— Ого, ничего себе, — кивнул я. — Ты теперь леди-босс. Как я понимаю, бизнес процветает?

Потерев ладонью позади шеи, Дженни откашлялась.

— Как никогда прежде, — хрипловато ответила она.

— Рад слышать. Ты всегда была умной.

— Да?

— Такой я тебя считал. Я имею в виду, поэтому меня к тебе влекло. И ты это знаешь.

Фраза «влекло к тебе» повисла в воздухе, и равнодушие Дженни начало ускользать. Она разомкнула губы и посмотрела на меня блестящими зелеными глазами, будто хотела что-то сказать, но сдержалась.

— Я знаю, что был придурком, — добавил я. — И все же никогда не переставал думать о тебе. Просто хочу, чтобы ты знала.

Повернув голову, Дженни окликнула свою сестру, сидевшую на табурете. Эмбер жевала жвачку и ждала, когда зарядится мой телефон.

— Эй, Эмбер, уже все?

— Тринадцать процентов.

— Ну же, — усмехнулся я, — давай дотянем хотя бы до двадцати пяти.

Дженни снова посмотрела на меня тяжелым взглядом. Зеленые глаза были пусты, и огонь в них временно затух.

— Эй, Дженни, — я шагнул вперед и положил руку ей на плечо. — Давай сходим в «Герцога» и выпьем по стаканчику. Обо всем поговорим. Очевидно, у нас остались неулаженные сложные вопросы.

— Кейд, — прошептала она.

При звуке моего имени, произнесенного с уязвимостью, мое тело запылало от желания. В памяти воскресло несколько наилучших моментов моей короткой жизни.

«Кейд, как же хорошо»

«Кейд, не останавливайся»

«Кейд, я сейчас кончу»

Сглотнув, я позволил себе впитать облик Дженни. Вот только продолжение ее фразы не было таким хорошим. Фактически оно встало в ряд худших.

— Я уже говорила, что не хочу разговаривать с тобой или видеть тебя. Ты пробудешь здесь всего несколько дней. Какой смысл? Мы не должны привязываться друг к другу. Кажется, нам прекрасно живется порознь.

На последних словах Дженни опустила взгляд. Я изучал ее лицо, ища любую зацепку, чтобы настоять на своем. Я был готов прождать всю ночь, лишь бы снова попробовать на вкус эти вишнево-алые губы, такие яркие и естественные. Но также я понимал, что мне здесь не рады.

— Хорошо, — прорычал я. Да, я злился, но как мог винить Дженни? Я провернул грандиозный трюк мудака и бросил ее ради вооруженных сил. Мой послужной список был просто ужасен.

— Двадцать процентов! — провизжала Эмбер и приподняла мой сотовый.

— Думаю, достаточно, — сказала Дженни и направилась к розетке. Отключив телефон от шнура, она протянула его мне.

— Кстати, — добавила Дженни с печалью в глазах. — Удачи с ребенком. Очень жаль, что он вырастет не со своими настоящими родителями.

— Гм, что? — усмехнулся я. — С каким еще ребенком?

— О, — она прищурилась. — Насколько близок ты был со своим братом в последние годы?

— Мы даже не разговаривали.

— И ты не слышал о ребенке?

Я сжал телефон немного крепче, чем следовало, и почувствовал напряжение в груди.

— У них родился ребенок?

— Да. Около шести месяцев назад, как мне кажется, — Дженни положила руку мне на плечо, и по моему телу растеклось тепло от напоминания о том, какой нежной она бывала.

— Я…дядя, — пораженно пробормотал я и сглотнул.

Дженни с улыбкой посмотрела на свои наручные часы.

— Хоть мне и жаль выгонять тебя, но мы закрыты. Желаю удачи.

  

Глава 3

Женевьева

— Ох, пошел к черту, сейчас только шесть утра, ты мне не начальник. Я имею право быть такой уставшей и ленивой, какой только пожелаю! — зарычала я на трезвонивший красный будильник. Осознав, что наступило утро, я тяжело вздохнула. Я ворочалась на своей дерьмовой маленькой раскладушке, как втиснутая в булку сосиска, безуспешно пытаясь устроиться удобнее. После неожиданного визита Кейда накануне вечером я лишилась сна.

