В своей «прошлой» жизни я несколько раз был в Германии. Тут и через тридцать лет — ничего не поменяется. Чистые улицы, подстриженные деревья и кусты, фахверковые домики в окружении низеньких, покрашенных в белый цвет изгородей. В каждой деревушке — обязательная кирха в стиле барокко. Рядом с церквями — воскресенье — много немецких автомобилей. Также чистых и отполированных. А вот людей мало. Отдыхают дойчи. Пьют пиво по бирхаусам, возятся в своих ухоженных садиках. Следов войны, бомбежек союзников не видно от слова совсем. Все восстановлено, отреставрировано и отрихтовано.

Доехали мы быстро. И попали сразу с корабля на бал. Стоило только выгрузится и ввалиться с багажом в отель под названием Базелер-хофф, как мы уже в лобби встретили всю сборную. Послеобеденное собрание. Парни сидят хмурые, в глаза не смотрят. Я поставил сумку у стойки регистрации и сделал пару шагов навстречу. Ко мне подошли двое. У тренера сборной Киселева было лицо, рифмующееся с его фамилией. Будто только что съел лимон, а тут еще вагон этой кислятины подвезли. Второй мужчина — плотный, седой, с густой бородой — представился Владимиром Борисовым. Он оказался главой управления спортивных единоборств Спорткомитета СССР. И именно ему пришла в голову идея заменить Савченко на меня.

— Видел тебя Виктор в Липецке! — Борисов крепко пожал мне руку — Красавчик! Будущее советского спорта.

— Спасибо — расшаркиваюсь я — Как у вас тут дела? Как Савченко?

— В больнице — отводит глаза Борисов — Теперь за питание у нас отвечает специальный человек. Но ты об этом не думай, сосредоточься на победе. Нам нужно повторение Лас-Вегаса. Справишься?

И вот в таком же духе примерно четверть часа. Глава управления оказался моим большим фанатом и после инцидента с отравлением — настоял, чтобы Киселев вызывал меня в сборную.

— Пообедаешь и сразу на ринг — тренер криво усмехнулся — Посмотрим на твой нынешний уровень

— Нэт сейчас уровня — к нам присоединился Ретлуев — День нужен, два, чтобы хоть что-то вспомнил

— Как так? — удивился Киселев — Виктор, ты после… э… отчисления… не занимался?

— Некогда было — я хмуро разглядываю ботинки Борисова — Группа участвовала в карауле у гроба Леонида Ильича, а до этого… тоже было некогда. Но вы не беспокойтесь, не подведу.

Киселев тяжело вздыхает, осуждающе смотрит на Борисова и Ретлуева. Последний тоже весь в красных пятнах. Не хочет терять авторитет на мне.

— Давай хотя бы взвесим тебя — глава управления хлопает по плечу — Иди заселяйся и сразу к врачам. Они в 109-м номере.

К себе на этаж мы поднимаемся с Лехой в окружении сборников. Парни оттаяли, подошли поздороваться. Мы вспомнили поездку в США, схватки в Лас-Вегасе и даже со смехом поход в Макдачную… В сборной были и новые лица — но основной костяк остался прежним. Узнал я и последние новости. Впервые на Чемпионате разыгрываются медали в сверхтяжелой весовой категории — свыше 91 кг. Отстаивать часть страны в этом весе поручено веселому мощному армянину по имение Хорен Инджеян. Сам Чемпионат весьма молод. Из 156-и участников, половина — это двадцатилетние парни. Самые сильные сборные, помимо, СССР и ФРГ — ГДР и Югославия. Именно эти страны надеются увезти больше всего медалей.

Мы с Лехой быстро переодеваемся в спортивные костюмы, идем взвешиваться. 71 килограмм ровно. Пожилой врач, ворча про «авантюру» даже еще раз перевесил. Нет, я точно попадаю в категорию Савченко. А вот попадаю ли я в уровень Чемпионата — выяснится совсем скоро.

После взвешивания — обед и первая тренировка. Она проводится в боксерском клубе рядом с гостиницей. Мне освобождают единственный ринг и ставят против меня быстрого середняка Славу Кошкина из Трудовых резервов. На 4 кило меньше чем я. И примерно на ладонь ниже. После разминки и работой с лапой, Леха бьет в гонг. У канатов столпились все. Сборники, врачи, Борисов с Киселевым.

— Твоя задача не дать ему пробить — Ретлуев сует мне капу в рот — Я видел Славу на недавних соревнованиях в Москве, он резко бьет.

