— Кири, можешь показать мне свои рисунки? — спросил он.

Ее не пришлось долго упрашивать. Сестра выбежала из комнаты и вскоре вернулась с толстой пачкой листов — ее творческими достижениями за месяц. Похоже, она рисовала все, что ей приглянется — воробьев на улице перед домом, сам дом Имайи, его обитателей, деревья в парке, где она гуляла с Ночкой — все подряд. Зориана особенно впечатлила подборка рисунков главного вокзала Сиории — Кири ухитрилась запомнить не то что вывески посещенных магазинов, но даже выставленные в витринах товары. Сам он забыл практически все это пять минут спустя — она же сохранила в памяти достаточно, чтобы зарисовать на следующий день.

Если у него когда-нибудь появится свободное время, надо будет попросить Кири научить его рисовать. Вряд ли он достигнет в этом успехов, но сам факт того, что Кириэлле будет учить его, представлялся изумительным.

— А здесь — Ночка в форме ко… эээ… — запнулась Кириэлле, едва успев остановиться. Перепугано посмотрела на него и попыталась запихнуть рисунок с котенком под стопку уже просмотренных.

Хех.

— Может быть, она в форме котенка? — невинно спросил он.

— Ты знал! — задохнулась от удивления Кириэлле.

— Я знал, — подтвердил он. — А ты сама поняла, что она перевертыш, или Ночка тоже совершенно не умеет хранить секреты?

— Я умею хранить секреты! — запротестовала она. — И, эм, она как-то оговорилась, что у нее есть магия, и я не отставала от нее, пока она не показала.

А ну да, как же не похвастаться своими способностями. Ну, и чудовищная назойливость Кириэлле, быстро убеждающая жертву, что проще уступить. Он не винил Ночку — ему и самому приходилось испытывать это на себе.

Помимо Ночкиной промашки, других сюрпризов среди рисунков он не нашел. И уже собирался было считать стопку на хранение в память — как мигом всполошившаяся Кириэлле бросилась на защиту своих работ. Ему пришлось долго убеждать ее, что заклинание совершенно безвредно, и он даже не думал уничтожать ее художества. Как ей вообще такое пришло в голову?

— Фортов однажды сжег целую стопку рисунков, когда я попросила показать магию, — призналась она. — Сказал, это такая шутка.

Зориан закатил глаза. Ну да, Фортов может. Особенно учитывая, какой надоедливой может быть Кириэлле… Но все равно — поганый поступок.

— Довольно обидно, что ты сравниваешь меня с Фортовым, но да ладно, — Зориан быстро считал пачку листов и вернул сестре. — Вот. Все готово.

Кириэлле тут же пролистала стопку, убедившись, что все рисунки целы, и унесла их к себе. Впрочем, вскоре вернулась с обеспокоенным видом.

— Зориан, а зачем ты запоминал мои рисунки? Ты ведь в любой момент можешь попросить, и я покажу. Ты что, уезжаешь?

Зориан покосился на нее, не зная, что ответить. В следующие несколько циклов он не будет брать сестру с собой, жалко ее, но ничего не поделаешь. Потому он и тратил объем памяти на рисунки, вместо того, чтобы заполнить его чем-то более полезным.

А она молодец, сообразила. Наверное, заметила другие приготовления.

— Да, — признался он. — Уезжаю. После летнего фестиваля.

— Ох, — сказала она. — Но разве тебе не надо ходить на уроки?

— Ну да. Но это важнее, — ответил он. — Не волнуйся, я быстро. Ты и не заметишь, как пролетит время.

На удивление, она приняла его слова без возражений. Хорошо. Еще не хватало истерики перед вторжением.

— Но, — заявила она. — С тебя подарок, когда вернешься. А то я скажу маме, что ты оставил меня с кучей незнакомцев.

— Само собой, — закатил глаза Зориан. Интересно, если подарить ей ее же собственные рисунки — будет ли это жульничеством? Наверное, да. Но он все равно это сделает, хотя бы для того, чтобы оценить ее реакцию.

