Кевин промолчал. Он уже не мог давать адекватных ответов, ибо злоба закипала в нём всё сильнее, и ему хотелось подняться, забыв обо всем, и сделать этой отвратительной особе, смевшей ещё и улыбаться, как можно больнее. Она была глупа, очевидно, однако её слова резали сознание Кевина, словно нож, и он уже снова приближался к смятению, только теперь уже гораздо более страшному.

— Я не собиралась тебя обижать, а всего лишь констатировала факты, — добавила Лия, ощутив на себе испепеляющий взгляд собеседника. — Думаю, мне стоит уйти. До встречи, я ещё обязательно приду.

Изящно развернувшись, Лия направилась в сторону выхода, где её уже поджидал Марк. К счастью, тот, пришедший чисто в качестве сопровождавшегос, не изъявил желания лично побеседовать с Кевином, а потому совсем скоро скрылся вместе со своей спутницей.

Кевин же остался наедине с ненавистью и беспомощностью. Одна его часть упорно твердила, что он проиграл и следовало выбрать несколько другой путь, а другая, отказываясь верить, как бы насмехалась над словами Лии, утверждая, что ничего менять не нужно.

В конечном итоге от перенапряжения у него жутко разболелась травмированная голова, вследствие чего ему пришлось отложить обдумывание столь важных вопросов, касающихся судьбы.

Лия вернулась через неделю, и снова её сопровождал Марк, уже заинтересованный в более близком знакомстве с Кевином.

Теперь девушка уже не просила его покинуть комнату, не имея ничего против совместной беседы. Эверитту же, временно решившему относиться ко всему с равнодушием, было всё равно. Теперь его не выводила из себя даже эта небольшая компания, зачем-то интересовавшаяся его жизнью.

На все вопросы, которые ему задавала Лия, Кевин отвечал с холодным равнодушием, скрывая большую часть деталей, которую пыталась выяснить девушка. Он не собирался делиться с ней фактами из своей личной жизни, но в то же время смирился с тем, что ничего не сможет с ней сделать, по причине собственного бессилия.

Между тем Лия уже не обсуждала с Кевином его прыжок из окна, а, заметив, что тот немного изменился после того недлительного диалога, просто решила поговорить, чтобы отогнать скуку. Несмотря на то, что она старалась вести себя ненавязчиво, беседа с ней и ее другом быстро надоела Эверитту, и он с нетерпением ждал, пока нежелательные гости покинут помещение.

Лия и Марк не стали долго задерживаться, так как прекрасно осознавали, что собеседник не особо рад их присутствию. Немного пообщавшись с ним на общие темы, они поспешили уйти, обещая, однако, ещё вернуться.

И действительно, они вернулись, только уже тогда, когда Кевин, шедший на поправку, находился не в лежачем состоянии. Он по-прежнему оставался ко всему равнодушным, и потому приход знакомых не вызвал у него никакой бурной эмоциональной отдачи, он не ощутил даже лёгкой неприязни.

— Тебе здесь скучно, наверное, — произнёс Марк, оглядывая унылые стены больничной палаты. У него был очень тихий голос, говоривший о явной неуверенности мальчика в себе.

Впрочем, его скромность подтверждал даже его внешний вид. Маленький рост, немного детское выражение лица, большие удивлённые серо-голубые глаза, чуть приплюснутый нос, достаточно большие, не очень чётко очерченные губы — всё это придавало его внешности несколько забавный оттенок. Одежды на нём была тоже достаточно простой, без вычурных или декоративных украшений и вообще чего-то необычного.

Лия, обладательница ангельского лица, тоже не представлялась любительницей повыпендриваться, но в то же время создавала не особо приятное впечатление, уж слишком кукольной была её внешность.

На вопрос, заданный Марком, Кевин не ответил, хотя гостю было все и без того понятно, ведь он видел, что скука буквально съедала Эверитта.

— Жаль, что мы не познакомились с тобой раньше, — не дождавшись отклика, проговорил Марк, вертя в руках какой-то журнал, — мне кажется, тогда бы ничего подобного с тобой не случилось. Моя мать тоже хотела совершить самоубийство, когда не стало моей бабушки, её матери… Я уже знаю слишком много, и, думаю, смог бы помочь тебе, как мы с отцом помогли ей.

