Lord Weller

Ловушка для Сверхновой

Пролог

Артур Никитин

Горизонт зловеще вспучивался чёрными клубами дыма. Ещё пару минут полёта на предельной скорости, и вот уже беспощадный свет прожекторов выхватил упавшие фермы, разбросанные останки ракет, беспомощно и горько зияющие провалы в крышах ангаров. Вокруг скопились пожарные флаеры, медпомощь. Я вылез из кабины и тут же в горле запершило, в нос шибанул резкий запах керосина и гари. И я зашёлся в кашле, обжигающим лёгкие.

Огонь, обильно залитый пеной с пожарных флаеров, утих, сменившись на траурную седую дымку, словно от погребального костра. Я прошёл на территорию космодрома, где уже вовсю хозяйничали похожие на серых медуз беспилотники. Зависнув над обугленным бесформенным обломком, в котором уже невозможно было угадать часть ракеты, один из них выбросил гибкие щупальца, захватил кусок и втянул в себя.

Среди бродящих по развалинам людей выделялась массивная фигура Олега Громова, командира спецотряда пилотов. Успел, чертяка, раньше меня прилететь. Хотя от базы, где он обучает пилотов, до космодрома почти восемь тысяч вёрст.

Увидев меня, подошёл вразвалочку, с ленивой грацией только что проснувшегося льва. Широкоскулое лицо с красными пятнами на щеках блестело от пота. В серо- голубых глазах поселилась печаль-тоска.

— Привет, Артур!

Тяжело вздохнул, обтер перепачканную в саже руку о лётный комбинезон, протянул мне. И я ощутил его сильное, прямо-таки стальное рукопожатие.

— Ну, что скажешь?

— Да всё к чертям собачьим разнесло! Три месяца работы! Твою ж мать… Убью мерзавцев! — мягкая картавость Олега теперь обратилась в рык разъярённого тигра.

— Горяч ты без меры, Олег Николаевич. Убивать-то кого собрался?

— Да неужели не ясно, Артур?! Говнюков из секты! Своими руками бы задушил.

То, что полковник Громов смог бы легко осуществить свою угрозу, верилось сразу и безоговорочно. Был он ростом под два метра, широк в плечах. Небрежно засученные рукава лётного комбинезона болотного цвета обнажали мускулистые руки с выступающими жилами. Но черты лица имел на удивление интеллигентные, даже в чем-то аристократичные. Крупный нос с горбинкой, выпуклый подбородок, что говорило, как о воле, так и об упрямстве. В свои тридцать семь выглядел едва ли на двадцать пять. С тех пор, как мы познакомились, он ничуть не изменился. Порой возникало ощущение, что он вообще не стареет. Возраст выдавали только глаза с жёстким и глубоким взглядом. Да цвет волос — «перец с солью».

Если мужественная красота Громова не сражала женщину наповал при первой встрече, то она просто теряла голову, когда видела, как он крутит на своём истребительном флагмане акробатические кульбиты в небе. А если и это не срабатывало, то когда в компании он брал гитару и начинал чуть хрипловатым, но сильным баритоном петь, у любой представительницы прекрасного пола не оставалось никаких шансов сопротивляться его обаянию. Странно, что и на мужчин Громов производил не меньшее впечатление. Хотя нрав имел суровый и авторитарный. Его боялись и боготворили.

— А что, полиция уже это выяснила?

— И так всё ясно! — Громов с силой ударил кулаком по собственной ладони.

— Да, Артур Борисович, — к нам подошёл Тимофей Филин, начальник службы охраны. — Похоже на то. — Мы потеряли три готовых ракеты. Они стояли на старте. Фермы сильно повреждены. Вернее… Да… Серьёзно пострадал завод шлюзовых аппаратов … В общем…— Филин замялся.

— Но как вы это допустили? — я в безнадёжном отчаянии покачал головой, не в силах отвести взгляда от площадки перед космодромом, с которой одна за другой взлетали, смахивающие на больших чаек, флаеры скорой помощи. — Сколько людей… поги… пострадало?

— Ну, не знаю, товарищ Никитин… — Филин почесал в ухе, шумно втянул носом воздух, затем выдохнул. — Семь человек погибли. Много раненных. Точно не знаю.