— Посмотрим — я тут же бросаюсь вперед, пытаясь навязать свою линию схватки. Я выше и тяжелее — значит, буду доминировать. Как бы не так. Растренированность дает о себе знать. Кошкин быстрее, точнее и хорошо видит ринг. Легко загоняет меня в угол, работает и по корпусу и в голову. Отвечаю опасными контратаками, одна из которых удается. Слава увлекается и я попадаю боковым в челюсть — прямо как хотел выдать Веверсу. Кошкин плывет, но Киселев замечает и быстро командует «брейк».

— Нет, это все-равно авантюра — пожимает плечами тренер сборной — Удар у Селезнева остался, хотя и надо подтягивать. Но скорость, выносливость… Вы посмотрите на него. Три минуты, он дышит как загнанная лошадь.

Глаза всех боксеров впились в меня.

— Справлюсь — я выплевываю капу в руки Ретлуева — Есть возможность посмотреть соперника на видео?

Сборники смеются. До видеомагнитофонов наша команда еще не доросла.

— Посмотришь — мрачно хмурится Киселев — Сегодня вечером и посмотришь.

---

6 мая 1979 г., воскресенье

ФРГ, Кельн

Спортивный комплекс Кёльнер Шпортхалле выглядел весьма футуристически. Квадратный, серый, настоящая немецкая крепость. Если бы не воздушные, арочные перекрытия. В ФРГ архитектура явно не стоит на месте.

То, что чемпионат пошел по новому сценарию стало понятно уже на подъезде. Огромная толпа на парковке, двойное оцепление полицейских и… солдат Бундесвера. Мнда… Все серьезно. Наш автобус сквозь специальный живой коридор подрулил прямо к черному входу, но и тут царил ад. Фанаты всех мастей кричали так громко, что слышно было даже внутри салона. Полицейские с трудом удерживали молодежь, большая часть которой была одета весьма вызывающе. Тут и панки с ирокезами, и какие-то металлисты в косухах. Больше всего наших боксеров привлекли визжащие фанатки в мини-юбках. Эти рвались сквозь оцепление словно бешенные.

— Ну, ти Витя, даешь! — прокомментировал увиденное наш тяж — Хорен Инджеян — Это все твои? Поделись

Парни заржали. А вот Ретлуев с Киселевым стали поглядывать на меня совсем по-другому. Похоже, они даже не осознавали размеров популярности Красных Звезд.

— А как фанаты узнали так быстро о моем участии? — поинтересовался я у тренера сборной, стаскивая спортивную сумку с верхней полки автобуса

— Мы тебя дозаявили позавчера вечером, а сегодня воскресные газеты вышли с твоим фото — пожал плечами Киселев

С трудом, отбиваясь от многочисленных фотографов и папарацци, мы пробрались в спорткомплекс и направились в раздевалку. На входе нас уже ждала целая делегация немцев. Упитанные бундасы в темных костюмах и обязательных галстуках пожали нам руки, взяли у меня автографы. После переодевания я отправился на официальное взвешивание. Леха шел первым и таранил толпу боксеров, которые сбежались посмотреть на знаменитость. После формальных процедур, меня сразу начали разминать. Сначала с лапой поработал Ретлуев, потом я постучал в грушу, которую придерживал для меня «мамонт». Мышцы разогрелись, настроение скакнуло вверх. Да, я растренирован, но даже в такой неважной форме смогу стать кое для кого сюрпризом. Например, для датчанина Ульфа Теркильдсена. Высокого, атлетически сложенного блондина со смешной челкой на лбу. Ульф перед началом боя сам подошел ко мне, пожал руку. На ломаном английском попросил расписаться на пластинке. Это оказался итальянский фестивальный диск.

— Феличита, э тэнерси фермано, Феличита — фальшиво напел датчанин, широко улыбаясь. У меня возникло странное ощущение, что я не на боксерском матче, а готовлюсь к концерту

— Йя, йя — покивал головой, поставил подпись прямо на изображении самого себя.

Начало чемпионата сложилось для нас вполне благоприятно. Все пять наших боксеров легко прошли в следующий круг. Два нокаута, одна травма у соперника, после которой он сдался и еще два вполне легких, проходных боя со средними боксерами. Наступил мой час. Я красуясь вышел в зал и опять чуть не оглох от криков. Кёльнер Шпортхалле был битком. Люди стояли в проходах, махали мне с балконов и даже из лож осветителей. Я заметил много плакатов со своим именем, фотографией и даже почему то танком с красной звездой, который своей гусеницей сминал берлинскую стену.