— Еще не поздно, Марк, — заметила Лия, смерив друга многозначительным взглядом.

Глава 12

Лия и Марк навещали Кевина на протяжении всего его лечения. И постепенно он начал осознавать, что неприязнь, которую он к ним испытывал, снижалась с каждой их встречей.

Темы, которые они затрагивали в своих беседах, чаще всего не были никоим образом связаны с личной жизнью Кевина, но в то же время, принимая участие в обсуждении, он делал для себя определённые выводы, которые впоследствии позволили ему даже немного изменить взгляд на мир.

Окончательно выздоровев и без последствий вернувшись к прежней жизни, Кевин снова начал писать стихи, только теперь мысли о самоубийстве уже практически не посещали его. И главной причиной тому, скорее всего, были именно самые первые слова Лии, что определёно смогли его задеть.

Несмотря ни на что, мир и людей, в нём обитающих, Кевин по-прежнему ненавидел. Однако теперь он не стремился от них уйти, сбежав от трудностей, а просто ставил себя гораздо выше, чем значительно улучшал свой настрой.

Единственными, к кому Кевин не питал негативных чувств, были Лия Риченс, Марк Саммерс и их друг Артур Тассер, с которым Эверитт познакомился уже после своего излечения.

В отличие от Марка, с которым Лия завела знакомство только год назад, Артура девушка знала с детских лет. Их дружба была очень крепкой, и они безумно любили вспоминать чудесные мгновения, какие пережили вместе в совсем ранние годы.

Артур оказался достаточно общительным и очень жизнерадостным. Он словно излучал свет и, казалось, был готов дарить его всему окружающему миру. У него было немало приятелей, но своими настоящими друзьями он считал Лию и, как ни странно, Марка.

Даже в печальные моменты в зелёных глазах Артура мелькали огоньки надежды. А радуясь, парень никогда не выглядел неестественно. Его искренние эмоции, открытость и не слишком сложный характер привлекали людей.

После знакомства Артур поведал Кевину немало интересных вещей, о которых он по большей части вычитал из разнообразной литературы. Артур тоже любил читать, что и привлекло Эверитта, разделявшего с ним этот интерес.

Марк оставался тихим и скромным, и даже находясь в компании друзей, он не стремился как-то выделиться и привлечь к себе внимание. Говорил он также немного, предпочитая слушать, слегка заикался, хотя о неприятных событиях, произошедших когда-то в его жизни, рассказал с воодушевлением.

Оказалось, Марк жил со своими родителями, устанавливавшими в семье жёсткие порядки. С самого детства мальчика во всём ограничивали, заставляли хлопотать по дому, помогая родителям, и крайне редко вывозили куда-то, чтобы показать мир. Он рос достаточно замкнутым и пугливым. Его эмоциональный круг был весьма ограниченным, хотя он и старался выражать свои чувства как можно более искренне. Но преодолев сложные периоды, он начал меняться, и, несмотря на то что так и остался скромным, у него появились друзья, тревожность значительно уменьшилась.

В двенадцать лет он потерял бабушку, и именно тогда его мать начала думать о самоубийстве. К счастью, её удалось отговорить, но тот момент, когда женщина, потеряв смысл жизни, пыталась наложить на себя руки, оставил неизгладимый отпечаток в его памяти.

В тринадцать лет Марк завёл знакомство с Лией, и она поменяла в его жизни многое. Общаясь ней, мальчик начал мыслить гораздо позитивнее, а также увлёкся различным творчеством, которое та безумно любила.

Лия проводила много времени на природе, любуясь завораживающими видами и, вдохновляясь, писала музыку. Как и Кевина, её с самого детства приучали восхищаться природой. И теперь она её очень любила. Старания родственников не пошли насмарку.

Также Лия великолепно играла на фортепиано, с огромным удовольствием погружаясь в чудесный мир звуков, манивший её своей неописуемой прелестью. Её изящные пальцы летали по клавишам, и в такие моменты она, казалось, уходила от реальности, полностью отдаваясь любимому занятию.