Едва она закончила говорить, как по склепу пронесся порыв ветра. Свет фонариков разом потух, и в темноте раздался дьявольский хохот. Кто-то испуганно ойкнул, и исследователи, не сговариваясь, рванули к выходу.

Ночь, проведенная вместе, поцелуй под омелой и явление вампира

Они пришли в себя только в пабе. Лаки, этот храбрец, был белее мела; у инспектора Ноллиса дрожала челюсть; Верите застыла, как изваяние; замерзшая, перепуганная Молли тихо всхлипывала, платочком стирая с глаз потекший макияж.

— Виски! — потребовал Мэйсон.

Бармен с удивлением рассматривал посетителей: бледные, подавленные, молчат, пьют.

За первой бутылкой последовала вторая, и Лаки пришел в себя.

— Я ему покажу «не мертвого»! — разорялся поддатый Лаки. — Напичкаю электроникой этот треклятый замок по самую крышу! Выслежу и кол в задницу затолкаю! Что, Молли, вампирам колом пронзают сердце? В задницу тоже не повредит! — потребовались совместные усилия всей компании, дабы успокоить разбушевавшегося парня и отправить его спать.

Водворив в постель неуемного Лаки, Мэйсон направился в паб. Картина, явившаяся его взору, при всей своей невинности заставила Мэйсона застыть. Верите Хантер сидела за столиком в компании симпатичного инспектора Ноллиса и о чем-то беззаботно вещала. В ополовиненных стаканах таяли кристаллики льда, а эти двое склонились друг к другу и явно вели оживленную дружескую беседу. Рука Ноллиса накрыла изящную кисть Верите, а противная девчонка и не подумала отстраниться.

Сердце вдруг сдавило от обиды, хотя чего ему-то обижаться? Мэйсон с сожалением подумал, что то решение оттолкнуть оказалось … опрометчивым. «Сам виноват!» — пронеслось в голове. Что-то похожее на ревность ядом разливалось внутри, заставляя терзаться от безумных предположений. Мэйсон стиснул кулаки и поспешил свалить к себе. Если бы он оглянулся, то непременно заметил тот долгий, заинтересованный взгляд, которым его проводила отвлекшаяся от беседы девушка.

Может, эти переживания и стали причиной кошмара? Мэйсон снова видел сверкающий яркими красками замок на холме, его высокие зубчатые стены, окованный железом подъемный мост, дубовые ворота. На рыцарском пятачке тренировался гарнизон барона, а через двор шла… Нина? Нет, Верите Хантер брела через широкий двор, а за ней неотступно следили злобные сверкающие красные глаза. Они повсюду преследовали ее — во дворе, в передней, в коридоре.

Мэйсон в ужасе вскочил. Сердце билось, как в лихорадке, холодный липкий пот струился по спине. Мэйсон повернулся и остолбенел — у окна стояла прекрасная белая девушка.

— Верите? — во рту пересохло. — Что за чушь я несу? Какая — ж это Верите? Она словно соткана из воздуха. Призрак!

— Ты — Нина? — догадался он — призрак едва заметно кивнул.

— Ты хочешь мне что-то показать? — кивок в ответ.

— Мне пойти с тобой? — еще кивок и она протянула ему прозрачную руку.

Кажется, он шел за призрачной белой фигуркой по коридору, по пустынной деревенской улице, спотыкаясь, проваливаясь в сугробы, бежал через лес. У запертых замковых ворот призрак внезапно остановился … и испарился.

— Мэйсон, очнись, да очнись ты, черт тебя дери! — молодой человек смутно чувствовал, как его толкают, бьют по щекам — это было не больно, потому что нервные окончания словно омертвели. Он слышал слова, но не понимал их смысла. Кто-то разжал ему зубы, едкая жидкость опалила глотку.

— Бренди, — Мэйсон открыл глаза. Он сидел на снегу, привалившись спиной к каменной стене. Рядом на коленях стояла Верите — в руках фляжка, содержимое коей только что привело его в чувство.

— Верите?

— Вот наказание! Конечно, это я. А ты ожидал красавицу Нину? Или бравого барона Финчли? — девушка скривилась.

— Его — не приведи господи, — Мэйсон вздрогнул. — Но мне показалось, что я видел …

— Нину?

— Да. Теперь припоминаю, как шел за ее призраком, — он поднялся, лязгая зубами. — Черт, как же холодно. А позволь полюбопытствовать, Верите, что ты-то здесь делаешь?

— Решила последить за тобой и узнать, куда это тебя понесло среди ночи, — просто ответила девчонка и лукаво улыбнулась.

— Спасибо, что не дала мне замерзнуть. А я подумал…

— Что? — девчонка пытливо уставилась на него.

— Что ты увлечена своим спутником, — промямлил Мэйсон, старательно отводя глаза.