Пространственные врата под Сиорией были надежно защищены. Чтобы просто приблизиться к ним, нужно было проскользнуть меж бесчисленных ибасанских патрулей, а потом взять штурмом целый укрепленный лагерь, разбитый вокруг врат. Одним магом тут не обойтись — нужен целый отряд, и у защитников будет полно времени, чтобы заглушить врата, если почувствуют угрозу. Не говоря уже о том, что в случае массированной атаки на помощь ибасанцам наверняка придет Куатач-Ичл. Нет, единственным вариантом оставалось скрытное проникновение. Тоже отнюдь не простая задача, учитывая, что лагерь кишел магами и боевыми троллями, и наверняка был наглухо зачарован. Но у Зориана был план. Правда, на редкость дерзкий — вне петли он никогда не пошел бы на подобное — но все-таки был.

План строился на допущении, что во время вторжения все силы ибасанцев будут брошены в бой, оставляя у врат минимум охраны. То есть лучшее время для проникновения — разгар вторжения. Если ибасанцы умны и осторожны — то охрана будет достаточна, и план завершится, не начавшись. Если они действительно умны — то врата будут заглушены, и все его ожидания пойдут прахом. Но Зориан был готов побиться об заклад, что для боя на поверхности заговорщикам понадобятся все доступные силы, а врата будут открыты для экстренного отступления к себе на остров. Улькуаан Ибаса далеко. Зориан надеялся, что предводители заговорщиков оставят у врат лишь необходимый минимум охраны, с приказом в случае чего вызывать Куатач-Ичла.

Так что когда наконец пришел день вторжения, Зориан спустился в туннели под городом в поисках "добровольцев" — зубастых подземных тварей. Кого-то достаточно сильного, чтобы отвлечь охрану, но и достаточно слабого, чтобы часовые не вызвали подкрепление. Обычный набег монстров, то, что нужно, чтобы незаметно проскользнуть в ибасанский лагерь.

Ему пришлось как следует поискать, но в итоге он набрел на стаю крюкогоблинов — низкорослых гуманоидов, похожих на бескрылых летучих мышей, с острыми, похожими на серпы, когтями. Смертельно опасны в ближнем бою, но и весьма уязвимы. Угроза — и в то же время не особо опасная. Идеально.

Потом потянулось время ожидания. Его предположении об отходе ибасанских войск из лагеря потихоньку претворялось в жизнь — почти все патрули ушли наверх, позволяя Зориану наконец подобраться к истоку ибасанского вторжения. Ну, планировку он уже знал из памяти пленных офицеров, но видеть своими глазами — все же другое дело.

В гигантской пещере раскинулся целый городок. Неудивительно, учитывая, сколько войск тут держали заговорщики. В центре были даже каменные дома — вероятно, выращенные из пола пещеры магией изменения. В центре каменного квартала находилось сердце лагеря — врата. Вокруг же как попало лепились шатры и загоны для боевых троллей.

Городок не имел стен, но у каждого туннеля пещеры размещались посты, образуя первую линию обороны.

Дождавшись, пока поток ибасанцев из лагеря иссякнет, и все успокоится, Зориан послал мысленный приказ крюкогоблинам напасть на один из постов, постаравшись до предела усилить их кровожадность и подавить страх. Впрочем, особо трудиться не пришлось — крюкогоблины злобны от природы, впадая в неистовство от малейшей провокации. Они, вереща, навалились на часовых, и в лагере воцарился хаос.

Изначально Зориан собирался отвлечь остальные посты гоблинами, а самому — атаковать один из них, но этого не потребовалось. Прибыв на место, он обнаружил, что ротозеи-часовые покинули пост, чтобы помочь товарищам против гоблинов. Или тут и не было часовых, ушли на поверхность? Так или иначе, грех упускать шанс.

Он прошел до самых врат, не встретив ни малейшего сопротивления. Один раз он пересекся с магом, бегущим на звуки потасовки, но простейшего внушения "тут все в порядке, не на что смотреть" хватило с головой, ибасанец побежал дальше. Зориан никак не ожидал, что все будет настолько просто. Увы, у самих врат тоже были часовые — и вот они, несмотря на переполох, никуда не ушли.

Четыре мага и два тролля. Наверное, он мог бы справиться с ними, но точно не бесшумно. Досадно… Он уже собирался плюнуть на маскировку и начать швырять фаерболы, когда от внешнего поста с криками прибежал один из дозорных. Крюкогоблины прорвали периметр, и часовой хотел, чтобы маги призвали на помощь Куатач-Ичла.