– С чего ты взял? Ведь ты только с ними познакомился. Прошло там мало времени. И уже выводы сделал? Не в свое дело ты лезешь, Махмуд.

– И небольшого разговора было достаточно, чтобы понять, что он за птица. Да и личность мне его знакома.

– Что? – Али искренне удивился. – Ты видел его прежде?

– Его самого нет. Но обличием походит он на человека, которого я знавал я во время службы в стремянном полку на Москве. Хотя фамилии сейчас не упомню. Это, очевидно, его отец, или другой родственник. Но он точно из Москвы. А рядится под польского купца. Зачем?

– Мало ли в нашем мире похожих людей, Махмуд? Во имя Аллаха, с чего это ты вдруг стал таким подозрительным? И у меня есть почти двойник в Варшаве. Но он не брат мне и не родственник. А если бы ты его увидел, то сказал бы что это мой брат.

– Похожих немало, господин. Это верно. И говор не так важен. Но здесь есть еще кое-что. Повадка сидеть на коне. Он также стремянной стрелец! У нас на Москве в этом полку служат из рода в род. И этот пан Анжей из детей боярских – голову могу дать на отсечение, что так и есть.

– Ты что же хочешь сказать, что он шпион урусов?

– Кто его знает, господин. Время-то военное. И они вполне могут заслать сюда шпионов под видом купцов. Ты же знаешь, что в Крыму есть соглядатаи иностранных государей.

– Не любишь ты своих земляков, Махмуд. Знаешь, что им будет если твои слова окажутся правдой?

– Я мусульманин. И веру принял не льстиво, и нет бога кроме Аллаха, а Мухаммед пророк его на земле!

– Ладно. Я после в этом разберусь. Пока зови гостей.

Махмуд что-то недовольно пробурчал и вышел. Али отодвинул кальян и схватился за драгоценные четки. Так он делал всегда когда нервничал. Все складывается не так удачно как бы хотелось с самого начала.

Гости вошли в покой. Вперед выступил Василий Ржев – пан Станислав Ром.

– Рад приветствовать славного мурзу Али, покровителя торговли, – произнес Ржев по-польски и низко полонился.

Тоже самое повторил и Федор.

– И я рад видеть вас, господа, – заговорил Али с "купцами" также по-польски. – Каково было ваше путешествие? Все ли благополучно?

– Благодаря милости славного мурзы с нами и нашими товарами все благополучно.

– Слава Аллаху! Я рад, что все хорошо. Прошу вас садиться. Сейчас нам подадут еду.

Вы проголодались с дороги.

Мурза хлопнул в ладоши и как по велению волшебной палочки тут же появились бесшумные слуги с подносами в руках. Перед гостями были поставлены блюда с конскими окороками и бараньей тешей, пшеничными лепешками, серебряные чаши с крепким соленым бульоном.

Гости уселись на шелковых матрасах и стали угощаться. Они знали этот восточный обычай – чтобы оказать внимание и уважение хозяину нужно много есть.

Наслышались молча. Слуги предупреждали каждое желание и движение хозяина дома и его гостей. Когда было покончено с мясными блюдами и были убраны остатки, им подали блюда с сочными персиками, сладким виноградом и холодными дынями. Это было время для разговора.

Слуги бесшумно удалились. Али остался со своими гостями.

– Теперь мы можем поговорить и без свидетелей, – произнес мурза по-русски. – Нас никто не подслушает. Вы ведете себя не осторожно. Вы только что прибыли в окрестности столицы, – начал мурза. – Но уже возбудили подозрения. И это совсем не хорошо.

Федор и Василий внимательно посмотрели на Али.

– Это касается тебя, пан Анжей. Мой слуга Махмуд сразу же признал в тебе жителя Москвы и больше того служившего в стремянном полку. Хорошо ли это? Если вы так и дальше станете продолжать, то скоро ваши головы окажутся на шестах. Идет война, и со соглядатаями везде поступают круто. Не мне вам говорить об этом.

Ржев с осуждением посмотрел на Федора.

– Я не раз говорил тебе, пан Анжей, не распускать язык.

– Дак, откуда же я мог знать, что он земляк? – попытался защищаться Мятелев. – Да и не сказал я ему ничего.

– Тебе стоит более помалкивать, пан Анжей. Этот Махмуд не простой человек. Он не глуп и, главное, доверенное лицо мурзы Селима в моем доме. Его глаза и уши.

