— Как кто? — Петр нахмурился, — Насекомые увеличились не в один момент.

— Да, но с ними уживались тысячи лет, все было нормально, если б не рой, который не пойми откуда взялся жили бы прекрасно все. В городах насекомых не было. В леса не суйся и все хорошо.

— Знаешь, Валька, бесполезный это спор у нас. Какая уже разница. Сидим тут в ведре железном, под землей как трусы. И ведь никто ничего не делает. Мы смирились с нашим местом в этом новом мире. Пытаемся выживать, но не пытаемся его изменить, и меня это сильно огорчает. Я постоянно думаю об этом, неужели нет способа запустить обратный процесс? Мы же люди. Мы умнее их. Можно же заняться разработкой оружия? Начать ставить опыты! Изобрести химикаты или… что-то подобное, — рассуждал Петр. Валентин молча слушал его, глядя в сторону, на стену с облезлой коричневой краской. Петр налил самогона в крышку.

— За мир для насекомых! — произнес он тост, — а мы как-нибудь тут, в ведре посидим… металлическом.

Петр выпил и налил снова.

— Пей, дружище, — сказал он Валентину.

— Ты, Петька неправ. Ты многое не знаешь, — Валентин взял крышку термоса и с задумчивым видом смотрел на нее монотонно произнося слова, — н-да… не знаешь ты Петр. А ведь мы дружим с детства. Почти тридцать лет.

— Чего я не знаю-то? — Петр тупо уставился на Валентина.

— Разработки химического оружия велись долгое время, — Валентин говорил не поднимая взгляда. Крутил в руках крышку термоса, — все это было засекречено. Началось все это за долго до нашего рождения. Мой отец и дед работали над… — Валентин заулыбался, — даже не знаю как сказать, звучит смешно… но в общем, они работали над спасением мира. А мы сейчас продолжаем их дело. Мой отдел занимается только этим.

— Чего? — удивленно произнес Петр, — ты что бредишь?

— Нет, — сказал Валентин и выпил.

— Вы разрабатываете хим-оружие? — спросил Петр.

— Нет. Уже нет. Было много попыток потравить рой. За сотни лет существования укрытия не одно поколение сотрудников нашего отдела разрабатывало подобные проекты. Их ничего не берет. Попытки уничтожит рой были оставлены. Наши предки решили пойти другим путем. Если мы не можем вернуть землю себе, мы создадим свой мир и уйдем туда.

— Обалдеть, я не верю, что ты все это говоришь, что значит создать мир? — спросил Петр, — почему мы об этом ничего не знаем? А Индус в курсе этого? Свой мир, это… это виртуальная реальность что ли?

— Не перебивай, дай договорить, — ответил Валентин, — да, Индус все знает. Так вот, — продолжил он, — мой прадед организовал проект по переносу сознания. Они сделали копии самих себя в симуляторе реального мира. Виртуальную землю поддерживает квантовый компьютер, который расположен под укрытием. Все это находится здесь уже больше пятиста лет.

— Стоп. Стоп. Погоди, — сказал Петр и начал трясти Индуса за плечо, — Юсуф, Юсу-у-уф.

Тот открыл один глаз.

— Чего? — спросил Индус.

— Ты слышишь, что тут твой начальничек рассказывает? Про перенос сознания. Говорит ты тоже в курсе всех дел?

— Возможно не всех, но что-то знаю. Сам работаю над симулятором планеты, — пробубнил Индус.

— Перенос сознания… Симулятор планеты, — Петр напрягся, — надо впить, срочно, — сказал он сам себе, налил самогона в крышку и тут же опрокинул его в себя.

— Валентин, — сказал Индус, продолжая лежать на столе, — когда вы взяли меня в ваш отдел, была договоренность никому ничего не рассказывать.

— Петя, ты понимаешь, что об этом лучше не трепаться? — сказал Валентин.

— Хорошо, как скажешь, — ответил уже осоловевший Петр, — может ты еще мне расскажешь чего-нибудь? Интересно, твою мать.

— Перенести сознание не удалось. Наши предки наштамповали кучу копий людей, которые живут сейчас там на сервере. Они размножаются и умирают. В общем у них там своя жизнь.

— А посмотреть можно на них? — спросил Петр.

— Можно. Мы создали им в симуляции те же условия что и у нас.

