Серов спустился по трапу. Эрвы, едва завидев его, зашумели еще громче. Они бы, несомненно, потащили и полковника в свой хоровод, но дисциплина и высокий статус Виктора сдержали их. Вместо этого они приложили руки ко лбам в знак почтения, а затем начали выражать благодарность и восторг оглушительными выкриками и выстрелами в воздух.

Эрвы потихоньку угомонились и затихли. Потом они вдруг опять приложили руки ко лбам. Из сплошной массы могучих тел вышел один из сыновей Шиела — Лиел. Он поклонился Серову и сказал:

— Это тот день, который ждали все мы! День торжества и полной победы!

Эрвы снова заревели.

— Теперь наши земли свободны!

Вновь раздался оглушительный рев.

Лиел посмотрел на Виктора:

— От имени предков и моего отца Шиела еще раз благодарю тебя, наш брат, и всех твоих людей!

— Я никогда не забуду вас, — сказал Серов и окинул взглядом торжествующих, счастливых эрвов. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы отныне никто не пришел как враг на эту землю. Надеюсь, что теперь вы сможете жить и наслаждаться свободой, которой так жаждали и которую добились. Мир вам! «Неплохо я сказал», — подумал Виктор.

Эрвы восторженно взревели в ответ.

— А теперь нам пора. — Серов шагнул на трап. — Прощайте!

Эрвы не переставали шуметь.

Лиел взбежал на трап, приложил руку ко лбу и протянул Виктору свой дерт:

— Возьми его, брат мой! Пусть этот знак храбрости и доблести всегда напоминает тебе о нас.

Серов улыбнулся и взял дерт. Потом отцепил от защиткостюма десантный лазерный нож и вручил Лиелу:

— А это — от всех людей. Знак нашей благодарности и уважения. Пусть он всегда будет выключен.

Лиел с почтением взял нож, прижал к груди, а затем отправился вниз.

Эрвы отошли на безопасное расстояние от корабля, так как знали, что он скоро взлетит, и продолжили петь и реветь во все глотки. Виктор и Алан поклонились и начали медленно подниматься по трапу. Серов бросил прощальный взгляд на ликовавших туземцев и торжественно улыбающегося Лиела...

Потом ворота закрылись, и наступила тишина. Пора было улетать.

Глава 65

Серов, Лэнфорд, Курц, Нолан и Уоллес сидели в опустевшей кают-компании и не торопясь наслаждались праздничным ужином, устроенным по случаю победы. Крейсер летел по скрупулезно настроенной Марком программе автопилота, находясь уже на расстоянии многих миллионов километров от Элледии, оставшейся где-то среди бесчисленных звезд в темном шатре Космоса. Все остальные — десантники, пехотинцы и медики — уже мирно спали в специальных отсеках.

— Ундент, чем собираетесь заняться, когда вернемся? — спросил Нил.

— Отдохну с семьей в каком-нибудь тихом уголке на Земле... — Виктор пил апельсиновый сок, к которому с детства питал слабость. — Как только прилетим, мое прошение об отпуске сразу же окажется на столе начальства. Пускай только попробуют отказать мне!

— А я, пожалуй, займусь частным бизнесом, — сказала Леура и впилась зубами в бутерброд с натуральной ветчиной. — Надоело вкалывать на «Новую Эру». Высокая зарплата не стоит такого риска, — прожевав, глубокомысленно добавила она.

— Наверное, всем нам придется долго размышлять над тем, что было, и над тем, что еще будет... — сказал Алан.

Серов с грустью взглянул на пустующее место Назарова. Он знал, что ему еще предстоит встретиться с женой Дмитрия, Ириной. Это будет непростая встреча. Виктор по-прежнему ощущал свою вину за гибель Назарова. Разумеется, Дмитрий хорошо осознавал, что служба в Звездном Флоте Федерации опасна и знал, что однажды он может погибнуть в одной из миссий, но совесть — это такая вещь, которая не всегда внимает к голосу разума, и поэтому Серов понимал, что чувство вины останется с ним на всю жизнь.

— Я вдруг подумала, — сказала Нолан, — а что если Элледия не единственная планета, на которую попали анквилы?

При этих словах Курц кашлянул и поспешно глотнул минеральной воды «Байкал».

