (заместитель государственного секретаря.— Авт.) спросил, разрабатываются ли какие-либо реальные планы конкретных прямых действий, направленных лично против Фиделя, Рауля и Че Гевары. Он заявил, что, лишившись их, кубинское правительство останется без руководителей. Он отметил, что следовало бы действовать против всех троих одновременно. Генерал Кейбел (заместитель директора ЦРУ.— Ает.) указал на то, что нельзя быть уверенным в исходе подобных действий, учитывая их крайне рискованный характер, и что осуществлять их должны кубинцы. Что касается предложения Мерчанта об одновременном проведении этих действий (против трех кубинских руководителей.— Авт.),
4
то, по его мнению, у нас нет такой возможности» .
По мнению Бисселла, Даллес должен был информировать президента Эйзенхауэра о планах убийства кубинского руководителя, сделав это иносказательно, окольным путем.
«Я пришел к заключению,— заявил Бисселл,— что директор (ЦРУ.— Ает.) должен был бы получить разрешение на высшем уровне. Под разрешением я имею в виду санкционирование» 5.
Что касается эзоповского языка, на котором изъяснялся директор ЦРУ, то это давняя манера информирования президента о наиболее «деликатных», а точнее, о наиболее грязных делах, которыми занимаются американские спецслужбы. Стороны при этом исходят из так называемой «концепции правдоподобного отрицания». В случае раскрытия операции или по каким-либо другим причинам президент должен иметь возможность утверждать, что он не был осведомлен о данной акции, которую ЦРУ-де осуществляло по собственной инициативе, на свой страх и риск. Так, по сути дела, президент прятался за ширму ЦРУ. Вот как расшифровывает Бисселл эту своеобразную тактику взаимоотношений разведывательных органов с главой государства: