- Молодая, молодая, - заверил Кренделев и даже улыбнулся. - Только, смотрите, если что - я вам ничего не говорил.
- Само собой, Альфред Афанасьевич! - почти хором ответила наша ватага уже в дверях.
- Значит так. Секретаршу я беру на себя, - объявил Илья, когда мы вышли в коридор.
И, спросив, что сегодня в цирке, он отправился налаживать контакты. А уже через два дня нам было сообщено, что секретарша полностью прониклась нашими идеями и можно приступать к испытаниям.
В первый же приемный день за три часа до начала работы мы пришли в кабинет Овчаркина, где нас уже ждала заметно волнующаяся секретарша Лида. С превеликой осторожностью, так, чтобы никто ничего не заметил, смонтировали в спинках и сиденьях кресел миниатюрные секции нашего Генератора. Собственно, правильнее было бы, пожалуй, называть его ретранслятором, ибо суть работы аппарата в том, что он, во всей полноте воспринимая чувства и переживания посетителя, тут же излучает их в усиленном виде прямо в мозг бюрократа, в результате чего последний немедленно начинает ощущать посетительские заботы и нужды, как свои собственные. В общем, налицо чистейшая ретрансляция эмоций, но мы как-то уже привыкли величать свое детище Генератором Чуткости и не хотели его переименовывать.
Когда ровно в девять ничего не подозревающий Овчаркин начал прием, мы сидели в темном уголке ремстройуправленческого коридора и затаив дыхание смотрели на экран крошечного, размером в два спичечных коробка, телевизора, лежащего на ладони у Игоря (передающая телекамера с микрофоном была скрыта в люстре над самой овчаркинской головой).
Первой в кабинет вошла маленькая сухонькая старушка. Вздыхая и печально сморкаясь в носовой платок, она принялась рассказывать грустную повесть о капающих с потолка осадках и раскачивающихся, как качели половицах. Овчаркин слушал ее с миной внимания и участия, хотя было видно, что мысли его заняты совсем другим.
- Так-с, понятно, - значительно произнес он, - заметив, что губы посетительницы перестали шевелиться. - Вы, мамаша, заявленьице-то написали? Вот мы его прямо сюда и приколем: Значит, как олифу получим - поимеем вас в виду.
- Да не олифу мне: - чуть не заплакала старушка. - Каплет на нас! Как под душем: И половицы ходуном: Начали ремонт-от, да тут же и бросили: Я ведь уже третий раз к вам...
- Разберемся, - бодро пообещал Овчаркин. - Идите, мамаша, спокойно домой...
И тут Володька включил Генератор, щиток дистанционного управления которого находился у него в кармане.
На лице Овчаркина внезапно отразилось острое беспокойство. Ему вдруг показалось, что холодные капли падают ему прямо за шиворот. Кап-кап-кап... Вздрогнув, хозяин кабинета посмотрел вверх. Но созерцание белоснежного потолка и новенькой люстры, разумеется, не могло нейтрализовать невидимо хлынувших в его мозг переживаний старушки. Овчаркин всем существом почувствовал, что не найдет себе места, если немедленно, вот сейчас же не примет мер по ликвидации аварийного состояния данной единицы жилфонда.
- Это что же получается... - сдавленным от обиды и возмущения голосом пробормотал он, рывком хватая телефонную трубку. - Живешь все равно как без крыши - и ни одна собака не поможет.
- Не поможет... - робким и горестным эхом откликнулась насторожившаяся старушка, не подозревая о том, какими мощными зарядами принудительного сочувствия бомбардирует она при этом нервные центры руководителя ремстройуправления.
А изнемогающий от прилива чуткости Овчаркин уже кричал в телефон:
- Ремонт начать сегодня же! Дошло до тебя?! И доложить мне лично...
В общем Генератор работал безукоризненно. Уже к 12 часам заметно осунувшийся от непривычных волнений Овчаркин сумел полностью удовлетворить запросы всех записавшихся на прием граждан.
- Ну, все, - сказал Игорь, когда мы, выключив аппарат, вышли на улицу. Бюрократизму теперь крышка. Скорей бы только пустить в производство.
Ровно неделю спустя, под вечер, когда мы вчетвером сидели у себя в отделе, совершенствуя на ватмане узлы Генератора, дверь неожиданно отворилась, и в комнату вошел Овчаркин.
- Здравствуйте, молодые люди, - громко проговорил он, явно наслаждаясь нашим замешательством. - Как же это вы, - такие умные, - а не могли сообразить, что женщины не умеют долго хранит секретов? Ай-ай, как нехорошо получилось: - Он сокрушенно покачал головой и с интересом оглядел комнату. - Ну, как поживаем, граждане ученые? Новые эксперименты планируем на живых людях?
Руководитель ремстройуправления подошел к Володькиному столу и тяжело опустился на стул.
- Устал, - объяснил он. - Я ведь сегодня первый день, как вышел. Бюллетеню с того самого вторника. Вот можете полюбоваться на свою работу. Он вынул из кармана голубоватый листок и с выражением прочел: - «Повышение давления и общий упадок сил на почве нервного перенапряжения». Так-то вот, дорогие исследователи... Будем надеяться, что наш народный суд не оставит безнаказанными тех, у кого поднялась рука сделать пожилого гипертоника своим подопытным кроликом.
Овчаркин помолчал для ознакомления с произведенным эффектом и продолжал уже совсем другим тоном:
- Ну, про суд это я, конечно, на всякий случай. Уверен, что мы договоримся по-хорошему... Видите ли, после того, что произошло, я, так сказать, ценой собственного здоровья чувствую себя сроднившимся с данным изобретением.
И компанейски подмигнув нам, глава ремстройуправления изложил свои условия: он снимет все свои обвинения и никуда не будет жаловаться, если мы внесем в конструкцию малюсенькое изменение: сделаем так, чтобы Генератор возбуждал у посетителей сочувствие к ведущему прием лицу - а не наоборот.
ХИТРЕЦЫ С ВЕГИ
Обычно в этот предвечерний час небо над городом было полно людей, летящих по всем направлениям на своих глассилитовых крыльях. Но сегодня и небо, и улицы словно вымерли. Как и по всей Земле. Потому что не было сейчас на планете ни одного дома, где бы люди не смотрели эту самую интригующую из всех космических передач.
- ...Итак, этот иск Союза планет Веги и рассматривается на сегодняшнем судебном заседании, - говорил с экрана комментатор, в котором Антон сразу узнал одного из самых известных косморепортеров Земли. - И вряд ли нужно напоминать, что в практике Межзвездного Суда это совершенно беспрецедентный иск...
- Папа, а вдруг они правда заберут у нас нашу Луну? - зашептал маленький Лик, взобравшись к Антону на колени.
- Ну что ж, придется тогда арендовать у кого-нибудь из соседей, - на полном серьезе проговорил Антон, потрепав сына по голове. - Бывают же недорогие подержанные луны, вышедшие из употребления... Заплатим веков за десяток вперед. Подтащим на ближнюю орбиту - вот тебе и царица ночи.
- Ну пап, ты шутишь, а я же серьезно... Что если Суд правда разрешит им отбуксировать у нас Луну?
- Лик, сядь и не мешай отцу смотреть, - сказала Рина.
- ...Члены суда заняли свои места, - объявил с экрана комментатор.
Объектив скользнул по огромному залу, разгороженному на множество герметических отсеков и боксов, и медленно поплыл вдоль возвышения, показывая крупным планом восседающих на нем судей. Это были существа всех мыслимых форм и расцветок, представляющие самые различные края и области Галактики. Каждый сидел в отдельной прозрачной кабине, где поддерживались условия его родной планеты, - но, благодаря безукоризненной системе связи и перевода, вершители звездного правосудия находились в постоянном контакте друг с другом,
- Слово имеет представитель истца, - произнес председательствующий, белесый рыбообразный интеллектуал с Фомальгаута, плававший в сосуде с жидким азотом. Он подождал несколько секунд, пока машины переводили его слова на все языки вселенной, и добавил: - На сегодняшнем заседании суду предстоит еще рассмотреть объемистое дело о некоторых злоупотреблениях в торговле астероидами, - поэтому прошу стороны беречь время и высказываться покороче.