— Тогда мы еще раз испытаем «радость» от встречи с ними, — как ни в чем не бывало произнес Серов.

— Кстати, Виктор, что вы имели в виду, когда сказали, что никто теперь не придет как враг на Элледию? — поинтересовался Уоллес.

— Только то, что и хотел сказать. Когда мы вернемся, я сделаю все, что в моих силах, чтобы заставить Лигу Исследователей и Планетный Союз наложить вето на право колонизации Элледии. Пускай выдадут эрвам статус неприкосновенности.

— Думаете, у вас это получится, ундент? — усмехнулся Лэнфорд. — Сомневаюсь, что «Новая Эра» откажется от претензий на дальнейшие разработки Элледии.

— Вряд ли все они захотят иметь дело с Межпланетным или Галактическим Судом. А именно туда я и отправлюсь, если они задумают противостоять и мешать мне. Поэтому, во избежание шумихи, для них будет лучше оставить бедных эрвов в покое.

— Надеюсь, вам это удастся, — сказала Леура. — Если что — в судебных прениях вы можете рассчитывать на меня.

— Спасибо, Леур, — кивнул Серов.

— Ундент, вам следует быть осторожным. — Марк задумчиво вертел в руке стакан с «Байкалом» и разглядывал его содержимое. — Военные и агенты корпорации могут попытаться заткнуть вам рот. Они не из тех, кто позволяет выбалтывать секреты. Уж вы должны это хорошо знать...

— Постараюсь, — обещал Виктор.

— Эрвов действительно стоит оставить в покое, — сказал Нил. — Пусть себе живут в своем мирке. Но с другой стороны, ундент, разве вы можете быть уверены в том, что на них снова кто-нибудь не нападет? В космос вышли не только люди.

— Как вариант, — сказал Серов, — я могу поставить вопрос о вхождении Элледии в состав Федерации в качестве полностью независимой планеты или получении ею специального статуса. Это значит, что на планете будет построен комплекс для связи с Галактическим Советом и всеми военными Центрами. При необходимости Звездный Флот должен оказывать эрвам помощь, если, конечно, они об этом сами попросят.

Тут Виктор засмеялся:

— Это в том случае, если Шиел вообще разрешит что-нибудь там построить!

Они еще какое-то время спорили о том, возможно ли оградить Элледию от дальнейших попыток колонизации и уберечь от враждебных покушений, и понемногу беседа затихла.

— Ну, все, — Серов зевнул и отставил тарелку, — я — на боковую. Пойду в каюту и буду спать часов тридцать. Хочу, наконец, выспаться... А потом — в гиперпространство.

Он поднялся, отодвинул кресло и направился к выходу.

— Я, пожалуй, тоже отправлюсь спать, — сказала Нолан и зевнула. — Глаза просто слипаются...

Все кроме Алана вышли из каюты.

Когда все ушли, лицо Уоллеса стало абсолютно бесстрастным, а глаза — холодными и ничего не выражающими. Он откинулся на спинку кресла, посмотрев на зрительный экран у дальней стены, а потом достал из кармана тарис некий предмет, напоминающий цилиндр. Алан поставил его на стол. Предметом оказался стеклороновый сосуд с двумя металлическим днищами по обе стороны. Сосуд был заполнен зеленоватой жидкостью, а в ней находилось нечто, определенно обладающее ценностью. Но то, что плавало в вязкой полупрозрачной жидкости, трудно было разглядеть — оно имело размер всего лишь около двух сантиметров.

Уоллес приблизил лицо к сосуду.

— Мы с тобой должны успеть многое сделать. — Он тихонько постучал ногтем по стеклорону и провел пальцем по его гладкой поверхности. — Надеюсь, люди не смогут нам в этом помешать.

Алан поднялся, осторожно опустил сосуд в карман и вышел из кают-компании.

ЭПИЛОГ

Человеческая природа мало меняется со временем. Доброта, любовь и верность с древних времен идут рука об руку с алчностью, ненавистью и предательством. Издавна люди воевали, убивая друг друга и создавая все новое и совершенное оружие и способы уничтожения себе подобных. Они истребили многие виды животных и загрязнили свою планету, после чего ее пришлось очищать, а также восстанавливать пострадавшую растительную жизнь. Человек шагнул сначала в небо, а потом и в Космос, но и там он всегда оставался человеком.