— Да, сэр.

— Хорошо, — Берн повесил трубку без дальнейшего обсуждения и отправился на поиски своей пары. Он нашел ее возле кассы, пробивающей покупки. Замечательное время. Он прокрался к ней и обнял ее за талию, прижался к ее шее и поцеловал сладкое пахнущее пятнышко за ухом. Дженна вздрогнула, и он облизнул раковину ее уха и прошептал: — Ты вкусная как мед.

Легкий румянец окрасил ее щеки, Берн наклонился и коснулся ее щеки. Он хотел почувствовать ее тепло против его плоти. Ее кожа была мягкой, как шелк, и он закрыл глаза в блаженстве. Его пара.

Дженна хихикнула, и это вытащило его из транса.

— Щекотно, — сказала она.

Берн свел брови, и Дженна рассмеялась, глубокий богатый звук, который схватил его за яйца и потянул. Он не мог удержаться, развернул ее и притянул для поцелуя.

Дженна растаяла, обняв его за шею. Она потянулась к нему пальцами и прижалась всем своим телом. Ее грудь вжалась в его грудь, пульсирующая эрекция прижалась к нежному округлению ее живота. Боже, его пара была совершенством. Ему нужно вытащить ее отсюда куда-то в уединенное место. Он медленно смягчил поцелуй и использовал каждую унцию силы воли, которой обладал, чтобы отступить. Теперь не время и не место, чтобы очаровывать свою пару.

Энди прочистил горло:

— Это будет стоить тридцать пять долларов и сорок два цента.

Дженна начала открывать кошелек, но Берн остановил ее руку.

— Держи, — он протянул Энди пятидесятидолларовую купюру и взял два кулька. — Оставь сдачу, мой друг.

Он обнял Дженну и вывел ее из магазина.

— Пойдем, малышка, пошли домой.

Тысячи мыслей крутились в голове Дженны, когда они вышли на улицу. Что, черт возьми, было со всеми, кто звал Берна Главой? Что это значит? Кто такой Вон Дрейк, и почему он хочет, чтобы они пришли на обед? Почему в магазине Энди был волк? Когда волки в другом конце города. Берну придется кое-что объяснить, и ему лучше бы поторопиться или он увидит, разозленную Дженну.

— Я вижу, как колеса крутятся в твоей голове, моя пара. Обещаю, что объясню, когда мы вернемся домой, но это сложно, и я не хочу вдаваться в это на улице.

— Все так очевидно?

Берн изогнул бровь.

— Нет, моя пара, но я чувствую твое беспокойство и запах твоего нестерпимого гнева.

— Ты чувствуешь мой гнев? Это отвратительно. И что ты имеешь в виду, ты чувствуешь мое беспокойство? Как?

— Пока мы не связаны друг с другом. Мой медведь знает, что ты его пара, и, когда мы близки, он может ощущать твои чувства. Как только мы полностью сойдемся, я смогу почувствовать твои чувства, даже когда мы раздельно.

— Серьезно? Не уверена, что мне нравится эта идея. У меня не будет никакой конфиденциальности.

— Ты также сможешь чувствовать мои чувства. Это прекрасное чувство близости. Мои родители часто делились нежными взглядами через всю комнату. Не могу дождаться, когда почувствую это.

— Твои родители умерли?

Грусть окрасила черты лица Берна.

— Да, уже прошло четыре года. Они погибли вместе в аварии на поезде в Прагу.

— Прости. Я не хотела всколыхнуть плохие воспоминания.

— Все в порядке, моя маленькая. Это неплохие воспоминания. Я оплакивал их смерть, но у меня остались воспоминания о них. Они были замечательными людьми, замечательными родителями. Они любили нас. Их вспоминают с любовью, — он поцеловал ее в лоб. — Расскажи мне о своих родителях.

— Мой папа — банковский инспектор, а мама — домохозяйка, необычно, я знаю, в этот день и в это время, но она любит это. Ей нравится сад, и выращивать красивые розы и орхидеи. Папа построил для нее зеленый дом. Они живут в маленьком городке примерно в сорока милях к западу от Нэшвилла на пяти акрах земли. Папа работает в Нэшвилле, в основном. Хотя он тоже ездит в некоторые из окрестных банков.

— Ты близка с ними?

— Да, мы очень близки. Я жила дома до колледжа. Они не были счастливы, когда я решила уехать в школу. Они хотели, чтобы я поступила в МТСУ и осталась дома, но мне нужно было развиваться.

