Наступила мертвая тишина. Словно по волшебству Сара очутилась рядом с Катрин, на которую Феро смотрел совершенно безнадежно. Теперь он не имел права даже разговаривать с ней.

Праздник не состоялся. Смолкли тамбурины, и слышался лишь треск дров под котлами с готовящейся едой. Словно смерть пролетела над табором. Катрин боролась с дрожью. Рука Сары легла на ее голое плечо.

— Чалан — моя племянница, — сказала цыганка спокойным тоном. — Я буду охранять ее вместе с Оркой. Ты можешь назначить еще двух женщин.

— Достаточно одной! — заявила Терейна, подбежав к Катрин. — Если для Черной Сары она племянница, то для меня — сестра. — «Фюри дай» согласилась кивком головы. своим негнущимся пальцем она поманила другую седую женщину, свою сестру. В сопровождении женщин Катрин вернулась в повозку Орки, где вместе со своей охраной осталась ждать часа схватки, никуда не отлучаясь, как пленница.

Облегчение, которое она только что пережила, когда Дюниша вырвала ее из рук Феро, пропало. В тот момент ей угрожала только свадьба, теперь ей грозила смерть. Гнев охватил ее душу. Это уже было слишком! Обычаи этого народа были самыми варварскими, на ее взгляд. Ею распоряжались и не спрашивали ее мнения. Цыгане решили, что она должна выйти замуж за Феро, потом они же решили, что она должна сражаться с этой молодой тигрицей из -

за человека, которого она не любила.

— Я предупреждаю тебя, — шептала она Саре на ухо, — я не буду драться. Я даже не знаю, что это такое. Я никогда в жизни не дралась. И не попытаюсь даже…

Сара схватила ее за руку.

— Молчи, Неба ради!

— Почему я должна молчать? Из-за этих женщин? Нет уж, я им скажу, наоборот, я прокричу им…

— Помолчи! — повторила Сара так строго, что Катрин подчинилась. — Пойми только, ты рискуешь жизнью, если они поймут, что ты отказываешься от сражения.

— А разве завтра я не буду рисковать жизнью! — простонала она. — Ты хорошо знаешь, я не способна делать то, что от меня требуют. Она меня убьет, я в этом уверена.

— Я тоже, но, ради Бога, успокойся! Когда все уснут, я выйду из лагеря и побегу в таверну предупредить Тристана. Он наверняка сумеет вытащить тебя из этой истории. Но я умоляю тебя, не показывай страха. Мои братья не прощают трусости. Тебя изгонят плетьми, и ты будешь обречена на голодную смерть.

Глаза Катрин округлились от ужаса. У нее создалось впечатление, что она оказалась в страшной ловушке и своими силами ей не удастся освободиться. Сара поняла ее состояние и прижала к себе.

— Держись, моя малютка. Мэтр Тристан и я поможем тебе выбраться отсюда.

— Ему бы уже давно пора появиться, — сказала с горечью Катрин, — он ведь должен охранять меня.

— Но он должен вмешаться только в случае опасности,

Вспомни…

Она посмотрела вокруг себя. Обе старухи спали. Только Терейна бодрствовала: накрывшись красным одеялом, она неподвижно сидела у масляного светильника и смотрела на пламя немигающими глазами лунатика.

— Пора, — прошептала Сара, — я иду. Она бесшумно вывалилась наружу, словно уж, а Катрии с тяжелым сердцем, но уверенная в своей старой подруге, вытянулась и попробовала заснуть. Сон не приходил. Она смотрела в грязный потолок повозки и пыталась успокоить беспорядочное биение сердца. Тишина давила на нее, и, не выдержав, она позвала потихоньку:

— Терейка!

Маленькая цыганка медленно повернула голову « прокралась к ней.

— Что хочешь, сестра моя?

— Я хочу знать, умеет ли моя соперница драться. На чем мы будем сражаться?

— На ножах. К несчастью, ей это не впервой. Она дерется, как тигрица. Две женщины, которые нравились Феро, пали под ударом ее ножа.

От этого сообщения холодный пот пробил Катрин. Если Тристан не вмешается, ее просто зарежет эта цыганка, и никто не пошевелит пальцем, чтобы помочь ей. Даже Феро, казавшийся смертельно влюбленным, не сделал ничего, чтобы предотвратить это безумие. Он подчинился обычаям своих соплеменников. «И, конечно, — думала Катрин с возмущением, — в тот же вечер он утешится с победительницей, забыв о смерти несчастной Чалан».

