«Я часто слышал пословицу: трусость — мать жестокости. Мне действительно приходилось наблюдать на опыте, что чудовищная и бесчеловечная жестокость нередко сочетается с женской чувствительностью. Волк, медведь и все другие неблагородные животные набрасываются на умирающих».[5]

Мальчик начал читать вслух, потому что на слух лучше понимал прочитанное, но вскоре остановился. До него не доходил смысл фраз, да и сами слова были совершенно незнакомы ему. Мальчик опечалился. Он думал, что в книгах встретит те же слова, которые научился читать на вывесках и какие употребляла мать в своих рассказах. Всю жизнь он мечтал хоть о какой-нибудь книге. И вот теперь он держал в руках книгу, но чувствовал только, что от её тяжести у него сильнее болят пораненные пальцы. Тем не менее он решил взять её.

Он прошёл мимо большой кирпичной школы с высокими окнами. На школьном дворе ребята лазали вверх-вниз по невысоким лесенкам, качались на качелях. Никто из них не бросился дразнить его, да и вообще не обратил на него внимания, потому что он пересёк улицу и пробирался у самой изгороди. Вскоре хорошие дома кончились и пошли небеленые хижины. В своих странствиях мальчик всегда чувствовал себя лучше в той части города, где были небеленые хижины. Здесь на крылечках сидели люди, которые заговаривали с ним, если он проходил мимо. Иногда они давали ему с собой что-нибудь поесть.

Но теперь ему казалось, что они будут над ним смеяться и спрашивать: «Что это ты несёшь, мальчик? Неужели книгу?» Поэтому он теснее прижал её к себе.

— А вот ещё школа, — тихо сказал мальчик и остановился перед маленьким небеленым домом, дверь которого была сбоку, а не спереди, как у всех хижин. Кроме того, он всегда узнавал школу по тому, что в ней окон было больше, чем в хижинах.

Около школы двое ребят брызгали друг на друга водой из жестяного ведра, стоявшего возле ручного насоса. Один вылил ковш воды на собаку, которая вылезла из-под здания школы и залаяла на мальчика. Школа стояла на подпорках, через стену проходила печная труба, торчавшая над стропилами. Ржавая железная труба шла с крыши в водосборную цистерну, у которой играли школьники.

Собака опять спряталась между подпорками, поэтому мальчик вышел во двор и направился к ребятам. Если бы кто-нибудь покачал ему насос, он смыл бы засохшую кровь с руки. Но только он приблизился к цистерне, как под зданием школы раздался дикий лай. Несколько собак, которые прибежали с детьми в школу и терпеливо дожидались объедков от завтрака и окончания уроков, наперегонки помчались за свиньёй, зашедшей во двор. Началась отчаянная гонка вокруг школы. Самая большая собака налетела на водосточную трубу, та сорвалась со стены и с грохотом упала на цементную крышку цистерны. Свинья спряталась под хижиной, собаки с лаем то залезали туда, то выскакивали. На этом окончился школьный день.

Из дверей школы выбежало десятка три ребят. Многие прыгали прямо на землю, минуя ступеньки крыльца, окликали собак и заглядывали под здание школы. Мальчика окружили незнакомые любопытные лица. Вопросы сыпались так быстро, что он не успевал отвечать.

— Ты здесь новенький?

— Где ты поселился?

— Это твоя книжка?

— Ты пришёл к нам в школу?

— А ты умеешь читать эту большую книгу?

Мальчик сунул пораненную руку в карман, чтобы её никто не увидел. У некоторых ребят тоже были книжки, но ни у кого не было такой большой, как у него.

Когда переполох утих, в дверях школы появился учитель. Ребята разбежались по двору во все стороны. Учитель крикнул одному из школьников:

— Скажи своему папе, чтобы он держал свинью в загоне!

После этого наступило молчание. Мальчик посмотрел на учителя. Они теперь оказались одни: собаки убежали с детьми, а свинья, заслышав знакомый зов хозяина, с хрюканьем вылезла из своего убежища и потрусила домой.

