Долгие секунды ничего не происходило...

Мне вдруг стало тепло – почти жарко… До одури, до тошноты жарко…

– Пусти! – засопротивлялась я, пытаясь освободиться, убрать его руку от своего лица, оттолкнуть эту душащую меня гору плоти…

– Что с ней? – испугался колдун.

– С ними всегда так, – прошипел сзади Освальд, удерживая меня из последних сил. – Перед тем, как совсем замерзнуть… они... им… становится жарко… Ох!

Уже ничего не соображая, я пнула его по ноге, отпихнула и по инерции полетела вперед, к зеркалу – но мне было уже плевать, что там, в этом зеркале... Все что хотелось – это сорвать с себя одежду – всю! И эту дурацкую серую шубу, и платье.

Зарычав, я дернула пряжку у горла, с корнем вырывая ее… сдернула с себя шубу... и замерла, случайно встретившись взглядом с собственным отражением в самом центре ледяного знака.

На меня смотрело… нечто.

То есть где-то, во всем этом, безусловно, пряталась я. Точнее под всем этим – под мягким, лучистым свечением, окружившим меня каким-то невероятным, почти ангельским ореолом.   

– Что это? – пробормотала я.

Знак вдруг содрогнулся, подернулся зябью... и сменился другим – черно-золотым цветком, пульсирующим и трепещущим.

– Ан модиари эт вереди устхава инь! – громогласно вскричал колдун, поднимая вверх пылающий синим пламенем жезл. И ударил им об землю. – Восстань, вессен-дари! Восстань и живи среди нас!

Не знаю, как вессену, но мне было не до восстаний.

Потому что в этот самый момент, сильно стукнувшись в грудь, сердце мое замерло, дыхание вырвалось из груди судорожным, холодеющим вздохом, а мир, перевернувшись вверх тормашками, полностью и намертво выключился.     

Глава 8

…Облако… Воздушное, обтекающее ноги и руки, прохладное облако, в котором я парю в чудесной невесомости…

Оно качало и убаюкивало, погружало в себя с головой и выталкивало на поверхность…

Блаженная, покойная нега…

Я умерла? Как грустно…

Но как же хорошо…

***

Нет, не облако, поняла я спустя маленькую вечность. Перина. Мягкая и пушистая, как свежий снег…

Собрала в ладошку, сжала… Сыпется.

– Она просыпается, мой господин.

Голос принесло откуда-то снизу, что удивило. Разве ангелы не должны быть наверху?

Я попыталась открыть глаза, но что-то мешало.

Веки, стало понятно спустя несколько мгновений. Тяжелые, плотно закрытые веки – будто камнями глаза придавило.

– Снимите ей повязку.

Что-то прошуршало по коже лица, и внезапно стало светло, будто штору подняли в комнате. Веки оказались не такими уж тяжелыми, и я смогла открыть глаза.         

Первое, что увидела, был балдахин – кремового цвета с густой бахромой и кисточками, свисающими со столбов кровати…

Кровать? В раю?

Я попыталась повернуть голову, и это оказалось ошибкой – в затылке все взорвалось резкой, пульсирующей болью. Застонав, я попыталась приподняться.

– Шш… не так быстро, детка… Твоему новому телу нужен покой.

О, этот голос я узнала сразу. Как не узнать того, кто еще недавно шептал мне в уши ласковые нежности и глушил всхлипы поцелуями?

Я не ошиблась - в поле моего зрения вплыло лицо Лорда Аргена – почему-то осунувшееся и посеревшее.

Прохладная рука легла на щеку.

– Как ты себя чувствуешь?

Я облизнула пересохшие губы, пошевелилась осторожно, зарываясь еще глубже в перину. Похоже, кроме затылка, остальные части тела в порядке. И, вообще, для замерзшей насмерть человечки я чувствовала себя на удивление… живой.

– Голова болит… - почти беззвучно прошептала я.

Он устало улыбнулся.

– Это как раз не страшно. Ты ударилась, когда упала. Твое новое тело залечит рану… как и следы обморожения…

Тут до меня сразу дошли три вещи.

Во-первых, я не умерла. Во-вторых, я лежу в той самой постели из снега, в спальне Его Величества, и мне совершенно не холодно, а наоборот, очень даже уютно. В-третьих, Освальд в который раз повторяет словосочетание «твое новое тело».   

