— «Движение освобождения Земли», — ответил агент.

— Точно?

— Информация надёжная, — заверил Радненко.

— А что в письме? — спросил Анатолий Лунько.

— Я просил обратить внимание на Дмитрия Воскова. Это скорее проверка для него. Я наклеил тонкую нить, не видимую человеческим глазом. Если письмо открывалось, она порвана. Ведь открывать запечатанные конверты строго запрещено, верно?

— Верно. Я немедленно проверю, — сказал Лунько и вышел из зала для брифингов. Как показала проверка, письмо, действительно, оказалось вскрыто…

Глава 6. Скрытое в глубине

Сразу продолжить спуск не удалось. Несмотря на то, что системы жизнеобеспечения разворачивались автоматически, их подгонка заняла слишком много времени и сил, поэтому работа началась утром последующего дня. Пока группа из трёх археологов спускалась в «разведку», Белоусов командовал установкой оборудования. Планировалось исследовать другой проход. На удивление он привёл исследователей в ту же полость, что и первый. Во время спуска археологи провели замеры «помещения». Оно было метров двести на двести, а в глубину уходило на полкилометра. Верёвки такой длины у них не было: взрыв уничтожил практически всё, что не успели спустить на планету, потому при спуске придётся полагаться только на антиграв, что подвергало людей опасности.

Звонок капитана Фаррела, как всегда, не привёл ни к чему хорошему. Хотя, Александр Николаевич не очень переживал по поводу временной отлучки помощника: пока можно обойтись и без Радненко. Главное, чтобы никто другой не опередил его в разгадке тайн.

Сейчас, уже ближе к концу местного дня, намечалось новое «погружение». Первым шёл Белоусов, его страховал Сергей Нахуджинов, один из лучших специалистов в группе. С разницей в две минуты за ними двигалась ещё одна пара, главной целью являлось обеспечение связи с наземной группой. В прошлый раз она была нестабильной, вероятно, из-за отражающей способности стен. Решить эту проблему оказалось очень просто: слоило лишь вспомнить о проводном способе передачи. Теперь передатчик висел у выхода в подземную полость. В отсутствии света она казалась бесконечной во все стороны. Даже самые мощные фонари не могли добраться до противоположной стены.

— Начинаем спуск, — произнёс Александр Николаевич и перевёл антиграв на 0,25g.

— Связь нормальная. Спускайтесь.

Но они уже и так начали спуск с небольшим ускорением. Если не изменять ускорения, то лететь им было чуть больше двух минут, но скорость была бы слишком большой, поэтому через минцту началось торможение.

Наконец, фонари нащупали поверхность. Приземление оказалось довольно мягким, хотя Белоусов не смог удержаться и взмыл вверх. Отключил антиграв он только на высоте нескольких метров, затем повторно опустился на «пол». У Нахуджинова получилось лучше.

— Ну и ну, — только и сказал он.

— Что такое? — поинтересовался руководитель, пытаясь приспособиться к новым условиям.

— Прямо-таки пустыня. У меня такое ощущение, что здесь вообще ничего нет.

— Серёжа, в каждой пустыне есть свой оазис, — не согласился Белоусов и огляделся. Действительно, слова, сказанные подчинённым, были близки к истине: видимое пространство напоминало пустыню безлунной ночью. Он посмотрел вверх: в вышине горела еле заметная звёздочка осветителей.

Археолог наклонился, пытаясь под слоем пыли разглядеть пол. Тщетно. Пришлось разгребать пыль рукой. Вскоре он бросил это бесполезное занятие. До поверхности можно было не добраться и за несколько часов, учитывая, что всё это гигантское строение оказалось под землёй — здесь требовалось больше людей и оборудование.

— Давай осмотримся, — сказал Белоусов. — Пройдём по периметру.

— Вам нужно идти прямо метров пятьдесят, — донёсся из наушников голос наблюдателя.

Они стали продвигаться прыжками в указанную сторону. Вскоре фонари выхватили из тьмы стену. Она была такой же гладкой, как и выше.

— Вообще не вижу смысла в этом параллелепипеде, — высказался Нахуджинов.

— Он должен быть. Никто не будет ничего делать без конкретной цели, — ответил Белоусов. — Давай попробуем очистить часть стены. Может, это нечто предмета искусства. Вдруг барельеф или роспись.

