Сознание того, что он умирает не вызвало в душе Александра ни страха ни даже тени смятения. Лишь знакомое, постаревшее лицо Енота разбудило в нем легкое сожаление о чем то, что он упустил в своей короткой жизни. Но что это было, Александр так и не смог вспомнить.

Он всегда выбирал свои дороги сам. То, что повелевало желаниями большинства людей, не имело над ним силы. Власть, деньги, комфорт — он отвергал все то, что предлагала ему благосклонная судьба. Многие ради этого были готовы пойти на преступление. Александр же желал другого.

Он прожил бурную жизнь. Удача возносила его высоко и обещала еще больше. И он, зная об этом, с легкостью отказывался от ее даров. Ведь то, что дается нам легко, ценится меньше всего. Тогда, словно в отместку за это пренебрежение, жизнь отняла у него то, что было ему по-настоящему дорого.

Александр неторопливо спускался по тропинке к горной речке. Там в окружении старых деревьев виднелись остатки нескольких, разрушенных временем, домов. Руины давно заброшенного селения привлекли его внимание еще по пути к деревне Волков.

Давно уже он разучился мечтать. Его сердце не сочувствовало ни одному живому существу. Его душу сковал холод. Она была безжизненна, словно исток этой горной речушки внизу, бравшей начало из ледника где-то на немыслимой высоте среди снежных вершин. Ее стылая вода оставалась смертельно холодной до тех пор, пока речка не спускалась в долину, согреваясь земной теплотой. И лишь тогда жизнь осторожно начинала обживать ее воды.

Но сегодня, в последний день, он отыскал в холоде своей души то немногое, что еще оставалось там от прошлой его любви. И словно карточный веер из причудливо разукрашенной колоды, воспоминания легли в его протянутую руку. И каждая из этих карт оживала, когда он касался ее пальцами, и излучала свой собственный свет и запах, и шелест звуков доносился до его ушей. И Александр возвратился на одиннадцать лет назад в то время, когда глаза его были синими, жизнь расстилалась перед ним словно яркий, разноцветный ковер, а мир был нов и манил миражами призрачного счастья.

Глава 2

Синий Город

Стояли солнечные, по летнему теплые дни. Однако, несмотря на ласковую настойчивость весны, с которой она пробуждает в живых существах самые разнообразные желания, Александр оставался глух к ее призывам и большую часть светлого времени суток проводил в Библиотеке. Огромная, как целый маленький город, она хранила бесчисленное множество книг, свитков, папирусов, оттисков, словом всего того, на чем люди записывали свои мысли, воспоминания, фантазии.

В древние времена Библиотека содержалась в порядке и чистоте. Для удобства посетителей существовало большое количество каталогов и списков хранившейся в ней литературы. Множество служащих занималось сортировкой, уборкой и охраной этой бесценной сокровищницы знаний. Но с тех пор прошли годы и годы. Упадок Синего Города, продолжавшийся уже не одну сотню лет, в полной мере отразился и на Библиотеке. И теперь немногочисленные оставшиеся служители, получавшие слишком скромное жалование, не были в состоянии заботится ни о книгах, ни о самих помещениях их хранивших.

На самом деле зданий было несколько, но множеств раз перестраиваясь, они были соединены между собой большим количеством проходов, крытых галерей и даже подземных ходов. Этот комплекс превосходил своими размерами даже грандиозный Парламент.

Библиотека была многоэтажной. Отдельные ее блоки достигали пяти или даже шести этажей в высоту, а небольшие башенки, служившие когда то обсерваториями для поколений звездочетов, возносились еще выше.

Требовался не один день, чтобы обойти все залы, комнаты и каморки, где на стеллажах, на полках, в выемках стен, на столах и скамьях, а нередко и просто сваленные в кучи на полу лежали книги. Человеку, попавшему сюда впервые, приходил в голову резонный вопрос о том сколько же лет и людей потребовалось что бы создать такое неимоверное количество литературных произведений.

