Вечером все собрались в штабном шатре и начался разбор полётов. Недостатков было вскрыто достаточно много: обувь дружинников требовала ремонта или замены, у некоторых мечи были заточены для проформы и не смогли даже разрубить тонкую кожу, наконечники запасных копий были ржавыми и не закреплены на древках. Что радовало, так это отношение к доспехам ратников, тут даже я особо придраться ни к чему не мог, хотя и хотел. В общем, смотр прошёл неплохо, вот только кузнечное оборудование и запасные подковы были в запущенном состоянии. Пришлось предупредить, что за каждую захромавшую лошадь я буду в равных долях высчитывать штраф с всадника, его десятника и командира взвода.
Перед сном ко мне нарисовалась надоедливая сестрёнка, которая потребовала, что бы в её распоряжение были выделены пять крытых возков и две телеги для перевозки необходимы запасов и инструмента, а также, что бы они размещались всегда возле моего штабного шатра, что бы все знали, где им окажут первую помощь. Честно говоря, я этот вопрос упустил и похвалил Анну, от чего она, как маленькая девчонка зарделась.
- Если мне не изменяет память, это первый случай, когда ты меня похвалил. А ещё мне нужны деньги в дорогу, хочу пошить себе несколько простых костюмов, в которых мне будет удобно. И ещё, небольшую палатку для отдыха и сна, а также спокойную верховую лошадь, а твои держиморды обещали меня научить, как ею пользоваться. Вот же надоедливые няньки. Ты объясни им, что я уже не маленькая, мне скоро будет двадцать пять и они оба моложе меня.
- Они своими жизнями отвечают за тебя, так что смирись с их опекой, даже я не вмешиваюсь в их работу. Кстати, ты можешь взяться за их обучение в качестве медбратьев. Так как они всегда должны быть рядом, могли бы при операциях помогать тебе. Я даже готов изготовить несколько наборов медицинских инструментов с малым содержанием железа древних, что бы простой человек мог им пользоваться.
Тут же последовал заказ на шесть таких комплектов и дополнительно три стерилизатора. Золотом и серебром я тут же снабдил её, благо сундучок для текущих расходов и поощрения, отличившихся, всегда был при мне.
- А теперь оставь меня в покое, я очень устал и хочу спать.
- Твоя усталость накопилась от чрезмерного напряжения, несбалансированного питания...
- Это ты мне как крупный специалист в области полостной хирургии говоришь?
- Дурак ты, братик, о тебе заботятся, беспокоятся, переживают. В общем, как врач говорю, тебе надо как следует выспаться, а если это не поможет, то понадобится женщина в твоей постели, желательно такая, которая заставит тебя пропотеть и оставит без сил. - В ответ я громко засопел и даже всхрапнул для вида.
Ровно через восемь дней наше неповоротливое войска со скрипом сдвинулось с места и, набирая скорость с каждым переходом, направилось к горному перевалу на границе с империей. Высланные вперёд квартирмейстеры заранее подыскивали места для привалов и ночёвок, заготавливали или закупали дрова, провизию, свиней и овец, бережно относясь к возимому запасу продовольствия. Правда не обошлось и без накладок, в одной деревне нам отказались продавать провизию и даже попытались воспрепятствовать работе квартирмейстеров. Деревня, по моему приказу была сожжена, а староста и три его ближайших помощника повешены. В открытую больше никто не пытался нам противостоять, но чем ближе моё войско приближалось к столице, тем сильнее нарастало скрытое противодействие. Вскоре Жан докладывал первые результаты расследования. Все пути-дорожки вели в имение боярина Кудри, который подвизался при солнцеликом в качестве одного из царских советников. Пришлось нанести ему в усадьбу визит вежливости.
За два дня, что я со своей гвардией пользовался гостеприимством боярина Кудри, мы полностью опустошили все его запасы, а пять бочек его лучшего вина я перегнал в самогонку для будущих раненых, хотя и ему оставил пару кувшинов. Напоследок управляющий имением был по моему приказу выпорот за неподобающее поведение с членом царской семьи, а именно с братом солнцеликого Рао.
