Ответ покоробил и даже оскорбил. Что такого особенного в управлении этим звездолётом? Неужели наш космический корабль, который собирался на орбите по проекту Никитина, обладал менее сложным управлением? Его-то я освоил быстро и уже учил своих ребят.

— А почему ваш супер-пупер мозг не вычистил всю эту мерзость с вашего корабля?

— Потому что это не входит в его функции. Всё. Хватит болтать. Я нашла несколько решений, чтобы уничтожить кальмара.

— Несколько? — хмыкнул я. — Если проблема имеет несколько решений, она не устранима.

— Ты становишься жутким занудой.

— Дай мне посмотреть.

— Смотри, — на лице Мизэки возникла снисходительная улыбка.

Перед моим носом обрисовался экран с непонятными закорючками, смахивающими на разбросанные металлические опилки. Не иероглифы, а вообще не пойми что. Она издевалась надо мной? Но в тот же миг значки приобрели знакомый вид букв латиницы.

— Так, я не вижу тут главного. Нам подошла бы «клетка Фарадея», — я провёл ладонью по панели управления и вывел экран настройки. — На этом аппарате есть такая защита.

— «Щит Фарадея»? Вряд ли, — Мизэки покачала головой, но выражение её лица стало другим. Она словно растерялась. Неужели мне удалось найти решение лучше того, что выбрала она? — Но можно попробовать, — поспешно добавила она.

Пока мы летели к дыре в потолке, я набрал код. Едва заметное лязганье, тряска и на экране перед моим носом закрутился условно обрисованный мерцающими зелёными линиями корпус флаера, а сверху него словно наросла сетка. Сработает или нет?

Электрический кальмар поджидал нас в своём углу, словно длинными спицами вязал сияющую паутину. Тьму разорвали ослепительные зигзаги, сверкающими волнами понеслись навстречу. Флаер нырнул в них, прошёл насквозь и выскочил наружу. Целый и невредимый.

— Ну что, сработало? — я бросил торжествующий взгляд на Мизэки.

— Молодец, — отозвалась она с едва заметной досадой, и тут же вскрикнула: — Олег! Посмотри, что там!

Я проследил взглядом, куда указывал пальчик девушки и нахмурился — судя по инфракрасному излучению в конце туннеля копошилась куча врагов.

Сбросив мощность двигателей на минимум, я заставил флаер почти висеть в воздухе. Приоткрыв фонарь кабины, скомандовал:

— Прыгай! Прыгай, Мизэки!

— Куда? — испуганно вскрикнула она.

— Вон туда!

На шатающихся ногах девушка подошла к краю мотавшегося из стороны в сторону флаера, и, встав на колени, опасливо выглянула. Отпрянула, бросив на меня полный ужаса взгляд.

— Давай! Не бойся!

Счёт уже шёл на секунды. На миг у меня возникло чувство выпихнуть девушку, но тут она всё-таки решилась сама. Выскочив наружу, с криком повисла на перилах хлипких мостков, подвешенных на стене туннеля. А я выставил флаер на автопилот, вылез на крышу и последовал за ней. Едва успел втащить Мизэки, как раздался страшный грохот. Взрывная волна прошлась по туннелю, чуть не сбросив нас вниз. Всплеск огня. Флаер домчался до конца туннеля и взорвался.

Пару мгновений я стоял, вжавшись в стену, ощущая спиной и затылком её отрезвляющий холод, пробиравший до костей даже сквозь комбез. Пытался сбавить обороты сердца, не дав выскочить ему из груди. Но Мизэки пришлось хуже, она тряпичной куклой обвисла на моих руках, дышала прерывисто, всхлипывая. И хрупкое тело сотрясали волны дрожи. Опять кольнула совесть, зачем я так подвергаю её опасности? Ради чего она согласилась на эту авантюру? Впрочем, я знал ответ. И он меня не устраивал. Но как бы то ни было, она осталась со мной, и стойко переносила всё испытания.

Мы пробежали по хлипким мосткам и я остановил Мизэки:

— Подожди-ка меня здесь. Я разберусь.

Порубив в капусту своей катаной охранников, я с Мизэки попал, наконец, в шлюзы, откуда стартовали космолёты. В центре огромного зала, по размерам превосходящим аэропорт в Атланте, словно сверкающие струи фонтана переплелись прозрачные туннели. Мне удалось пару раз лицезреть, как срабатывал подъёмник, доставлявший шаттл к входу в такой туннель. Он загружался командой и космолёт вплывал внутрь.

