– К-красиво звучит… – выстучала зубами я. – А в чем уловка?

– Умная девочка… – усмехнувшись, он слегка отстранился и налил себе в бокал янтарной жидкости из темной, пузатой бутылки. – Уловка в том, что, замерзнув сердцем, ты навсегда перестанешь что-либо чувствовать. Перестанешь испытывать сострадание, счастье… никогда не познаешь, что такое любовь – даже к своим будущим детям. С другой стороны, ты и отрицательным эмоциям будешь неподвластна – что, согласись, большой плюс. Не говоря уже о том, что в обмен ты получишь все знания мира и еще чуть-чуть… Как думаешь, почему я говорю на твоем языке и понимаю его?

Но последние слова я уже не слушала, пытаясь осмыслить суть предложенного.

Итак. Выбор у меня прост – либо смерть от холода, либо превращение в бессердечную статую, которая сможет спать в сугробе и никогда ни в кого не влюбится. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. И как только я умудрилась попасть в такое дерьмище?

– А можно просто… высадить меня на следующей остановке? – спросила я, все плотнее зажимая на груди шубу. И поняла, что его рука все еще там, у меня за пазухой – готовая «заморозить» мое бедное сердце.

Он вдруг закинул голову и рассмеялся.

– Какая ты милая… Пожалуй, я дам тебе несколько дней на принятие решения. Интересно, насколько тебя хватит…

Нет – я поникла головой – не отпустит.

– Ты сама пошла за мной, – вытащив руку, Освальд откинулся на роскошное, белое сиденье, внимательно наблюдая за мной. – Я никогда никого не забираю против воли. Вы – любопытные, человечки. Сами летите на пламя свечи. Или, в данном случае, в сердце бури…

– Мне же не дали ознакомиться с условиями контракта! – вскричала я, от возмущения даже немного согревшись. – Вот сказали бы сразу, что, если я сяду к вам в машину, в перспективе у меня замерзнуть или… замерзнуть… я бы ни за что не села.

– Выпей еще… – перебил он меня. – А то тебя не хватит надолго. И поешь.

– Что… поесть? – в недоумении я огляделась и прям взвизгнула от изумления – будто из-под земли, а точнее из днища летающей машины возник маленький круглый столик, а на нем блюдо с какой-то дымящейся, явно мясной похлебкой.

-  Это не простая еда, - объяснил Лорд Арген. - Это мясо животного, в чьих жилах течет драконья кровь. Она прогреет твои внутренности и даст тебе заряд тепла на лишние пару-тройку часов.

Я не знала, от чего падать в обморок первым - от того, что чуть ли не из воздуха передо мной возникло блюдо с дымящейся, будто только что снятой с плиты едой, или от того, что у кого-то там течет в жилах драконья кровь. Хотя, если разобраться, в обморок надо было падать еще раньше - от самого факта, что все это происходит в летящем на хрен знает какой высоте лимузине.

Решив, что терять сознание в подобной ситуации чревато преждевременным замерзанием, я взяла дрожащей рукой ложку, зачерпнула немного похлебки и поднесла ее ко рту.

-  Вкусно! - резюмировала я через секунду и бросилась доедать.

Еще через пару секунд стало совсем тепло, и мне даже захотелось скинуть шубу.

-  Не вздумай! - предупредил меня Освальд.

И в этот момент глухой, низкий голос из динамика что-то объявил - не по-нашему.

-        Приземляемся, - перевел мне мой похититель, и я почувствовала, как машина плавно коснулась колесами земли.

Глава 4

Нет, Снежный Король не привез меня в замок, возведенный изо льда. Все было гораздо масштабнее. 

Он привез меня в ледяной город, окруженный лесом, в котором искрились на ветру замерзшие навсегда ледяные деревья и ледяные же фигурки животных – непонятно, высеченные изо льда или бывшие когда-то живыми и теплыми.   

Прижавшись носом к заиндевевшему стеклу, я поедала глазами это чудо – город посреди вечной зимы. Аккуратные белые домики, покрытые шапками снега, или наоборот по крышу зарытые в сугроб. Искрящиеся дорожки, по которым на коньках скользили люди и… дети? Да, там были и те, и другие. На вид обычные люди, причем довольно легко одетые – не по погоде уж точно.    