— Что они думали о том, что ты переехала в Хани-Корнерс?

— Они не были счастливы, что я решила поселиться где-нибудь, кроме Теннесси, но, по крайней мере, Западная Вирджиния не слишком далеко, и они могут навещать меня достаточно часто. Они планируют приехать на Рождество.

— Хорошо. Не могу дождаться встречи с ними.

Дженна почувствовала, как ее щеки нагрелись, у нее никогда не было парня, чтобы познакомить его с ее родителями. Что они подумают о Берне? Он был таким красивым. Неужели они зададутся вопросом, что нашел такой человек, как он, в такой девушке, как она?

— Что это за взгляд?

— Какой взгляд?

— Ты краснеешь.

— Раньше у меня никогда не было бойфренда.

— Думаю, что, возможно, тогда все мужчины, которых ты встречала раньше, были слепыми и глупыми, но я рад, потому что это избавляет меня от необходимости охотиться на них и убивать их, — прорычал Берн. Дженна остановилась на своем пути и в изумлении замолчала. Он был серьезен. Берн пожал плечами и поцеловал ее в нос. — Ничего не могу поделать с этим. Я ревнивый мужчина.

Они продолжили прогулку в спокойной тишине и через несколько минут добрались до дома Дженны. Она отперла входную дверь, и Берн отодвинул ее назад.

— Пожалуйста, позволь мне сначала проверить дом.

Он оставил ее на переднем крыльце, когда взял сумки в дом. Она видела, как во всех комнатах отражались огни, и Берн вернулся на крыльцо.

— Все чисто, — сказал он и повел ее в дом. Он попытался прижать ее к стене и поцеловать ее до потери сознания, но Дженна положила руки ему на грудь и толкнула. Это было похоже на толкание кирпичной стены!

— О нет, мистер Медведь. Это лакомство недоступно, пока я не получу ответы. Тащи свою пушистую задницу на кухню, и можешь рассказывать, пока я готовлю ужин. Хочу знать, что, черт возьми, здесь происходит.

Берн с удовольствием принял застенчивый вид.

— Да, мэм, — сказал он и направился в кухню, оставив Дженну следовать за этой восхитительной, ничуть не пушистой, задницей. Ох, вкусняшка.

Дженна указала на кухонное кресло.

— Садись. Рассказывай.

— Ладно, малышка. Не строй из мухи слона. Я обещал, что расскажу тебе все, и я это сделаю. Что ты хочешь знать сначала?

— Что значит это «Глава», и почему Энди так странно себя вел?

— Сначала ты задала самый сложный вопрос, — пробормотал Берн.

Дженна изогнула бровь.

— Извини, я надеялся, что мы сможем начать с чего-то менее запугивающего, но ты можешь также получить право на это. Глава клана — мой титул.

Рот Джинны распахнулся.

— Т-т-ты — лидер клана? Глава медведей? Знаменитость? Босс? Большая шишка?

Было довольно забавно видеть семифутовый румянец гризли, и он покраснел до кончиков ушей.

— Хм, да.

Дженна плюхнулась в кресло напротив него.

— Вау. Дерьмо. Итак, если я спарюсь с тобой, я буду похожа на первую леди или какое-то такое дерьмо?

Берн зарычал.

— Не если, ты — моя пара.

Гнев опалил грудь Дженны.

— Тебе лучше притормозить, мистер. Это дерьмо может работать на медведях, но я человек. Я выбираю, с кем спарюсь. Не судьба и не ты!

Берн глубоко вздохнул, и она наблюдала, как его кулаки сжались и разжались по бокам. Печаль омрачила черты его лица, и все его тело застыло.

— Ты совершенно права, малышка. Прости. Это твой выбор, но ты должна понять, что я чувствую. Я ждал тебя более двухсот лет. Встреча с тобой — моя сбывшаяся мечта. Если ты бросишь меня, я, скорее всего, умру от разбитого сердца.

Дженна ахнула от шока, потому что взгляд на лицо Берна сказал, что он не мелодраматичен, он серьезен. Он выглядел таким несчастным и настолько одиноким, что она подошла к нему и опустилась на колени на полу перед стулом. Она крепко обняла его за талию. Рука Берна нежно гладила ее волосы, а затем скользнула под ее подбородок, чтобы наклонить голову, пока она не посмотрела ему в глаза.