— Все, что я могу сделать для тебя, — продолжала Терейна печально, — это дать напиток, который удесятерит твои силы. А сейчас тебе надо отдыхать.

Катрин скорчила гримасу. Ей была не по вкусу цыганская медицина, и к тому же спать совсем не хотелось. Единственное, чего она хотела, это бежать, бежать быстро, со всех ног от этих кровожадных людей, с которыми она так неосмотрительно связалась. Она по шею влезла в это осиное гнездо и не знала, где выход. Катрин задыхалась в повозке, а ровное похрапывание спящих женщин вызывало у нее желание кричать, кричать что есть сил.

Она подумала, что ее жизнь имеет слишком большую ценность для заговорщиков из Анже, а значит, к для Тристана Эрмита, и он не допустит, чтобы он» так глупо погибла. Но эти ободряющие МЫСАМ не помогали, и ночь прошла без сна.

Она слышала, как часовые сменяют друг друга, до ее слуха доносились выкрики стражников на башнях. В горле было сухо, болела голова и стучало в висках. Хотя она знала, что Сара занимается делом, ее отсутствие было невыносимым. Катрин чувствовала себя ужасно одинокой и никак не могла отделаться от ощущения абсурдности своего положения. Восход, солнца не принес облегчения. Почему же не возвращаете» Сара? Что могло ее задержать так долго у Тристана? Не поймали ли ее, когда она уходила или возвращалась в табор? Где-то пропел петух, и Катрин больше не выдержала. Все вокруг спали, и она стала пробираться к выходу, когда появилась Сара. У Катрин полегчало на душе.

— Наконец-то, — прошептала она. — Я не могла спать, так мне было тревожно.

— А я и не сомневалась, что ты будешь терзаться, поэтому и пришла, но сейчас уйду.

— Почему?

— Потому что Тристан исчез.

Еще один удар для Катрин! На какое-то время у нее перехватило дыхание, пропал голос.

— Исчез? Когда? Как? — прошептала она.

— Два дня назад. Он ушел из таверны и больше не возвращался. Я уже обошла часть города в надежде узнать что-нибудь. Я должна найти его до конца дня.

— А если ты его не найдешь? — спросила Катрин упавшим голосом.

— Я не хочу об этом даже думать. Может быть, придется открыть твое настоящее имя, правда, это значит поставить на карту твою жизнь и жизнь Феро, виноватого в том, что он пустил в табор чужестранку, гаджи.

— Плевать на Феро. Я не хочу умирать ради него. Может быть, просто сказать Дюнише, что у меня нет никакого желания оспаривать ее место и что я добровольно отказываюсь от Феро в ее пользу?

— Ты смертельно оскорбишь вождя. Он не допустит такого унижения. Твоя судьба будет незавидной, и ты долго не проживешь. И потом, остальные этого не поймут. Тебя обвинят в трусости… Высекут плетьми… и так далее.

Катрин едва сдержалась, чтобы не закричать от злости. Куда бы она ни бросалась, перед ней стояла стена. Все гнали ее на смерть, которой она больше не желала. Она уже забыла, что утром ей хотелось умереть. Теперь же очень хотелось жить. Она решила отдать все свои силы, весь жар своей молодости. Жизнь обрела для нее новую ценность, потому что ее хотели убить.

— Отпусти меня, — попросила Сара, — я любой ценой должна найти Тристана. Не беспокойся, я буду здесь, если…

Она не закончила и, погладив Катрин по голове, исчезла в утреннем тумане, оставив молодую женщину наедине с тяжелыми мыслями. Катрин хотела побежать вслед за Сарой, но поборола свое желание и осталась. Если она убежит, то план провалится и нужно будет возвращаться в Анже и признаться, что все пропало, тогда как она была так близка к цели. К тому же, соглашаясь на эту роль, она не могла не знать, что рисковать жизнью придется не раз… Значит, нужно было согласиться на первый риск, его время пришло. Порыв гордости дал Катрин уверенность в своих силах.

Если надо встретить Дюнишу с ножом в руке, она это сделает, несмотря ни на что, даже не имея шансов, ведь она не привыкла отступать. Ей даже стало стыдно за позорный страх, еще минуту назад мучивший ее. Прежде всего надо было отделаться от мысли, что она больше никогда не увидит маленького Мишеля. И она будет думать о своем горячо любимом муже Арно, ради которого необходимо покарать Ла Тремуйля, чтобы хоть немного облегчить душевную муку Арно.