Довольно быстро миновав предместья, мы въехали на мост – явно тоже выстроенный из льда и льдом же и вымощенный. Сзади и спереди машины тут же пристроились неизвестно откуда взявшиеся мотоциклисты – точнее, я просто для себя назвала их «мотоциклистами» - устройства, которые они седлали, были очень похожи на мотоциклы, вот только двигались явно не при помощи колес. Присмотревшись, я увидела, что вместо колес у них нечто вроде воздушных подушек, паром выбивающихся из-под панели для ног.

– Как вы летаете? – обернувшись, спросила я Освальда.

Тот улыбнулся.

– Тайное Знание. Оно будет твоим, если примешь правильное решение.

– Эти люди не выглядят бесчувственными… – пробормотала я, вновь вглядываясь в сценки городской жизни, мимо которых мы проезжали.

Вот мать с ребенком весело смеются, глядя, как папаша неумело карабкается на дерево, пытаясь снять рождественские фонарики после недавно отгремевшего Рождества. Влюбленная парочка, держась за руки, бредет вдоль ледяного тротуара. Поравнявшись с машиной, обернулись – мужчина чуть поклонился кортежу короля, девушка засмеялась, краснея и шепча что-то на ухо своему спутнику.

– Это потому, что они не люди, – усмехнулся Освальд у меня за спиной. – Их не нужно замораживать, чтобы они выжили в этих погодных условиях…

Я вздрогнула и обернулась, чуть ни столкнувшись с ним носом.

– Что значит… не люди?.. – как я не пыталась не глотать слюни, у меня ничего не получилось, и звук вышел очень громкий.

От него физически веяло холодном, но самым удивительным образом этот холод не отторгал, а скорее, наоборот, притягивал – в нем хотелось раствориться, докопаться до его сути и найти в нем дно. Узнать, что скрывается под прочной ледяной оболочкой.

– Мы – особый вид. Морозоустойчивый, – ухмыльнулся он, с интересом наблюдая за моей реакцией.

– Ясно… – не уточняя, прошептала я, чуть отодвигаясь. Его близость завораживала и успокаивала. Грела – поняла я. В той же самой степени, в которой «греет» снежный сугроб – перед тем, как усыпить навсегда.

– Людей, привезенных сюда, приходится… обрабатывать. Иначе тут не выжить. Отопления у нас нет, огонь запрещен. А температура достигает минус семидесяти по Цельсию.

Будто вдогонку его словам, мне опять становилось холодно.

– Почему вы так… тепло одеты, если н-не м-мерзнете?

Вот – уже и зуб на зуб не попадает. Эффект от похлебки, похоже, улетучивался.

Улыбка вновь тронула его губы.

– О, это особая одежда, детка. И она вовсе не для меня.

– А для к-кого…

Вместо ответа Освальд распахнул полы своей черной шубы – оказавшись под ней в простых черных брюках и светло-голубой рубашке – и поманил меня рукой.

– Для тебя.

– Что? Зачем? – не поняла я, отпрянув еще дальше.

– Пока ты прижимаешься ко мне под этой шубой – не замерзнешь, – с готовностью объяснил он. – Мало того, подзарядишься на время теплом – как от той похлебки.

Только без лишних калорий – мне снова стало истерически смешно. Еще небось и потрачу эти самые калории, судя по тому, как заблестели вдруг холодные, голубые глаза.

– Вот зачем вам девушки нужны… – съязвила я, стараясь не трястись и не стучать позорно зубами. – Так бы сразу и сказали… А то «ученицы», «шпионки»… А просто дать мне эту волшебную шубу нельзя?

 – Нельзя, – жестко сказал он. – Она пропитана магией огня, чтобы противостоять естественному холоду моего тела. Если простой человек наденет ее – сварится заживо.

Я с опаской потрогала жесткий, медвежий мех.

– Вроде не жжется…

– Конечно. Пока она на мне. У тебя мало времени, кстати, – флегматично заметил Освальд, мягко выводя узоры по моей руке.

– Д-до чего? – я не знала, чего мне хотелось больше – спрятать эту руку или утопить в его большой, прохладной ладони. А тело, похоже, уже решило за меня – погнав вверх к локтю целую армию мурашек.