— Ноллис? — Верите прыснула со смеху. — Мы просто поболтали и выпили по стаканчику. Он забавный… А ты что подумал? — хитрый взгляд в сторону молодого человека.

— Я… — Мэйсон замялся.

— Ты ревнуешь? — он только сейчас заметил, что она стоит подозрительно близко, так близко, что он чувствует на щеке ее легкое дыхание и ванильный аромат духов.

— А если так? — Мэйсон поддался вперед. Девушка шагнула ему на встречу, но вдруг неожиданно сдавленно вскрикнула и присела на корточки.

— Что случилось? — Мэйсон нагнулся, пытаясь понять, что же произошло.

— Дьявол, кажется, я подвернула ногу, — девчонка хрипло выругалась сквозь зубы, старательно сдерживая наворачивающиеся на глаза злые слезы. — Все из-за тебя! — наехала она на растерявшегося молодого человека.

— Вот наказание! — старательно подражая ей, передразнил Мэйсон, и подхватил девушку на руки.

— Может, я сама…

— Верите, сделай милость, заткнись, а! — его сильные руки сжали ее тело, удерживая, прижимая к себе.

— Придурок! — вякнула вредная девчонка и заглохла, обняв парня за шею и прижавшись к его груди.

— Верите, зачем ты всю дорогу хаяла меня на латыни? — хохотнул Мейсон, внося в широкий холл гостиницы свою «драгоценную» ношу.

— Неуч, а еще Оксфорд заканчивал! — девушка насмешливо прищурилась. — Это древний арамейский язык. — Эй, поосторожнее нельзя? — обиженно пискнула она, когда Мэйсон, толкнув плечом дверь, не слабо приложил ее головой об косяк.

— Не сейчас, — отрезал Мэйсон и внес девушку в свою комнату.

— Ну и что все это значит? — заинтересованно спросила Верите, когда Мэйсон усадил ее на кровать и, присев на корточки, принялся разувать.

— Посмотрю твою ногу.

— Решил моей нянькой заделаться? — она вздрогнула, когда теплые руки коснулись ее обнаженной щиколотки.

— Слушай, от твоих причитаний у меня уже голова раскалывается. Может, замолчишь? — Мэйсон резко поднялся и навис над девушкой.

— Не дождешься, — Верите с веселым вызовом смотрела ему в глаза.

— Ты невыносима, — его рука коснулась точеного подбородка, очертила мягкий контур губ, провела по нежной шейке. Девушка зачарованно смотрела на него и не думала сопротивляться. Мэйсон решительно прижался к ее губам.

— Тебе было хорошо со мной? — Верите водила тонким пальчиком по его обнаженной груди.

Мэйсон молча кивнул, наблюдая за движением тонкого пальчика: тот скользил по груди; шаловливо провел по напряженному животу и спустился вниз, ласково прикасаясь к кудряшкам внизу живота. Тело тут же отреагировало на нежные прикосновения, а Верите продолжала бездумно водить пальцем вокруг напрягшегося члена. Мэйсон сглотнул и потянул девчонку к себе.

— Не сейчас, — она отстранилась и поднялась — член сразу опал. Верите подошла к окну и распахнув его, с наслаждением вдохнула рассветную прохладу. Мейсон спрыгнул с кровати и приблизился к девушке.

— Смотри, Мэйсон, омела! — Верите указала на растение-паразита, сплетшего ведьмины гнезда на могучем раскидистом дереве.

— Знаешь легенду? — Мэйсон развернул ее лицом к себе.

— Если я поцелую тебя в Рождество под омелой, то уже не смогу без тебя, — девушка обняла его за шею и сама потянулась к губам.

Мэйсон подхватил ее под ягодицы, и, резко подняв, прижал к стене.

— Все-таки я тебя получила, — хрипло выдохнула Верите и припала к его груди.

Нет на свете ничего любопытнее, чем солнечные лучи — они в состоянии найти лазейку даже в самых плотных шторах и бессовестно подглядеть за спящими, а при удобном случае и разбудить кого-нибудь. В это морозное зимнее утро один такой лучик пробрался в комнату специалиста по паранормальным явлением Мэйсона Калпепера. Осветил разбросанную в беспорядке одежду, два бокала на полу и донышко закатившейся под кровать бутылки. Перебравшись на кровать, солнечный зайчик замер бы, пораженный увиденным, если бы мог самостоятельно мыслить. На широкой кровати, заключив друг друга в объятия, спали двое. Молодой человек лежал на спине, даже во сне крепко прижимая к себе партнершу, которая удобно устроилась на его груди и чему-то довольно улыбалась во сне. Но солнечный луч — это всего лишь солнечный луч, и, повинуясь извечному движению, он скользнул по постели и, остановившись на лице девушке, настойчиво посветил в закрытые глаза.