Понимаете о чем я? Селим-бей полностью не доверяет даже мне.

– Чего уж здесь не понять, – проговорил Ржев. – Он находиться близ самого хана и должен быть острожен.

– И он обязательно донесет Селиму о вас. Он мурза еще в ставке хана на Украине.

Он вернется обратно только вместе с ханом. И я сумею найти, чем его занять по возвращении. Скоро здесь объявится претендент на ханский трон, царевич Мюрад Гирей. Селим его боится, ибо ели этот претендент сядет на этот трон – ему Селиму не сносить головы.

– Мы выполнили твое повеление, мурза, – Ржев понял, о чем хочет знать Али. – Ак-мечетский салтан выполнит волю того, кто прибыл из-за моря.

– О здесь не стоит скрывать свои мысли, пан Станислав. В комнате с фонтаном нас никто не сможет подслушать. Поэтому я и веду все важные разговоры именно здесь.

Махмуд сейчас далеко отсюда. А все выходы охраняют мои немые стражи.

– Немые? – удивился Федор.

– Да, я купил этих людей уже с вырезанными языками. Это чернокожие нубийцы. Они понимают только по-турецки и не умеют писать. Лучше охраны и придумать нельзя.

– Тогда мы можем прейти сразу к делу? – Ржев вернул разговор к прежней теме.

– Да, – кивнул головой мурза. – Мы можем обговорить ваше задание. Вы уже ознакомились с содержанием послания? Не так ли?

– Да. Вот оно, – Федор протянул письмо Али.

Тот быстро прочел его. И бросил в огонь светильника. Больше этот клочок бумаги не понадобиться.

– Вы оба хорошо запомнили содержание сего послания? Не так ли?

– Да. Я помню его слово в слово. Значит можно пересказать ему все это на словах? – спросил Федор.

– Можно. Написанные слова в этом случае не важны. Купец Рашид торгует в Бахчисарае. Хотя есть у него лавки и в Гезлове, и в Кафе. Сейчас он здесь.

Завтра вы сможете его видеть.

– Завтра? – переспросил Мятелев.

– Завтра. В нужный момент ты узнаешь, когда это стоит сделать, пан Анжей, – проговорил Али.

Бахчисарайский базар: Федор Мятелев и купец-фанариот Адреотис Федор и Василий получили отличные места на базаре Бахчисарая, где могли разложить свой товар.

Рядом с ними были лавки богатых иностранных гостей. Персы торговали бухарскими тканями, коврами и ковриками для молитвы. Армяне разложили в своих лавках целые горы модных туфель из крашенной бараньей кожи с загнутыми носками.

Из лавки медника слышалось постукивание молоточков. Там продавалась медная посуда: тарелки, кувшины, подносы, чаши.

Прямо напротив них через улицу сидел богатый константинопольский торговец драгоценностями. Это был грек-фанариот. И он постоянно подозрительно косился на Федора.

– Эх, Федор, не походишь ты на купца, – прошептал Мятелеву на ухо Василий.

– Но я и не купец. Я осуществляю конвой.

– Все равно все, кто сопровождает караваны, занимаются торговлей. А ты слишком бросаешься в глаза, как полный болван в деле торговли.

– С чего ты взял?

– А вон та хитрая греческая рожа, так и зыркает в твою сторону. Поди к нему.

– Зачем это?

– Поболтай о торговле и поговори о драгоценных камнях.

– Я них ничего не понимаю.

– Ничего сделай вид что интересуешься и тебе нужна консультация. Иди.

Мятелев подошел к торговцу. Оказалось, купец отлично говорил на польском и русском языках.

– Ага, торгует драгоценностями? – спросил Федор, обратившись к греку.(*Ага-господин) -Уже много лет, эфенди. Покажите мне любой драгоценный камень, и я скажу вам сколько он стоит. Эфенди продает драгоценные камни?

– Нет. Но я думаю купить несколько драгоценных камней, когда мы распродадим наш товар. Их можно будет хорошо продать женам знатных шляхтичей у нас в Ляхистане.

– Эфенди не долго занимается торговлей, не так ли? – хитро спросил купец.

– Нет. Я был воином, но понял, что торговля открывает большие возможности. И вложил кое-какие средства в торговое предприятие. Одновременно я и взял на себя охрану обоза от грабителей.