— Да, стоит попробовать ещё раз. А вдруг это что-то вроде голографического зала?

— Но сканеры не фиксируют наличие техники, даже её остатков.

— И то верно, хотя, возможно, у них был совершенно иной уровень технологий и для них не нужны проекторы…

Они приступили к работе. Сначала счищали пыль руками, а затем, когда появилась поверхность, из перчаток вышли мягкие кисточки, и археологи перешли к более тонкой работе. Через десять минут перед взором предстала серая ровная стена: никаких рисунков, даже вмятин не было видно.

— Может, стоит подсветить в ином диапазоне? — предложил Нахуджинов.

— А это мысль! — согласился Белоусов, удивившись, что сам об этом не подумал, и перевёл изображение в инфракрасный, а затем в ультрафиолетовый спектр. Никакого результата. — Да, над этим придётся поломать голову. Пройдём по периметру.

Нахуджинов не ответил, но последовал за руководителем. Долго в пейзаже ничего не менялось: ровная стена тянулась с левого края, справа — чёрная пустыня, а затем путь преградила грань параллелепипеда.

— Мы так можем бродить часами, — фыркнул Сергей. — Бесполезно.

— Возможно, — ответил руководитель и «пошёл» дальше.

Через некоторое время они снова стояли у угла, ничем не отличающегося от предыдущего. Так они обошли весь периметр. Нахуджинов оказался прав.

— Поднимаемся? — спросил он.

— Нет, у меня появилась одна идея. Давай в центр. Дежурный, направляйте нас, — сказал Белоусов и попрыгал туда, где, по его мнению, располагался центр.

— Чуть правее.

Разведчики подкорректировали курс. Пока они двигались, Нахуджинов спросил:

— Почему мы идём именно туда? Что за мысль?

— Знаешь, Сергей, мне кажется, что те, кто строил это, обладали любовью к геометрии, поэтому будет логичным посмотреть, что в центре квадрата.

— Логично.

Указания дежурного вывели их в нужное место. Белоусов разглядывал «пустыню». На первый взгляд всё так же, но что-то ему казалось неправильным, а вот что, он не мог понять.

— Ты ничего не замечаешь? — спросил он у коллеги.

— Нет, но…

— Точно! — воскликнул Белоусов. — Смотри внимательно, — он указал на поверхность «пола». — Она сначала поднимается под небольшим углом, а затем идёт ровно.

— А ведь действительно… — прошептал Сергей, — Здесь была полость.

— Или есть! Копай, посмотрим.

Белоусов и Нахуджинов с энтузиазмом приступили к работе. Сверху доносились какие-то слова, но Александр пропускал их мимо ушей. Он знал, что делает. Казалось, ещё немного и он самолично узнает, что же случилось с погибшей цивилизацией. Успели ли они уйти перед взрывом звезды или предпочли гибель бегству? А может, ушли глубоко под планету, к её центру, чтобы выжить?..

— Странные толчки… — сказал диспетчер. — Прямо под вами

— Это ещё одна пробка! — сказал Белоусов. — Она только больше…

Внезапно земля ушла из-под ног, и они рухнули вниз. Белоусов не успел удивиться, как почувствовал ощутимый удар о твёрдый пол. Тело налилось тяжестью. Скафандр казался таким неподъёмным.

— Что такое? — сказал он.

— Кажется, мы провалились, — послышался знакомый голос.

— Я догадался, — уже с раздражением бросил Белоусов. — Почему скафандр стал таким неповоротливым? Кажется, антиграв накрылся. Утяжеляет.

— У меня так же. Сейчас запущу диагностику, — ответил Сергей и через несколько секунд с удивлением сказал. — Всё нормально.

— Если так, то здесь другая гравитация?

Вопрос был, конечно, не риторический. Белоусов попытался встать. Это удалось с трудом. В нормальных условиях скафандр весил около сорока килограмм, а Александр Николаевич никогда не был спортсменом, тем более сейчас, когда он уже привык работать при пониженной силе тяжести, поэтому пришлось переключить антиграв на положение «-0,5g». Стало легче. Археолог осмотрел скафандр: почти всё оказалось целым, только один фонарь разбился, но зато другой светил исправно.