— Рикардо, сама не знаю почему набрала твой номер. Мне его дала Леопольдина. Сказать по правде, мне так одиноко.

— Я понимаю тебя как никто…

— Вот я и подумала, почему бы нам не сходить в театр или в ресторан… Мы ведь когда-то неплохо смотрелись вдвоем!

— И сейчас будем выглядеть неплохо. Если ты не против, я заеду за тобой, и мы поедем в ресторан.

Они долго говорили. Она — о смерти родителей, о том, что не знает, как распорядиться большим наследством. А он о трудных отношениях с Розой.

Лулу деликатно молчала.

Они поужинали. Выпили несколько коктейлей за стойкой бара. Потом танцевали. Со своей осиной талией и высоким бюстом Лулу обращала на себя внимание. Она была очень хороша, и Рикардо было приятно ловить на себе завистливые взгляды мужчин.

Он отвез ее домой.

— Не выпить ли нам по чашечке кофе? — спросила она с улыбкой.

— По-моему, было бы кощунством не сделать этого, — ответил он, чувствуя, как просыпается желание обладать ею.

Лулу была гибкой, как гимнастка. Она обволокла Рикардо своим телом. Ее ненасытность свидетельствовала или о длительном воздержании, или о сильном чувстве. Природа наделила Лулу пылкостью и неутомимостью.

Они расстались утром.

— Рикардо, умоляю, не пропадай надолго!

— Не знаю, что сказать тебе… Мне было с тобой очень хорошо…

— А мне никогда ни с кем не было так хорошо!

— Как жаль, что мы не узнали друг друга раньше, — сказал он, крепко поцеловав девушку.

Рикардо решил, что запишет этот новый грех в старый список прегрешений, известных Розе и прощенных ему в пору их первого сближения…

Роза пробыла в больнице около двух месяцев. И все это время она не видела Рикардо.

Правда, в последние две недели она начала позванивать домой, но категорически запретила Томасе подзывать Рикардо. Однако, случайно услышав, как она говорит с Розой по телефону, он подошел и, взяв трубку, сказал:

— Роза, я забыл, извинился ли я за то, что обидел тебя. Но прошу, хватит сердиться.

— Я больше не сержусь на тебя, Рикардо, — сказала она.

— Я знаю, что ты завтра выходишь. Позволь мне приехать за тобой.

Роза не отвечала несколько мгновений, но ему показалось, что прошла минута.

— Хорошо, Рикардо.

Счастливая Томаса обняла его:

— Рикардо, спасибо, что ты любишь ее! Она глупая и часто заносится, но ты ведь знаешь, что в душе она добрая девочка и очень тебя любит.

— Томаса, — растроганно ответил Рикардо, — пока мы вместе, мы всегда сможем убедить Розу, что я не желаю ей зла.

— Но и ты не подарок, — насупила брови Томаса и, безнадежно махнув рукой, сказала: — Да вы мужчины все такие! Разве вам понять, какая у женщин душа!

— Такая же, как у нас.

— Ну да!

— Так ведь души, когда отправляются на небо, не имеют полового признака?

Эта мысль озадачила Томасу, которая побрела к себе, недоуменно покачивая головой…

Роза села в машину рядом с Рикардо, который плавно вырулил на дорогу, ведущую в сторону центра. По дороге он рассказывал Розе последние домашние новости, среди которых была и тревожная.

У Кандиды снова появились признаки помешательства.

— Представляешь, она готовится к родам…

— Бедная Кандида, неужели она все еще верит в то, что может родить от покойного Федерико? — печально сказала Роза.

— Она вполне могла бы стать матерью…

— Почему бы ее не просватать?

— Кто возьмет в жены душевнобольную?..

— Многие бы женились на ее приданном, — грустно пошутила Роза.

— Я бы закрыл на это глаза, если бы был уверен, что она полюбила этого человека и он хорошо относится к ней.

Неожиданно Роза расплакалась, уткнувшись в его плечо.

— Что с тобой? Почему ты плачешь? Тебе жалко Кандиду?

— Мне жалко тебя, — сказала Роза. — У тебя две сестры. Они родились такими красивыми. И что же! Одна без лица, а другая без разума…

Склонив к ней голову, он поцеловал ее в лоб.

— Роза, как бы ты посмотрела на то, чтобы мы отправились в Гвадалахару? — неожиданно спросил Рикардо.