— Не знаю, товарищ Никитин. Не знаю, товарищ Никитин… — издевательски передразнил его Громов. — Филин, это ваша гребанная проблема! — голос Олега заставил начальника службы безопасности вжать голову в плечи. — Не допускать на полигон этих уродов! Почему вы не проверили, кто работает? Почему?!

— Ладно, Олег, не злись, — я, как можно мягче похлопал багрового от злости пилота по плечу. — Это и моя вина. Торопились, набирали в последнее время черти кого. Вот и получилось. Слушай, а когда ты успел добраться сюда так быстро? Ты с Твери, с базы летел? — я решил перевести разговор на другую тему, снизить градус злости полковника.

— Да, — отрывисто бросил он. — Я могу на своём летуне добраться за полчаса из любого места. Хоть из Сан-Франциско, хоть из Австралии.

— Но я не думал, что ты всё-таки на своём космолете прилетишь. А если бы тебя сбили?

Олег проворчал что-то, явно нецензурное, себе под нос, покатал желваки под кожей.

— Мне выделили спецкоридор, — бросил он хмуро и быстро, словно боялся, что я развернусь и уйду, добавил: — У меня дело к тебя, Артур.

Мы отошли подальше от толпы журналистов, которые лезли за ограждение. Кто-то запустил беспилотник, но охрана тут же сбила его. Несчастный аппарат на миг застыл в воздухе и беспомощно рухнул вниз.

— Короче говоря. Мои орлы нашли «змеиное гнездо». Понимаешь, как это важно?

— Ты о чём?

— Не притворяйся, твою мать! Мы нашли место, где базируется лагерь секты «Очищающая сила Сверхновой»! Понятно? Там, где этот ублюдок Макбрайд промывает мозги своим фанатикам! Делает из них убийц!

— И что, Олег? У нас нет никаких доказательств. Никаких!

— Да, ё-мое, Артур! Не будь ребёнком! Все прекрасно знают, кто виноват в диверсиях и здесь, и в лабораториях. Свяжись с Моргуновым, пусть он даст добро на зачистку! Мои орлы горят желанием разнести эту халабуду в хлам.

— Обратись к своему командованию, зачем тебе Моргунов?

Громов покачал головой, на лице появилось брезгливое выражение.

— Слушай, я присоединился к тебе, потому что хотел быть подальше от этих гребанных макак. Чтобы не лизать их вонючие задницы. Поговори с Моргуновым. Он даст добро… И мы как жахнем! По этим ублюдкам!

— Жахнем. Жахнем. Моргунов ничего сам не решает. Решает Совет Десяти.

— Угу. Только мне мозги-то не пудри. Моргунов там главный. Он главный везде. Он весь мир себе захапал.

— Олег, послушай. Эта акция не законна. Она ничего не решит. Ты уничтожишь их в одном месте, они найдут другое. Только вызовем протест среди населения…

— Гуманист хренов, — пробурчал Олег, на лице возникло задумчивое, даже печальное выражение. — Не понимаю тебя. Эти подонки убили твою жену, тебя искалечили. Ты их жалеешь и мучаешься — а как о нас подумают? Да плевать как! Нельзя остаться чистенькими, когда тебя суют в такое дерьмо. Симметричный или не симметричный ответ должен быть. Показать эти мудакам, что мы чего-то стоим.

Я невольно вздрогнул. Олег разбередил рану, которая зажила, покрылась рубцами, перестала сводить с ума безысходностью. Мы летели вместе с моей женой, когда взорвалась бомба. Олег умудрился посадить объятый пламенем самолёт, который едва слушался рулей высоты, с отказавшим двигателем на аллею. Пропахав глубокую борозду, он повалил пышно цветущие тополя, разметал чугунные скамейки, вывернул из земли каменный фонтанчик. Рядом в домах повылетали стекла, но никто из жителей не погиб. Я не мог об этом знать, поскольку пребывал в отключке. Потом уже посмотрел видеоматериалы с места так называемой посадки. Прочёл отчёт о катастрофе. Олег — молодец. Мастерства пилота у него не отнять.

Со сломанными рёбрами (сильно ударился о штурвал во время взрыва) Олег сумел вытащить из охваченного огнём салона меня и Катю. Но моя жена погибла, как только рядом сработало взрывное устройство. Так было написано в отчёте. Хотя я не поверил. И не верю до сих пор. Наверняка, медики решили спасти меня в первую очередь, а о моей Катюше просто забыли.