Но даже сейчас, в период своего явного упадка это, ставшее нелепым в результате многочисленных перестроек сооружение, притягивало ученых, студентов и просто любознательных людей со всего Восточного материка. Ибо оно и поныне оставалось самым значительным на Земле собранием древней и новой литературы.

Из-за плохого надзора книги потихоньку разворовывались, перекочевывая в частные собрания. Впрочем, большинство людей, кравших из Библиотеки, было бы затруднительно классифицировать как преступников. Это воровство, случавшееся время от времени, часто преследовало своей единственной целью спасти уникальные экземпляры от сырости и крыс, медленно но верно уничтожавших одну книгу за другой.

В одной из многочисленных комнатушек этой библиотеки Александр впервые увидел этого человека.

В помещении царила полутьма. Единственный факел на противоположной от двери стене немилосердно чадил. Едва переступив порог комнаты, Александр закашлялся. Сидевший на корточках перед грудой книг человек обернулся и посмотрел на вошедшего. В руках он держал кипу разрозненных листков, прежде, по-видимому, составлявших одну книгу. Прищурившись, незнакомец посмотрел на Александра, потом лицо его осветилось озорной улыбкой и он спросил:

— Студент?

Александр помедлил с ответом. Это не было его первым посещением библиотеки, и ни разу никто из присутствовавших в ней книголюбов или служителей не предпринимал попытки завести с ним разговор. Вообще, в этих запущенных залах и галереях лишь изредка раздавался звук человеческого голоса. Люди бродили от полки к полке, от стеллажа к стеллажу, присаживались за почерневшие от времени деревянные столики, и все это происходило в тишине. Служители переговаривались шепотом, ибо громкая речь мешала читающим сосредоточиться. Но сейчас в этой пыльной комнате они были одни, и Александр учтиво ответил дружелюбному человеку:

— По причине возраста меня конечно же проще всего принять за студента. Однако, в данном случае вы ошибаетесь. Я путешествую сам по себе.

— Как интересно! — вскричал человек, и несколько листков, неплотно зажатых, вывалились из его ладоней. Испугавшись звука собственного голоса, эхом пронесшегося по залам, человек приложил палец к губам и сказал самому себе, — Тс-с-с-с.

— Простите за мою назойливость, — продолжал он уже гораздо тише. — Но по вашему выговору я могу предположить, что вы происходите из местности, лежащей вблизи Восточного моря. Так ли это?

Эксцентричная манера поведения незнакомца слегка позабавила Александра. Он заключил, что перед ним один из представителей, довольно часто встречавшейся в подобных учреждениях, породы людей. А именно, обитатель чердачных помещений, завсегдатай букинистических магазинчиков, его ученейшее величество — книжный червь.

— Вы совершенно правы, — ответил Александр, незаметно для себя перенимая церемонную манеру речи незнакомца. — Моя родина Македония. Она находится на берегу Восточного моря, как вы справедливо изволили заметить.

— Ну надо же! — опять всплеснул руками книголюб, и снова несколько желтых листков, совершив по дороге ряд кувырков, плавно приземлились возле его ног.

— Позвольте узнать, что привело вас в наши края? Вы пришли сюда в погоне за древней мудростью? Или же просто хотите повидать земли и страны?

— Верно и то и другое, — отвечал Александр. — Далекие страны манили меня с детства. Что касается знаний — интересы мои разносторонни. Впрочем, стоит выделить историю.

— Замечательно, — не переставал восхищаться незнакомец. — Приятно видеть молодого человека, проделавшего столь длинный путь ради обретения мудрости. Смею вас заверить, что здесь, — он обвел руками пространство перед собой, — Вы сможете найти любые интересующие вас сведения.

Еще несколько листков, упали на пол рядом со своими предшественниками.

— Позвольте мне представиться. Мое имя Удивительный Енот. Конечно, это только прозвище. Но, по правде сказать, я привык к нему. Так что, прошу, называйте меня именно так. Разрешите узнать, как зовут вас?