— Зачем?

— Мы работаем над возможность ускорить их время в сотни или даже в тысячи раз что бы подсмотреть за их развитием и понять, как они будут бороться с роем. Если конечно будут.

— А моя копия там есть? — спросил Петр.

— Нет, сейчас там нет вообще никаких копий. Я же говорю, копии были наших предков. Там сейчас уже пятое поколение людей живет. Это просто программы. Те симулированные люди, кто были копиями, давно умерли в самой симуляции. Они там смертные, живут так же, как и мы. Только у них пока еще не так все плачевно. Они пока не ушли под землю. Но все к этому движется.

— А они знают, что они не настоящие?

— Нет.

— И вы хотите промотать вперед их время?

— Да.

— И в чем сложность?

— В том, что мощности компьютера не хватает. Точнее не хватало. Но сейчас мы оптимизировали систему. Раньше у нас вся симуляция была загружена и обрабатывалась вся планета, их земля, даже те участки подгружались которые не нужны, где никого нет. А теперь прогружается только та часть их мира, на которую кто-нибудь смотрит.

— То есть как только один из ваших компьютерных людей закрывает глаза, мир перед ним исчезает?

— Да, это позволило немного снизить нагрузку процессоров, теперь он может быстрее обсчитывать процессы в симуляции, и мы ближайшие дни ускорим их время. Узнаем, что они будут делать. К чему придет их общество в тех же условиях, что и наши.

— Наблюдатель влияет на мир?

— Да. Факт наблюдения влияет на их физический мир. Когда есть наблюдатель — мир существует перед ним. Когда нет — мир тоже существует, но грубо прорисованный, скажем так, набросок, без деталей. В грамотно прописанном симулированном мире наблюдатель будет влиять на материю и на сам мир фактом своего наблюдения.

— А если они догадаются, если что-нибудь где-нибудь не прогрузится, и ваш компьютерный человек увидит что-то не ладное?

— Такого не должно случиться.

— Ты сказал, что вы им создали условия те же что и у нас.

— Да.

— Получается вы обрекли их на мучения, вы могли сделать им нормальные условия?

— Могли. Можно загрузить им другой шаблон, без насекомых. Но мы вообще могли их не создавать. Мы дали им жизнь. Они уже должны быть нам благодарны за это.

— Вы издеваетесь над ними, играете в богов. Они получается такие же люди. Они там так же страдают, как и мы. Их жрут жуки, они теряют близких… Или я чего-то не понимаю?

— Вообще-то нет. То есть да. Их жрут жуки и они теряют близких, да. Но они просто программы. Действуют по своим алгоритмам. Я вот, например, вижу тебя, себя, ощущаю мир, осознаю все округ и свободно мыслю, чувствую себя внутри своей головы. И ты, Петя, так же. А они нет. Их как бы не существует. В общем жалеть их нет смысла. Но они могут помочь нам. Может не именно нам с тобой, но нашим потомкам. Возможно наши дети или внуки смогут жить в нормальном мире, под солнцем, как и раньше.

— А что вы будете делать если их всех пожрут и ничего они не придумают?

— Запустим симуляцию заново и возможно другие копии покажут лучший результат, изобретут что-нибудь. А мы повторим их идею в нашем реальном мире.

— Честно сказать, я удивлен, и ты столько лет ничего не рассказывал?

— Ну уж извини.

— И вместо этого, ты всю неделю будешь саранчу таскать?

— Что поделать.

— Управляющий знает о том. Э что вы делаете?

— Прошлый знал. Этот нет. Я не хочу ему рассказывать. Я полностью руковожу проектом. Если ему рассказать, не известно как он отреагирует. Может он вообще все прикроет. Не хочу с ним связываться.

Петр снова налил самогона в крышку.

— У тебя там бездонная емкость, что ли? — усмехнулся Валентин глядя на термос.

— Всего-то пол-литра, — ответил Петр, — Валь, а вот, этот ваш компьютер, его нельзя как-то иначе использовать? Почему вы именно на симуляцию тратите всю его мощность?

— Потому что у нас больше нет идей. Мы перепробовали все. За пятьсот лет жизни укрытия чего в нашем отделе только не разрабатывали.

— Начать менять атмосферу? Как-же это слово… — Петр задумался на несколько секунд, — терраформирование! Во! Вспомнил.