– Что… со мной… случилось? ­– говорить все еще было непросто, губы не слушались, голос хрипел, будто простуженный или севший.

Вместо ответа он взял мою правую руку и поднес к глазам. Я моргнула, фокусируя взгляд… и тихо ахнула – точнее прохрипела нечто невнятное.

Окольцовывая запястье, странный, но до боли знакомый узор въелся в кожу, наподобие живой татуировки – крупный, пульсирующий цветок, черного цвета, окаймленный золотым свечением. Изящный, витой стебель овивал руку, сходясь по обе стороны от цветка, под самой серединой ладони.  

Черная зорри – неизвестно откуда вдруг вспомнила я. Редчайший вид, из мира, в котором родилась моя истинная сущность, придающая душе стойкость, а телу – неуязвимость. А, точнее, меняющая физическую оболочку под среду обитания – так, как это было необходимо.

– Зеркало… – прошептала я. – Пожалуйста, зеркало…

Освальд нахмурился, мотнул головой.

– Пока рано… Ты можешь не справиться…

 Я схватила его за руку, приподнимаясь.

– Умоляю… Я должна знать…

Помедлив, он все же кивнул. Сделал кому-то жест рукой, и через минуту уже держал зеркало – обычное, ручное. А я постаралась, как могла, морально приготовиться. Если я превратилась в жуткую зеленую жабу… в этом мире я точно не останусь. Разве что Его Величество поцелует, и я снова стану «принцессой»…

– Давай, – твердо сказала я, и он вытянул вперед руку.

Первое, что бросилось мне в глаза – цвет лица. Я будто превратилась в искусно выполненную, мраморную статую – только прожилок и не хватает. Идеально ровная, идеально гладкая, золотисто-бежевая кожа без тени румянца буквально светилась, отражая лучи низкого северного солнца.

Волосы тоже лежали ровно и гладко – повторяя формы моей праздничной новогодней прически, будто навеки зацементированные каким-то магическим лаком.

Освальд был прав. Я действительно оказалась к этому не готова.

Махнув рукой, чтобы убрали зеркало, я упала обратно на снежную подушку и горько разрыдалась.

– Не хочу… не хочу такой быть…

– Оставьте нас! – скомандовал Лорд Арген.

По звукам шагов и закрывающейся двери, я поняла, что мы с королем остались наедине.  

– Алэйна, милая… - уговаривал он, нежно гладя меня по спине. – Не плачь… не рви мне сердце…

– Не хочу! – всхлипывала я. – Не хочу такой быть… Хочу нормальной… как все…

– Поверь, это просто с непривычки, – придвинувшись ближе, он принялся массировать мне плечи и шею. – Для всех, кто хоть немного знаком с древними легендами, ты выглядишь, как богиня… И всегда будешь такой – тебе не грозят ни старость, ни морщины… Ты проживешь тысячу лет, и проживешь их вот такой – молодой и прекрасной. Ну же, не плачь…

Ага, прекрасной… Мраморный истукан, сверкающий на солнце. Как я родителям-то покажусь?..

Внезапно стало совершенно необходимым проверить, какая я на ощупь. Не дай бог, твердая...

К счастью, нет. Потрогав лицо, я убедилась, что какой бы жесткой ни казалась, на ощупь щеки мои такие же мягкие, как и раньше, а кожа теплая и живая.  

– Видишь? – Освальд, уже улегшийся рядом со мной, с видимым удовольствием поучаствовал в проверке и помял мое лицо пальцами. – Ты такая же, как и была. Просто немного… усовершенствовалась.    

Внезапная догадка осенила меня.

– Погоди! Ты сказал, что мое новое тело… адаптируется под разные погодные условия?

– И не только. Под любые условия – от океанского дна до глубокого космоса.

– Значит… – я запнулась от волнения, – если я попаду в свой привычный мир, то стану такой же, как прежде?

Он немного подумал и неуверенно кивнул.

– Скорее всего… Признаться, я не помню всех деталей. Но по логике вещей, осмелюсь предположить, что ты права. Можем позвать придворного колдуна – он-то точно знает…

Освальд начал было вставать, но у меня возникла идея получше.

– Где твоя шуба?