Абдуманап Алимбаев

Мне есть что сказать вам, люди

Рук волшебных доброта

Далеко в Каршинской степи раскинулось небольшое селение Каспи. Многое довелось ему пережить. Здесь проходил Великий шелковый путь, связывающий Азию и Европу, мчалась конница Александра Македонского, двигались татаро-монгольские полчища, отдыхали в боевом походе воины Тимура… Притягивал большой колодец Сардоба — хранилище хрустально чистой воды.

Под его сводами, как и прежде, гуляет ветер, слышатся таинственные звуки: кажется, где-то рядом на базарской площади разговаривают люди, раздаются окрики погонщиков верблюдов и звучит нежный голос матери, поющей колыбельную песню… Вокруг колодца, как немые свидетели жизни предков, разбросаны многочисленные осколки гончарной посуды, различной домашней утвари, каких-то замысловатых предметов.

Веками по безжизненному пространству пустыни шли караваны. Палящее южное солнце касалось своими огненными лучами земли, сжигая вокруг все живое. Ни один росток не мог пробиться через раскаленный песок. Но люди все равно поселились здесь, рядом с живительной влагой колодца.

На Востоке говорят: человек в пути всегда рад встрече. А встреча с людьми, живущими в пустыне, радостна вдвойне. Таким местом встреч в пустыне и стало селение Каспи.

Жители Каспи встречали и провожали караваны с надеждой, что они еще раз пройдут через их селение. И караваны приходили, потому что в этом селении жили замечательные умельцы. Неподалеку они нашли залежи удивительной глины, которая в их руках превращалась в кумганы и пиалы, тандыры и в удивительные игрушки. С давних пор шла молва о местных мастерах. Не проходят теперь здесь большие караваны. Остался колодец, остался древний памятник XVI века Султан Мир Хайдар, да волшебная глина для волшебных человеческих рук. Не надо спрашивать, где живет гончар в селении Каспи — постучитесь в любой дом.

И нет человека в Касин, который бы не знал дом Анбар-аны Саттаровой. В большом дворе под аккуратным навесом виноградника за низким столиком работает мастерица игрушки — Анбар-апа. Родилась она в начале века. В ее семье гончарами были и прадед, и дед, и отец. Гончаром стала и она.

Рассматривая изящные изделия — кувшины, тандыры, посуду и игрушки, невольно задумываешься о неугасающей энергии человека, о его интересе к жизни и могучих силах творчества и фантазии.

Руки Анбар-апы похожи на руки хирурга перед сложной операцией. В них заключено все: талант, жизнь, время.

Вот бесформенный кусочек глины превратился в диковинного петуха, забавного верблюжонка, хитрого ослика, фантастическую лошадь с колесами вместо ног.

Вместе с тандырами — печами для изготовления лепешек и домашней посудой делали и делают люди игрушки-свистульки, которые радуют не только детей, но и продолжают удивлять взрослых. В этих краях природа отвела весне короткое время. Весна приносила зелень на прогретые солнцем лужайки, весенний праздник Навруз, который так ждали дети и взрослые. Какой же праздник без игрушки! Во всей округе у детишек были в руках изделия Анбар-апы — свистульки, дудки, погремушки. И все гудело, трещало и свистело в праздничный весенний день. И считали люди, что этот гомон принесет сюда ветер и тучи, и пойдет дождь, и будет богатый урожай. Но под палящими лучами солнца быстро тускнели все краски, кроме одной, серо-желтой, символизирующей жажду.

Жители Каспи стремились украсить свои игрушки веселыми красками весны. Люди приобретали для своего дома тандыр и игрушки с доброй надеждой, что родится у них сын, и каждое утро перед восходом солнца мать будет для него печь чудесные лепешки. Вырастет сын смелым и добрым, полетит он на лихом коне в далекие края, где много озер и рек, где рождается вода.

Мечта эта сбылась: сегодня не нужно лететь в далекие края — в пустыню пришла вода и преобразила этот край.