— Ты не шутишь? — улыбнулась она сквозь слезы.

— Это не в моих интересах.

— Почему?

— Потому что не хочу ссориться с тобой.

— Ах так…

— И еще потому, что хочу выполнить свое обещание. Я ведь не поехал тогда, потому что действительно был занят.

— Рикардо, и мы пойдем в Ботанический сад?!

— Разумеется, за этим мы туда и поедем. Приглядимся к растениям и кое-что закажем для твоего магазина.

Роза поцеловала его и воскликнула:

— Рикардо, из всех мужей мира ты самый муж!

— Ловлю тебя на слове! Беру в свидетели эту дорогу, этот парк, эту статую Колумба и этот музей современного искусства!..

Он полез в карман, вынул маленькую коробочку и передал ее Розе. Она открыла ее и ахнула, увидев перстень, испустивший острый бриллиантовый луч.

— Рикардо, зачем ты балуешь меня? — вздохнула Роза. — Я не привыкла получать такие богатые подарки. Вот приучусь — и пущу тебя по миру.

— Приучайся как можно скорее. Ты ведь не только Гарсиа, но и Линарес.

Ботанический сад в Гвадалахаре произвел на Розу неизгладимое впечатление.

Под его огромным металлическим застекленным каркасом были собраны деревья и растения почти со всего света.

Разные оттенки зелени, цветы и плоды складывались в невиданной красоты панно.

Выложенная кирпичиком дорожка, делая восьмерки на разных уровнях, открывала посетителям все новые и новые экспонаты.

Роза в очках, сдвинутых на кончик носа, диоптрия которых уверенно равнялась нулю, с ученым видом записывала в блокнот латинские наименования растений.

Они не преминули навестить родственника дона Анхеля, к которому у Розы было рекомендательное письмо. Он оказался молодым симпатичным человеком, отдаленно похожим на дона Анхеля. Он просмотрел вырванный Розой из блокнота перечень понравившихся ей растений и обещал позвонить, когда они будут подобраны в указанном Розой количестве в питомнике, находящемся недалеко от города.

Пьянящий аромат, источаемый цветами и плодами, кружил голову.

— У меня такое ощущение, — сказала Роза, закрыв глаза и вдыхая дурманный воздух, — будто я пью коктейль из нектара…

Родственник дона Анхеля кивнул головой.

— В первое время у меня бывали к вечеру обмороки.

— А я бы выпил сейчас что-нибудь покрепче! — сказал Рикардо.

Они сидели на открытой веранде дорогого ресторана и любовались на вечерние огни города.

— Мне так хорошо с тобой, Рикардо, — сказала Роза, — что я даже не помню, какое сегодня время года.

— То время, когда ты сидишь и смотришь на меня своими глупыми, но довольно прекрасными глазами.

— А скажи, Рикардо, — спросила Роза, возвращаясь мыслями к Ботаническому саду, — растения понимают, о чем говорят люди?

— Некоторые ученые считают, что растения — живые мыслящие существа, которые реагируют на приближение человека и угадывают его мысли.

— Вот чудо!

— А индейцы, так те в этом совершенно убеждены.

— Рикардо, не могла бы я что-нибудь выпить?

— Конечно!

— Ты уверен?

— А что тут такого…

— Я ведь не одна…

— Не понял.

— Ну ты что, забыл? Во мне же он! — Она укоризненно посмотрела на мужа. — Представляешь, лежат там, бедненькие, и должны довольствоваться той едой и тем питьем, которые матери выбирают, не посоветовавшись с ними…

Рикардо внимательно посмотрел на нее — шутит она или говорит всерьез?

— Я закажу шампанского.

— Думаешь, мне можно?

— Думаю, ему понравится…

Вечером Роза и Эрлинда сидели в саду у бассейна.

Эрлинда рассказала ей о том, как они провели время в Америке, куда они поехали сразу же после слезоточивого открытия «Дикой Розы».

Эрлинда была как никогда хороша в своем зеленом с глубоким вырезом платье, так гармонировавшем с ее большими зелеными глазами.

Она была счастлива, рассказывая о нежном отношении к ней Рохелио.

Они вспомнили о том времени, когда Эрлинда была вынуждена работать в таверне у Сорайды, куда устроила и Розу. Бедная Сорайда ждет не дождется мерзавца Куколку, который годится ей в сыновья…