— Товарищи! — хмурый министр МВД посмотрел на бумагу, что держал в руках — Сотрудники девятки утверждают, что кабинет хоть и проверен на подслушивающие устройства, но комната до конца не защищена. Вот даже официальную бумагу дали

— Они теперь после провала Цинева с Громыко и Цвигуна с Лондоном — перестраховываются — Косыгин покачал головой — Ну кому придет в голову подслушивать на стройке?

— Очень даже легко — Пельше подошел к столу, налил себе Боржоми — Направленный лазерный микрофон в окна и все наши секреты в Белом Доме

— Тогда назначение председателя Комитета Госбезопасности мы обсудим в Кремле — улыбнулся Романов — Пусть это хотя бы несколько дней побудет секретом

Мужчины засмеялись, задвигались. Некоторые потянулись к тарелкам с закусками, звякнули вилки

— Но раз уж мы все собрались, то давайте дадим слово Михаилу Андреевичу — Генеральный сел во главе стола и приглашающе махнул рукой — У него прямо какой-то пунктик насчет Селезнева. И вот это совсем не секрет.

Члены Политбюро опять заулыбались.

— Спасибо, Григорий Васильевич — похоже, что Суслов совсем не понял юмора и мысленно забрался на трибуну — Я долго размышлял о феномене Селезнева. И последние новости помогли мне полностью раскрыть его сущность

Суслов сделал паузу, в комнате воцарилась тишина. Пельше закрыл глаза и потер веки. Романов нахмурился.

— Это враг! Самый настоящий враг. Вот посмотрите, какую служебную записку мне передал глава 5-го управления КГБ товарищ Бобков

Бумага пошла по рукам, последней ее прочитал Щелоков и презрительно отбросил прочь.

— Первый отдел 5-ки — это те, что курируют творческую интеллигенцию — поинтересовался Кунаев, вытирая рот салфеткой

— Они — кивнул Щелоков — Доносы и прослушка. Послушайте, ну рассказал Селезнев неудачный анекдот. Мой генерал не в том месте и не в то время посмеялся. Я ему вынесу предупреждение. Но неужели мы должны на Политбюро чьи-то доносы обсуждать?

— А мы знаем чей протеже Селезнев! — Суслов схватил со стола документ и потряс им — Это не первый сигнал и не второй. Тут складывается о-очень интересная картина.

— Вы, Михаил Андреевич, к чему подводите? — усмехнулся министр — Говорите прямо

— А я и говорю. Тут целый заговор. Один подрывает основы нашего государства, другой его покрывает. И это в тот момент, когда Политбюро ослаблено после убийства Андрей Андреича Громыко и смерти товарища Брежнева. В КГБ тоже не все гладко. Второй месяц не можем назначить Председателя

— Ну ты, Михаил Андреевич махнул — покачал головой Устинов — Нам от Селезнева пользы больше чем от всей группы советских войск в Германии. Польшу нам спас? С Италией подружил? Слышал, что и в Англии хорошо поработал

— А его выходки в ФРГ? — тут же повернулся к министру обороны Суслов — А антисоветские анекдоты? А эти песни с душком?

— Песни то вам чем не угодили? — тяжело вздохнул Романов

— Вот, послушайте — Суслов вытащил из внутреннего кармана пиджака еще один документ

— Нет мы не будем слушать! — Пельше не выдержал и ударил рукой по столу. Посуда жалобно зазвенела.

— Сколько можно таскать нам эти доносы? Партийный контроль проверял ситуацию в музыкальной студии МВД.

Щелоков удивленно посмотрел на Пельше.

— Там абсолютно здоровая, рабочая атмосфера. Такая атмосфера, Михаил Андреевич, что и вашим сотрудникам надо бы поучиться трудится с такой отдачей. Вы знаете, что у Селезнева в 15 лет уже четыре медали! Причем одна от иностранного государства

— Две медали — поправил Пельше Щелоков — И два ордена. За спасение дочери итальянского премьер-министра. И орден "Октябрьской Революции". За Каллагена.

Суслов сдулся. Суетливо поправил очки, убрал документ обратно в пиджак.

— А Бобкову этому, которого вы в председатели метите — мстительно произнес Щелоков — Напомните, что партия и органы у нас не няньки, а наставники общества!

---

— М…Что?

— Да просыпайся уже!