В поисках отца мальчик много раз встречался с незнакомыми людьми и быстро научился распознавать опасность и злобное отношение к себе. Но сейчас, впервые за все эти годы, он не испугался. Пожилой худощавый человек с белоснежными волосами, одетый в воскресный костюм, спускался по ступенькам крыльца.

— Эта труба всегда падает, — сказал он, поднял трубу и поставил её на место. — Следовало бы прикрепить её проволокой.

— Я хотел только вымыть руку. На ней засохла кровь на пораненных пальцах.

— Ты бы лучше бежал домой.

— Я живу не в этих краях.

— Давай я подержу твою книгу и накачаю воды.

И добрые глаза учителя устремились на мальчика в поиске ответов, которые он мог получить, не задавая вопросов.

— Нет, — передумал он, — нам нужна тёплая вода с мылом. Я живу совсем рядом. Подожди, пока я возьму свои бумаги и запру дверь. А потом пойдём ко мне домой, и я перевяжу тебе руку.

Мальчик хотел направиться вслед за учителем в школу и посмотреть, какая она внутри, но пока он шёл к крыльцу, учитель уже вышел и запер дверь.

— Обычно после того, как дети уйдут, я навожу в школе порядок, но на этот раз уберу до их прихода.

Когда они вышли из школьного двора, мужчина свернул на дорогу, которая вела из города. Дорогой они почти не разговаривали, и мальчику захотелось, чтобы учитель задал ему много, много вопросов. Они миновали несколько хижин, разбросанных всё дальше одна от другой. Здесь учитель свернул с дороги и сказал:

— Вот мы и дома. Я живу здесь один — я давно уже живу один.

Учитель замолчал, нащупывая пальцами проволочный крючок на аккуратно выбеленной калитке, которая вела в зелёный двор.

«Хижина с оградой и калиткой, зелёная трава во дворе — да это почти как в большом доме», — подумал мальчик, входя вслед за учителем.

Учитель шёл вдоль изгороди, внимательно рассматривая какие-то растения, привязанные к колышкам. Вот он заговорил, но теперь не с мальчиком, а с растением, которое было меньше других:

— Ты справишься с этим, малыш, хотя тебе понадобится время, чтобы опять укрепить свои корни.

Мальчик посмотрел на седовласого старика, склонившегося над растением, будто слушая его ответ.

— Его заворожили, — прошептал мальчик. — Старые люди часто бывают заворожёнными или помешанными.

Он попятился к калитке, решив, что ему, пожалуй, лучше убежать. Ведь мать не раз говорила: «Заворожённые люди могут заворожить и тебя, если ты поддашься их ласковым колдовским словам».

Но мальчик не успел окончательно расстроить себя этими опасениями — старик выпрямился и обратился уже к нему:

— Какой-то зверёк подкопал корни и вытащил их из земли. Росточек завял и мог бы погибнуть. Но я его пересадил и каждый день поливаю. Растение трудно пересадить, если оно уже завяло — значит, жизнь ушла из него. Но этот оправится. Я вижу, что у него появились новые листочки.

— Какие на нем будут плоды? — спросил мальчик. Он решил, наверное, что-то вкусное, если о растении так сильно заботятся.

— Это всего лишь цветок. Я полью его, когда земля немного охладится. Если поливать цветок, когда земля слишком нагрелась, у него погниют корни.

Войдя в дом, учитель растопил кухонную плиту и нагрел воды. Промывая мальчику руку мягкой белой тряпкой, он сказал:

— Ты, должно быть, прищемил эти пальцы страшно тяжёлой дверью или воротами?

Мальчик не успел ему ответить, так как учитель снова заговорил о том, как бы не забыть полить цветок.

«Он совершенно не интересуется мной», — подумал мальчик.

— Когда я увидел твою книгу, я решил, что ты собираешься поступить в школу. Но ты сказал, что живёшь не в этих краях.

— Я нашёл эту книгу в мусорном ящике. В ней такие слова, которых я никогда не встречал. Я могу читать вывески и некоторые слова в газетах.

— Это замечательная книга. Её написал человек по фамилии Монтень, который был солдатом. Но ему надоело быть солдатом, и он принялся изучать науки и писать книги. Он тоже любил ходить по просёлочным дорогам.