Забыты старые обряды, но живет забавная красочная глиняная игрушка-свистулька, радуя малышей, живет весенний праздник Навруз, и Анбар-апа продолжает делать свои удивительные, сказочные изделия.

Не сосчитать, сколько сделано ее руками посуды, игрушек, которые красуются в домах ее односельчан, да и в других местах, где есть поклонники мастеров селения Каспи.

Анбар-апа не знает, сколько стоит ее игрушка на базаре. Самая главная награда для нее — радость детей, улыбки взрослых и почтение односельчан.

Глина не такой уж стойкий материал, да еще в руках детишек. Пусть бьют. Важно, чтобы игрушка оставила свой яркий, добрый след. Прекрасен человек, пока есть в жизни стремление приносить людям радость — даже из обычной глины сотворить праздник.

Цветение граната

Долгожданная поездка в Самарканд к народным мастерам творческого объединения. Вот мы на месте. Вокруг мастерских расположено кладбище. А напротив — обыкновенная городская свалка мусора. Нас поразило, что мастера, работая в таких условиях, создают уникальные вещи, получившие мировую известность. Встречали два пожилых мастера. Мы, оглядываясь по сторонам, вновь обратили внимание на большую свалку. И каково было удивление: среди хлама — цветущее дерево. Оно было алого цвета. Это казалось чудом из чудес.

Оставив своих спутников, я двинулся к цветущему дереву. Шел, не глядя, не обращая внимания на груды хлама. Подойдя ближе, я увидел, что дерево было небольшой высоты, ниже человеческого роста, но цвело оно удивительно. Алые цветы напоминали горение факела, который освещает местность. Они будоражили сердце, душу. Но самое интересное, что корни дерева уходили в выжженную огнем глину разрушенного старого тандыра, который был приподнят кирпичной кладкой над землей. Когда-то здесь пекли лепешки, теперь проросло дерево…

Как могло на выжженной огнем глине вырасти такое красивое дерево? Я стоял и с удивлением рассматривал его то справа, то слева. Но чем выше поднималось солнце, тем быстрее цветы закрывались и прятались за зеленые листья. Это, как позже я узнал, цвел гранат.

И я подумал, а ведь и в жизни так бывает: чем некрасивее корень, тем прекраснее и слаще плод. Чем труднее бывает путнику, тем счастливее, слаще конец его путешествия.

Уезжали мы с надеждой, что придет время и вместо старых мастерских будут построены удобные производственные корпуса. Беспокоило одно — зацветет ли яркими цветами гранат, и главное — сохранятся ли традиции, искусство народных мастеров, кудесников, сотворяющих своими умелыми руками чудеса, которые украшают лучшие музеи мира?

Уезжали мы из Самарканда с какими-то новыми чувствами, мыслями и надеждами, что не оскудеют руки умельцев. Уверенность этому придавало увиденное нами яркое цветение граната…

Бухарские мотивы

Бухару издавна называют городом мастеров. Как и прежде, каждое утро с восходом солнца на торговых площадях открываются мастерские и лавки. Просыпается город. Где-то раздаются тихие удары молоточков: тук, тук. Где-то — скрипы гончарных кругов: шир, шир, шир. Кажется, город проснулся от мелодии, которую играет слаженный оркестр, состоящий из различных музыкальных инструментов.

Над городом, в прозрачной глубине неба, делая круги, низко летает белый аист. На открытой веранде чайханы шумно беседуют белобородые старики, показывая руками на большой хауз. Пять высоких вековых чинар, как пять братьев, крепко обхватив друг друга зелеными кронами, обрамляют хауз. На среднюю, белоствольную, с блеском серебра под лучами солнца чинару, сделав несколько кругов приветствия, в свое гнездо садится аист. В гнезде он совершает своеобразные движения, подобные восточному танцу, хлопает крыльями, как бы обращаясь к спорящим старикам: