Сей молча поднял свой стакан, сочувственно протянул его в сторону Сергея. Чокнулись. Молча выпили.

Не умея пить одним затяжным глотком, Сергей упорно давился вязкой ядовито-обжигающей жидкостью, запихивая ее внутрь длительной серией коротких судорожных глотков. Наконец поставил свой стакан и тупо посмотрел на закуски, мысленно собираясь напиться до полного забвения и, следовательно, не притрагиваясь к еде.

Сей, взяв свою вилку, отрицательно покачал головой.

— Не стоит, — сказал он. — А то мы и поговорить не сможем.

Сергей покорно кивнул — старших надо слушаться — они мудрее. Взял вилку, неуверенно ткнул ею в ближайшую тарелку, чувствуя, как распирающий тело жар тяжело поднимается от желудка к голове.

— Это — местные моллюски, — произнес Сей. — Поэтому и вилки такие кривые. Ты воткни ее в черное пятно как можно глубже, а вилка сама вытянет содержимое.

Сергей вяло послушался. Ткнул. Что-то само-собой намоталось на вилку — скользкое и шипящее. Молча засунул это в рот, молча принялся жевать, чувствуя как «это» шевелится у него во рту и покусывает его за язык.

— Тяжко оставаться одному, — наконец произнес Сергей.

Сей спокойно посмотрел на него. Кивнул, деловито тыкая вилкой в очередного моллюска.

— Теперь-то ты меня понимаешь, — промолвил он.

Сергей в ответ только грустно посмотрел на свой стакан и незаметный официант снова наполнил их маслянистой жидкостью.

— Что собираешься делать? — тихо спросил Сей, беря свой стакан.

Сергей пожал плечами, протянув руку за своим.

— Не знаю, — честно ответил он. — Я здесь — чужой. Даже и не в гостях. Мне нет места в этом мире.

Он вопросительно посмотрел на Сея.

Чокнулись. Выпили. На этот раз тягучая жидкость пошла несколько получше.

Какое-то время молча закусывали.

— Сейчас у тебя только одна серьезная цель, — наконец произнес Сей. — Послужить науке.

Сергей усмехнулся.

— От меня ведь ничего не зависит, — скривился он. — Приборы сидят во мне и, как я понимаю, мне совсем необязательно сидеть в запертой комнате и ждать начала переноса.

Сей коротко улыбнулся.

— Я не об этом, — сказал он. — Я — о будущем.

Сей поддел вилкой какой-то вяло шевелящийся шарик.

— Ты перенесешься. — продолжил он, удобнее нанизывая шарик между зубьями. — потом — еще раз, и еще. И сроки твоих пребываний, как ты сам уже понял, будут все уменьшаться и уменьшаться. Пока ты не зависнешь где-то в середине временного тоннеля.

Сей отправил закуску в рот, прищурился, смакуя блюдо, удовлетворенно кивнул. Сергей молчал, тупо тыкая в оставшегося моллюска, но ему каким-то образом удавалось ускользнуть от острия.

— Как ученому — мне бы очень хотелось получить сведения из этого места, — сказал он, внимательно посмотрев на Сергея. — Какие процессы там протекают. — Сей потянулся вилкой за другим шариком. — Этакая временная черная дыра. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Сергей кивнул и зеленые пальцы официанта снова потянули за шланг бурдюка.

— Ты призываешь меня пожертвовать собой ради науки, — ответил он, глядя, как наполняется его стакан. — В том смысле, что не будешь мне помогать вырваться из этого круга.

— Вот именно, — легко согласился Сей. — Эти знания дадут нам всем такой гигантский скачок в познании материи и времени… В овладении этими факторами.

Сей снова вопросительно посмотрел на Сергея, ожидая ответа. Сергей взял стакан, посмотрел на самого себя в образе Сея.

— Тем более, что научившись пользоваться временной составляющей, мы сможем с легкостью вытащить тебя, — добавил Сей.

Сергей только чуть заметно улыбнулся.

— Я согласен. — сказал он, поднимая свой стакан. Он знал — терять ему было уже нечего — он сам видел как обе Элоры отказались лететь на «Атланте» с ним, с будущим, и значит прошедшее общение с Элорой было фактически последним… точнее — предпоследним. — Тем более, что от меня ничего уже не зависит, — добавил он и протянул свою руку со стаканом к Сею.

Но Сей помедлил, отодвигаясь.

— Не скажи, — покачал он головой с видом умудренного опытом наставника. — Ты очень впечатлителен, легко поддаешься эмоциям. И в очередной раз оказавшись у разбитого корыта, или, другими словами, в конце своего личностного тупика, ты можешь решить, что жить дальше бессмысленно и остановишь свое сердце. — Сей помедлил, глядя в глаза Сергею. — Ну или просто перестать дышать.

И Сергею почему-то вдруг стало очень стыдно. Я слаб, — подумал он, безвольно опуская на стол руку со стаканом. — Сей прав, я способен на такое. Тем более, что действительно — я уже порядком устал от бессмысленности всего со мной происходящего.

— Это — жизнь, — тихо заметил Сей, дружески протягивая свой стакан. — Когда мы с тобой родились, никто ведь не спросил нас, в каком мире-времени и в каком обличье мы хотели бы начать свое существование. Просто, как сказал один твой знакомый, нас швырнули в море — плывите. — Сей подождал, пока Сергей чокнется с ним. — Это и есть жизнь, — добавил он, ободряюще улыбнувшись. — Это и происходит сейчас с тобой.

Сей задумался, по-прежнему глядя на Сергея, и Сергей замер со стаканом возле рта.

— Ты просто помни — есть я. И я всегда буду переживать за тебя, волноваться, и мне очень сильно не хочется, чтобы у тебя все пошло наперекосяк.

Сергей молчал, переваривая услышанное, и маслянистая жидкость больно била его в нос своим ядовитым запахом, но стакан он почему-то не убирал, боясь лишний раз пошевелиться.

— Чтобы у тебя не случилось — живи хотя бы во имя науки, — грустно закончил Сей. — Ради меня.

Они тягостно осушили свои стаканы, молча смотрели на стол, не в силах поднять глаза или хотя бы поднять вилки. И тут к ним кто-то подошел. Судя по ногам — девушка в коротких шортиках.

— Привет, мальчики, — произнесла она, присаживаясь на тут же принесенный официантом стул. — Я вижу — у вас тяжеловато на душе.

Голос был знакомый. Сергей устало оторвал глаза от поверхности стола. Инн… Такая же, какой он увидел ее в Лесу. Беззаботно тряхнув короткой светлой челкой, она искренне улыбнулась мужчинам, которые молча смотрели на нее.

Девушка подождала ответной реакции. Тишина.

— Ну!? — недовольно произнесла она. — За что пьем? О чем грустим? — И, глядя на изменения в выражении лица Сергея, коротко, словно герцогиня, рассмеялась. — Мы — женщины, словно кошки, — произнесла она, — призваны лечить душевные раны мужчин. — Инн обвела столик странным взглядом, загадочно блестя белками глаз. — И поверьте, мы это делаем очень хорошо. — Она замолчала, переведя взгляд с Сергея на Сея и обратно. — Даже если мы этого и не хотим, — добавила она таким доверчивым тоном, что Сергею сразу же захотелось ее обнять и успокоить, хотя непонятно — в чем.

Инн снова улыбнулась.

— Судя по выражению глаз — начинаем возвращаться в реальный мир. Привет, Сержик! — вдруг весело поздоровалась она, озорно смеясь одними глазами.

— Привет, Инн, — растерянно ответил он. — А что ты здесь делаешь? — по-инерции спросил Сергей, запоздало понимая, что в этом мире он с Инн еще не знаком — они ведь познакомились позже.

— Так мы, оказывается, уже знакомы! — искренне удивилась девушка, с огромным интересом поглядывая на Сергея. — И имя — Инн… Ну что ж, мне нравится. — Она протянула руку, дотрагиваясь до его лица. — Да вот, захотелось тебя увидеть, — произнесла Инн, внимательно глядя ему в глаза.

— Откуда ты меня знаешь? — в сильнейшем подозрении поинтересовался он.

— Угадай, — рассмеялась девушка.

Сергей растерянно пожал плечами.

— Это же — Каук, — услышал он голос Сея, и Сергей совсем растерялся.

Инн посмотрела на ошарашенное лицо Сергея и снова весело рассмеялась, явно забавляясь возникшей ситуацией. А ему от мысли, что он занимался сексом со здоровенным бородачом-Кауком, стало очень гадко на душе.

— Ну как я тебе? В этом обличии? — обворожительно улыбаясь, спросила она. — Нравлюсь? Хочешь со мной заняться сексом?