Когда я унаследовала «Мыло Шепарда», тяжелые дни и ночи стали для меня обычным делом. Зачастую мне не давала покоя ужасная тревога из-за неоплаченных счетов и будущего, ожидавшего наследие моей семьи. Я боялась потерпеть неудачу и разрушить то, о чем заботилась больше всего. Но теперь, когда вернулся Кейд, я могла думать только о нем.

Ну конечно, новый повод для злости и стресса можно считать долгожданным изменением в распорядке.

Боже, как же я устала. Через несколько часов должны были приехать мои поставщики с новостями о заказанной партии алоэ вера. Мне бы хватило простого текстового сообщения, но родители предупредили, что Купы придерживались старомодных взглядов. Я уже несколько раз делала у них заказы, правда не такие значительные. Этот был раз в десять больше.

Я всегда беспокоилась, когда со счета снимали крупные суммы, особенно с учетом моей авантюры.

«Никогда нельзя знать наверняка. Иногда нужно позволить сердцу принять решение», — всплыли в моей голове слова Кейда, и я ударила кулаками свое жалкое подобие кровати. Мне не нравилось следовать его давним советам. Я ненавидела сам факт его возвращения. Но больше всего я ненавидела саму себя за то, что так и не смогла его забыть. До сих пор. Но прошли годы!

На этот раз, когда я повернулась и посмотрела в окно, небо уже посветлело. Было семь утра, а значит, я целый час размышляла ни о чем.

Хуже всего этой бессонной ночью было снова и снова проигрывать в голове любимые воспоминания о нас с Кейдом. Первое из них — об общем школьном зимнем бале. Кейд спас меня от Фреда Адамса — самого наглого и потного парня во всей школе. Я всегда засматривалась на Кейда, но так и не сблизилась с ним, пока он не увидел, как неловко мне было рядом с огромным Фредом. Во время танца Адамс готовился сделать свой первый серьезный шаг, я же старалась отстраниться. Однако вместо того чтобы увести меня, Кейд набросился на Фреда и начал танцевать с ним. Он даже полез к нему целоваться! Фред оттолкнул его, но так смутился, что не беспокоил меня весь вечер. Мы с Кейдом выпили водки, украденной у моей старшей сестры, и танцевали до упада.

Однажды Кейд написал мне посреди ночи и спросил, хочу ли я съездить с ним за покупками. По его словам, он искал повод обновить свои водительские права, но когда появился за рулем отцовского грузовика, у него был синяк под глазом и разбита губа. Конечно же, за его побоями крылась своя история. Позже я узнала, что ранее вечером родители Кейда основательно разругались, и его отца снова арестовали. Той ночью мы забрались на крышу школы, бросали друг другу в рот кусочки сыра и планировали наше будущее. Я мечтала лишь об одном — унаследовать семейный бизнес и сделать так, чтобы родители мной гордились. В отличие от меня, Кейд в своих стремлениях мыслил шире. Он хотел стать летчиком-истребителем, астронавтом, президентом или создателем приложения, которое изменит мир.

Кейд видел безграничные перспективы и был достаточно сильным, чтобы избить любого, кто с ним поспорит.

Нахлынувшие воспоминания были такими яркими. Пока я думала обо всех наших детских забавах, меня окутало утешительное тепло. Мне нравилось, каким амбициозным был Кейд. Недостижимые цели помогали ему развиваться, а не стопорили. Несмотря на тяжелую семейную жизнь, он был полон энергии и тяги к приключениям.

Воспоминания таили в себе опасность, как конфеты на Хэллоуин, когда после сахарной катастрофы чувствуешь лишь стыд и тошноту.

Тук. Тук. Тук.

Громкий стук стряхнул с меня остатки сна, в который я невольно погрузилась. Должно быть, я задремала и перепутала мысли о Кейде со снами. Лившийся из окна свет слепил. Как только мои глаза привыкли к нему, стало ясно, что была уже четверть третьего проклятого дня!

Тук. Тук. Тук.

— Женевьева Шепард! Ты там? — послышался с улицы резкий голос.

«Купы здесь! Твою мать! Твою мать! Твою мать! Ну ты и профи, Женевьева. Проспала встречу с самой влиятельной семьей во всем южном Техасе!»

— Иду! — закричала я, наполовину скатившись, наполовину упав с раскладушки. Я так перепугалась, что пока мчалась через магазин, умудрилась врезаться в несколько вещей, даже не стоявших на пути. — Здравствуйте, — сказала я, широко распахнув дверь.