За два дня пути до царской столицы - Трира, моя дружина повернула в сторону границы с империей Весп, а я с гвардией прямиком направился к родовому дому, что был пожалован нашей семье на вечные времена. Конечно, дом находился в изрядном запустении, но крыша над головой была, кухня работала и что немаловажно, даже какое-то подобие бани существовало. К моему удивлению топилась она по белому, вот только парной не было, но пустой бассейн, в виде неглубокого корыта, присутствовал. Пока протопили и наполнили корыто, я успел облазить все уголки, таская за собой Анну, которая отчаянно этому сопротивлялась и ворчала.
Вечером, за ужином, в тесном кругу, мы обсудили уроки нашего первого длительного марша - что удалось, а над чем ещё предстоит работать. Главным недостатком был большой и длинный обоз со всякими нужными вещами и припасами. Было высказано мнение о том, что везти с собой из нашего воеводства такой большой запас продовольствия и даже дрова было непозволительной роскошью, проще всё было купить по дороге. Миха тут же подсчитал, что если оставить только НЗ в виде одной сутодачи, то обоз можно будет сократить более чем на треть, а если эти продукты раздать в десятки и вернуться к практике приготовления пищи доморощенными поварами, то обоз сократится вдвое, благо на выделенных взводам и ротам телегах свободного места хватало. А вот предложение Анны уменьшить количество возимых с собой запасов оружия и рем фонда доспехов, было встречено в штыки. Я безапелляционно заявил, что безопасностью своих дружинников пренебрегать не буду ни при каких обстоятельствах, одновременно предложив сократить медицинскую часть обоза на два возка, за что был обвинён в непонимании важности медицины, её особенностях в ходе марша и в полевых условиях, а также дискриминации женщин. Причём тут женщины, я так и не понял...
В этот же вечер я получил приглашение завтра по утру навестить царский дворец для встречи с первым царским советником, однако время визита не было указано, так что этого царедворца я решил проучить по полной программе. Это он должен был прибыть ко мне с визитом вежливости, а не снисходительно приглашать к себе в кабинет, ведь я всё-таки брат царя, а если кто об этом забыл, то я быстро напомню.
Я намеренно шёл на конфликт с зажравшейся царской свитой, чтобы показать им кто я, и кто они.
Ранним утром, когда солнце только-только начало разгонять ночной сумрак, в сопровождении двух десятков стрелков и трёх десятков гвардейцев я прибыл на рандеву с первым советником. Крыло дворца, в котором он вальяжно обитал, было взято под наш полный контроль в считанные минуты, местная стража особо не рыпалась под направленными на них болтами арбалетов и была разоружена. Пострадали всего несколько особо рьяных приближенных холуёв советника, которые видимо считали, что им ничего не может грозить по определению. Дух из них я приказал повесить прямо перед входом в крыло.
Спальня первого советника отличалась помпезной роскошью, словно подчеркивая его незыблемое высокое положение. Хотя надо отдать должное - вкус у канцлера присутствовал. Балдахин над ложем был из золототканой материи, похожей на нашу парчу, драпировка спального места была отделана приличного качества гобеленами и позволяла спящему как бы уединиться на небольшом пространстве от нескромных взглядов. Откинув занавес, я увидел не дородного и толстого царедворца, а сухенького старичка с крючковатым, хищным носом, который с безмятежным выражением лица сладко похрапывал. Идиллия, да и только - дедушка спит.
Откинув одеяло, я 'ласково' стал будить его ударами плетью, оставляя красные полосы на его худеньком теле, - Смерд, как смеешь ты спать, когда к тебе пожаловал младший брат царя, его высочество боярин Страх? Совсем нюх потерял? Ничего, я быстро приведу тебя в чувство.
Ну-ка ребятки, разложите мне это чудо спиной вверх, я преподам ему урок, что бы знал, как приглашать царственного гостя к себе и не встречать его с поклоном у дверей.