Проблема состояла в том, что перед посадкой в шаттлы, каждого члена экипажа тщательно проверяли — я видел отблеск ярко-оранжевого луча сканера. А, значит, пробраться незамеченными мы с Мизэки не могли.

— Что будем делать? — поинтересовался я.

Впрочем, я мог и не говорить это вслух. Мизэки ощущала мои мысли и судя по её сосредоточенному лицу, пыталась найти решение.

— Можно спуститься вниз, к ангарам, — наконец, предложила она. — И сразу сесть в какой-нибудь шаттл.

Первый уровень под космопортом занимали стоящие «ёлочкой» флаера, точь-в- точь такие, на котором мы путешествовали по кораблю. Потом подъёмник миновал ещё один уровень, где выстроились в два ряда летательные аппараты, смахивающие на небольшие реактивные истребители «Скорпион». Неплохо, но маловато.

— А вот это то, что надо! — воскликнул я.

Знаменитый авиаконструкторов как-то сказал, что некрасивый самолёт летать не сможет. И я целиком и полностью разделял его мысль. А эти красавцы, судя по совершенству их силуэтов, должны были летать превосходно. Каждый из них смахивал на гепарда, который готовится к прыжку. И короткие треугольные крылья по бокам казались широко расставленными лопатками мускулистых лап грациозного зверя.

— Я не смогу взломать его управление. Тут лапой гнера не обойдёшься…

— Да ну! Сможешь.

Я не поверил и в глубине души опять шевельнулся червячок подозрительности, что Мизэки не хочет, чтобы один из этих спейс файтеров покидал корабль. Но после тех приключений, которых нам пришлось пережить, улететь с корабля мы могли только на таком аппарате. Чего бы нам это не стоило.

— Олег, это глупость! Ты не сможешь управлять им. Не сможешь посадить его на Земле. Вообще…

— Мизэки, — я одарил девушку широкой ухмылкой. — Я могу летать на всем, что летает и даже иногда на том, что не летает.

— Хвастун! — она покачала головой с тем выражением лица, как бывает у взрослых, когда они понимают, что спорить с ребёнком бесполезно.

Подошла к стене, серебристая поверхность облезла, проявилась панель с мелкими закорючками. И девушка начала колдовать над ней. Постояв за её спиной, я стал мерить шагами длинную кишку коридора.

Шум подъёмника привлёк моё внимание.

— Т-с-с-с! — прошипел я. — Кажется, у нас гости.

Силуэт девушки замерцал, а на ребристых панелях не осталось ни следа панели управления — я не мог понять, как Мизэки умудрилась найти её.

С тихим скрипом платформа опустилась. Прошествовала трое мужчин, одетых в пухлые лётные костюмы оранжевого цвета, под мышками — каплеобразные шлемы с тёмным стеклом. Отделившись от стены я пристроился сзади, надеясь, что Мизэки последует за мной. Возглавлявший группу вызвал панель с кодом, но почему-то она проявилась совсем в другом месте, где колдовала над ней Мизэки. Ярко-оранжевый луч сканера охватил всю широкоплечую статную фигуру пилота и ворота медленно, нехотя начали подниматься. Один за другим экипаж прошёл внутрь.

Но стоило мне пересечь линию, как противно взвизгнув, звук сирены ударил в барабанные перепонки. Зловеще заметался кроваво-красный отсвет на стенах. Парни замерли, развернулись. И я понял, что скрываться нет никакого смысла. Сбросив капюОлег с головы, я выхватил из сумки «Сжигатель» и скомандовал:

— Быстро все в космолёт! Или барбекю из вас сделаю. Без шуток.

Они почему-то подчинились, даже не попытались вытащить оружие. Наверно, поняли, что в моих руках нечто посерьёзней их бластеров.

Спустился трап. Пилоты друг за другом поднялись наверх, а я замыкал процессию, держа наготове «Сжигатель», хотя понимал, что применять его в космолёте бессмысленно.

Скудный желтоватый свет, льющийся из встроенных в потолок круглых ламп, обрисовал салон — изломанные под прямым углом серо-стальные стены, такого же цвета скамейки друг против друга. Интерьер кабины оказался ещё проще: матово-белым отсвечивали абсолютно гладкие и голые стены, будто мы находились внутри огромного яйца. По центру — два широких полупрозрачных кресла параллельно друг другу, и одно боком за правым сидением второго пилота. И всё.