«Вам понравилось целоваться, Мариабелла?»

И меньше всего мне хотелось отвечать сейчас на вопрос о том, как себя чувствую. Как минимум потому, что не хочу отвечать неприятную правду, а ложь дракон чувствует и, мягко говоря, недолюбливает.

В моей голове, вообще, пронеслись десятки вариантов ответов, но кулон на шее ощутимо нагрелся, как не раз до этого, отрезвляя хозяйку и обрывая цепочку изящных ругательств. В нем, казалось, и правда было сознание, хотя артефакты с вживленным разумом возможны до сих пор лишь в сказках и мечтах ученых. Мой же рубин часто вел себя, словно живой. Поддерживал незримым теплом, когда я лила слезы ночью, пожирая себя чувством груза и тяжести, ощущением невидимых оков, ключ от которого сожрал дракон. Прибавлял энергии в моменты, когда от переживаний хотелось взвыть, останавливал от эмоциональных порывов и, честно сказать, я как-то нездорово к нему привязалась.

— Я хорошо себя чувствую. Спасибо, — сухо ответила я, наконец взяв себя в руки. Что-то меня дернуло добавить еще ироничное: — Я в предвкушении.

И прежде, чем я успела извиниться в страхе наткнуться на обиду дракона, — а она, как уже известно мне, чревата — раздался тихий смешок. Но когда вскинула на него взгляд, выражение лица лорда было абсолютно невозмутимым.

— В предвкушении чего? — вежливо поинтересовался он. — Подарка?

Я подтвердила. Я ведь меркантильная и мелочная, как же иначе. Если бы мне предложили делать ставки, то я бы, не сомневаясь, поставила бы все свое имущество на кольцо. Кольцо на безымянный палец.

— А чего бы вы хотели, Мар-риа? — рокочущие вкрадчивые нотки вызвали толпу мурашек по телу… Я вздрогнула.

«Он… соблазняет меня? — внезапная мысль вызвала невольный румянец. Я стрельнула растерянно взглядом на него и поняла, что… Да. Этот тон, это выражение, улыбка — как еще можно расшифровать?

— Я не знаю. — Нервно повела плечом и, поджав губы, заметила, что его подарки всегда предугадывают мои желания безошибочно. На это он довольно хмыкнул и кивнул.

Хотя в глубине души я точно знала, чего хочу.

На самом деле, мне вообще было бы сложно угодить, ведь к этому дню у меня было все. Меня холили и лелеяли, заботились и охраняли так, что я совершенно небезосновательно называла себя своеобразным «сокровищем дракона». Красивым, искрящимся золотом и совершенно бездушным. Любой мой каприз исполняли, не на шутку избаловав тем самым в скучной вседозволенности растущую леди. Любовь родителей была не наигранной. Оба несчастные в общем браке, они нашли во мне, к счастью, не козла отпущения, как порой это бывает, а наоборот, утешение, если можно так выразиться. Во мне все души не чаяли, мою жизнь назвали бы идеальной. Роскошная сказка, где есть и дракон, и принц в одном лице.

Единственное, что изначально было недоступно, как я уже упомянула не раз — свобода. Ее не было ни в чем. Любое «мое» решение оказывалось практически не влияющим на результат, мне никогда не давали делать ошибки, а малейшие проблемы исчезали, едва только появлялись на них намеки. Если я теперь куда-то шла «одна», то все равно чувствовала — ОНИ рядом. Невидимые и неуловимые, оберегают и не дают даже споткнуться. Стражи, приставленные после прошлого побега. Мифическая «свобода» для меня была уже навязчивой мечтой. И на вопрос «чего бы хотела» меня тянуло ответить именно: свободы! Переживать неудачи, чтобы научиться ценить победы, тяжести жизненных испытаний, острых ощущений и пьянящего осознания властности над собственной жизнью. Забыть о принадлежности дракону по праву истинности. Больше всего я хотела знать, что передо мной много тропинок вольного будущего, выбирать которое мне только самой — в том числе и мужа. Звучало сказочно.

Но, разумеется, этого я сказать не могла.

— Что насчет уйти из родительского дома, Мариабелла? — Обрывая короткую паузу разговора, он вопросительно на меня уставился. Я едва заметно вздохнула.

«Вот так и выходят замуж», — ударило в виски болезненным уколом невеселое замечание, и я напряглась в ожидании того самого момента. Значит, я все же угадала. Мой подарок — помолвка… Что ж, это был худший подарок дракона мне за все время. Даже несмотря на предыдущий, в виде издевки — комплект для путешествий вместе с рюкзаком, имеющим целый пространственный карман. После этого сбегать я больше не пыталась.

— Рано или поздно я должна была бы, — уклончиво ответила я, рассеянно теребя ткань платья.

«Давай, не тяни».

Мир от волнения внезапно стал казаться меньше, сдавливал болезненно голову в тисках и мешал мне выдерживать черный, как ночное полотно неба без звезд, взгляд мужчины. Едва утихнувшая дрожь рук возобновилась. Так и должно было случиться. Я знала об этом дне изначально, сотни раз прокручивала варианты того, каким же образом он назовет меня официально своей невестой. А я не смогу отказать.

— В таком случае… — протянул он низко, проникновенно, и я не удержалась — зажмурилась, слыша, что он встал и шагнул ко мне. Он наклонился к лицу, не столь близко, как если бы хотел поцеловать, но я чувствовала, что ухо пощекотало чужое дыхание, прежде чем я услышала: — Это ваш подарок, Мари.

Мою ладонь аккуратно, трепетно обхватила ладонь побольше, оторвав от платья, нежно сжала на секунду и вложила… бумажку?

— Что это?! — резко распахнув глаза, пораженно выдохнула я, вперившись взглядом в нечто невероятное.

В моих руках находилась вещь, лелеемая каждым хоть мало-мальски способным магом королевства. Да и ближайших государств тоже. Керкинская академия магии высшего порядка — место, где учатся фактически будущие архимаги и магистры, лучшие боевые специалисты и целители, способные вернуть с того света. Письмо о зачислении леди Мариабеллы Аймит.

— Но я не маг, — растерянно сказала я, поднимая обратно на мужчину округлившиеся глаза. — Зачем это вам?

Он выпрямился, но так и не вернулся на место, все еще зачем-то возвышался над мной — как будто просто разницы в наших социальных положениях, личностном росте и в принципе весовых категориях ему недостаточно. Задумчиво смотрел, не отрываясь, и мне становилось от этого все больше не по себе. Наконец медленно, подбирая слова, произнес:

— Вы поверите, если я отвечу, что для меня делать хорошие подарки вам стало просто делом принципа? А я уверен, что другой подарок, — тут он вставил многозначительный смешок, — вас бы не порадовал… Так.

Я только кивнула в ступоре.

— Что насчет магии, — продолжил дракон как ни в чем ни бывало и неожиданно ухмыльнулся, снижая тон снова до обескураживающе томного: — вы ошибаетесь, Мариа.

Не успела я испугаться, как меня уже снесло… я бы назвала это ураганом. Безжалостным, могущественным, заставившим в ужасе вскрикнуть, пока он же и не заткнул меня. Он целовал меня, властно, яростно, заставляя выгнуть шею до боли, целовал, как будто мстил — неистово, требовательно, жгуче. Я задохнулась криком, но рука дракона крепко перехватила мои запястья, другая полезла вниз, скользнула по талии, коснулась бедер в боковом разрезе.

Это уже было за моей гранью, и трусливое сознание нашло способ справиться — резко ухнуло в темноту спасительного небытия, но что-то все равно с силой вытащило меня оттуда. И не успела я начать умолять от безвыходности положения, как, открывая глаза, заволоченные слезами, поняла, что уже одна. Когда я, отходя от шока, пришла в себя, в воздухе таяли остатки красных магических искр, а кулон, оставивший на ложбинке между ключицами болезненный ожог, медленно остывал.

Магия — много магии, во мне, в окружающем меня материальном и нематериальном, сначала почти оглушила. Я чувствовала себя переполненной и в то же время опустошенной, в ушах раздавался ужасный звон, как после сильного удара. Голова шла кругом, и я с трудом сфокусировала взгляд, судорожно дыша.

Дракон сделал мне потрясающий во всех смыслах подарок.

Часть шестая. Немного об учебе и о боевой форме драконов