Я открыл глаза и увидел маму в халате. Зевнул. За окном еле-еле проклевывался рассвет, в доме же и вовсе было темно. Позади мамы стоял заспанный Леха, натягивая на себя джинсовую куртку

— Что случилось? Приехали югославы провести финал?

— Очень смешно — мама протянула мне темно синие вельветовые джинсы и серый свитер — Одевайся скорее, тебя Юрий Михайлович ждет

— Где ждет?

— На кухне

Я подскочил с кровати, быстро оделся. На кухне, действительно сидел хмурый Чурбанов и пил чай.

— Юрий Михайлович?

— Ну здравствуй, звезда бокса — министр встал, крепко пожал мне руку — Еле нашел вас. Пришлось Веверсу звонить, узнавать точный адрес

— Витя, что же ты не сообщил Юрию Михайловичу, где мы живем — мама стала доставать из шкафа печенье, пряники… В дверях маячил «мамонт», не зная куда себя деть.

— Людмила Ивановна, я буквально на секунду заскочил — Чурбанов смутился, глотком допил чай и продолжил — Тут Вить вот какое дело. Надо срочно съездить на Котельническую набережную.

— Куда??

— Ну в высотку.

— А зачем? — я недоуменно переглянулся с Лехой

— По дороге расскажу — Чурбанов скосил глаза на маму

Ага, понятно. Не хочет ее тревожить.

— Мам, мы быстро слетаем по делам и вернемся — я чмокнул опешившую маму в щеку и метнулся в прихожую. Там уже ждали охранники, которые судя по понимающим взглядам были в курсе ситуации. Мы вышли наружу и сели с Лехой в министерскую Чайку. Следом рядом приземлился Юрий Михайлович. Ворота открылись и мы кортежем с Волгами сопровождения рванули по проспекту маршала Жукова. Министр поднял трубку Алтая и коротко переговорил с кем-то: «Ну как там? Все по-прежнему? Передайте ей, что мы уже едем. Да, минут через сорок. Все, отбой». Я терпеливо ждал, глядя на мелькающие за окном сосны и елки. Леха зевал, тер глаза. Наконец, Чурбанов закончил разговор, негромко выругался

— Да что случилось то? — я резко потер уши, чтобы кровь прилила к голове. Хороший способ быстро проснуться.

— Одна дура на студенческой вечеринке вылезла на подоконник и грозится спрыгнуть — Чурбанов мрачно посмотрел в окно.

— И ради этого целый министр едет в Серебряный Бор??

— Дело в том, что это не простая студентка. Внучка первого заместителя главы Госплана Байбакова.

Леха удивленно качает головой, я тоже моргаю в недоумении.

— Наше министерство только создано — продолжает Чурбанов — Валят пока все что попало. Самоубийц-прыгунов мне ещё только на новом посту не хватало, да ещё такого уровня, вот я решился тебя побеспокоить.

— Там же милиция должна разбираться, нет? — Мамонт ткнул меня в бок — Может Щелокову позвонить?

— Он уже тоже в курсе. Милиция, врачи, все там… Но ей ты, Витя, нужен.

— Зачем? — я уже догадывался, но предпочел услышать это от министра

— Фанатка твоя. «Привезите сюда Селезнева, только с ним буду говорить» — Юрий Михайлович явно процитировал девушку — Сидит на карнизе, слезы ручьем, ревет… Врачи пытались поговорить, но какое там..

Министр махнул рукой и замолчал. Так в тишине мы и доехали до высотки на Котельнической, где снимали ‘’Москва слезам не верит‘’. Там уже стояло немало мигающих автомобилей — две милицейские, скорая, пожарная. Ступив на тротуар, я задрал голову вверх и попытался разглядеть самоубийцу. Бесполезно.

На входе в здание к Чурбанову подошел подполковник из моей охраны.

— Юрий Михайлович — почтительно обратился он к министру — Имант Янович запрещает Виктору вылезать к ней на карниз.

— Я это учту — сухо ответил Чурбанов — Поговорит с ней из квартиры.

Скоростные лифты нас быстро вознесли на 31-й этаж. В квартире жили явно не бедные люди. Об этом свидетельствовали картины, иконы, да и вся обстановка. Всех участников вечеринки видимо уже разогнали, но в одной из комнат ещё работал видеомагнитофон. Шел «Пьяный мастер» с Джеки Чаном. Ах, как же мы его в молодости любили! Собирались в компаниях, махали руками и ногами в боевых стойках. А сейчас… Смотрю и лишь зеваю.