— Они сказали…

— С огромным горшком или подковой…

— Хватит! — взревел Абдель, выхватывая кол из-за пояса, но отступив на шаг.

— Абдель… — сказала она и их взгляды снова встретились. — Прости. Мне пришлось всё это совершить. У меня, как и у тебя, не было выбора.

— У меня…

— Не было выбора, — снова сказала она. — Назови хоть один поступок за прошлый месяц, который ты совершил по собственной воле.

Абдель вздохнул, и взгляд Бодхи смягчился. Её зрачки как будто расширились, и Абдель почувствовал, как расслабилась челюсть, как расслабилась сжимающая кол ладонь, и его зрение заволокло жёлтым туманом.

— Абдель, — прошептала Бодхи, — будь со мной…

Айреникус предупреждал её, что такое может случиться, но Бодхи легко отмахнулась от предупреждений, заявив, что уже встречала чудовищ. Разве она сама во многих отношениях не была чудовищем?

Но к тому, во что превратился Абдель, она была не готова.

Кол в его руке треснул посередине, затем связь, которую установила с ним Бодхи, моментально оборвалась, его тело забилось в судорогах и начало превращаться.

Бодхи была быстрой, достаточно быстрой, чтобы не подпускать к себе этого Абделя-Баала — свирепого, кровожадного зверя. Он разбил в щепки барную стойку, расшвырял стулья и кресла так быстро и сильно, что они посшибали штукатурку со стен. Воздух заполнился белой пылью, в комнате стоял оглушительный шум; рёв, шаги тяжелее слоновьих, разбивающееся стекло, ломающееся дерево, крошащийся кирпич и разлетающаяся штукатурка.

Сначала чудовище просто ломало всё вокруг, всё, до чего могло дотянуться. Бодхи не знала, что ей делать. Никто из ныне живущих не бывал ближе к тому, чтобы стать полноценным аватаром Бога Убийств, и она призналась себе, что это ей не по зубам.

Она знала, что не может броситься наутёк… или может?

Шанса решить ей не предоставилось. Существо, которое прежде было Абделем, повернулась и устремило на неё взгляд своих пылающих жёлтых глаз.

Глава 21

Джахейра практически задыхалась, и после того, как Имоэн рухнула обратно в глубокий, не приносящий отдыха сон, рука Йошимо ещё долго лежала у неё на плече.

— Перед собственной смертью она может убить нас всех, — сказал Йошимо.

Джахейра вывернулась из-под его руки и отрезала:

— Ну хватит!

Кодзакурец склонил голову, не отрывая взгляда от глаз Джахейры, и сделал решительный шаг назад.

— Она одержима, — настойчиво сказал он.

Джахейра закрыла глаза, немного успокоилась и ответила:

— Хотела бы я, чтобы всё было так просто, Йошимо.

Открыв глаза, она увидела, что Йошимо смотрит на Имоэн, а правая рука подрагивает на рукояти его меча. Ей нужно было увести кодзакурца прочь от Имоэн, прежде чем он попытается сделать что-то трусливое или героическое. Она шагнула к нему и положила твёрдую руку ему на грудь.

— Давай позволим ей отдохнуть, — сказала она.

Йошимо покосился на неё, потом снова бросил взгляд на Имоэн и сказал:

— Разве это будет самым безопасным поступком?

— Её душа отрывается от тела, часть её крови содержит эссенцию Бога Убийств, — объяснила Джахейра. — Ты не видел, на что она способна. Гневная вспышка и тревожная перемена в голосе — это пустяки… ты даже понятия не имеешь, Йошимо.

— Тем больше причин, — сказал он, глядя в глаза Джахейре. — Другого шанса может и не быть.

Джахейра легонько потянула его за собой.

— Давай поговорим об этом снаружи.

Йошимо опустил взгляд и неохотно кивнул.

— У тебя есть несколько секунд, но если она снова пошевелится…

Джахейра вздохнула, радуясь тому, что Йошимо наконец отошёл, и ещё сильнее — тому, что он отвернулся и вынырнул из-под навеса.

— Если придётся, — сказала она ему в спину, — я убью её сама.

Она последовала за ним наружу, и они немного прогулялись в молчании, прежде чем Йошимо повернулся к ней.

— Что может тебя убедить?

— Исчерпавшаяся надежда, — спокойно отозвалась Джахейра.

— Сказано истинной жрицей, — был короткий отвёт.

— Вообще-то друидом, — пошутила она, хотя веселиться совсем не хотелось.

— Есть шанс, что Абдель уже потерпел поражение, — сказал Йошимо. — Я понимаю твою уверенность в нём, но Бодхи — не обычная женщина и твой сильный молодой друг ей не ровня, несмотря на всю божественную кровь в его жилах.

— Вынуждена повторить: ты понятия не имеешь, на что способна эта кровь.

Всё тело Бодхи взорвалось от боли — от пылающей агонии, какой она не испытывала с тех пор, как стала вампиром. Её кожу и раньше протыкали различные предметы, но стальное оружие или когти никогда не причиняли ей боли. Чтобы заставить её кровоточить, клинок должен быть зачарован. Ни один кулак не мог повредить ей, и никакие когти не могли её ранить, но вот — это существо разрывает её на части голыми руками.

Она пыталась заговорить с ним, загипнотизировать его, убежать — ничего не сработало. С «Медной короны» сорвало крышу, открывая тёмное, безлунное небо. Существо, которое было Абделем Адрианом, разрушило таверну, затем обратило своё внимание на Бодхи. Она даже попробовала рассказать ему, где найти части Риннского Фонаря. Она пыталась признаться во всей своей лжи и манипуляциях. Даже пыталась сказать, что сожалеет.

Оно оторвало ей ногу, и боль буквально была ослепляющей. Оно оторвало ей руку, и Бодхи почти потеряла сознание. Она чувствовала, как по всей поверхности тела стекает холодная кровь.

Существо вгрызлось в её грудь. Бодхи ощутила, как разрывается сердце, и кровь хлынула ещё сильнее. Одна из её грудей оторвалась, оставшись в пасти чудовища, и она закричала. В ушах этот крик казался таким же чуждым, как и в её глотке.

— Абдель! — закричала она, и вместе с именем изо рта хлынула кровь, накопившаяся в её горле. — Я люблю тебя… я любила тебя, Абдель…

Сверкнули нечеловеческие, безумные глаза, горевшие густой, горячей желтизной, и крупная уродливая голова склонилась набок.

— Абдель, — сказала Бодхи, и впервые за много лет — большинство людей даже считать до такого числа не умели — заплакала.

Он моментально начал возвращаться, и наблюдая за его превращением, Бодхи действительно сумела отвлечься от того факта, что её разорвали на части. Существовало не так уж много способов убить вампира, но это был один из них. Тем не менее её голова по-прежнему крепилась к шее, и по крайней мере какая-то часть её сердца конвульсивно содрогалась в груди. Бодхи посетило кошмарное осознание, что она может прожить часы, дни, годы и даже целые века именно в таком состоянии — в агонии.

— Бодхи, — сказал он голосом, который уже был похож на голос Абделя.

— Абдель, пожалуйста…

Его протянутая рука снова стала обычной, пока она тянулась к острой половине сломанного деревянного кола. Желтизна пропала из его глаз.

— Где? — спросил он. С его слишком человеческого лица капала кровь.

Она выхаркнула ещё один кровавый сгусток и сказала:

— Мой гроб… под землёй. В грязи.

Слеза вытекла из глаз Абделя, и Бодхи захотелось, чтобы слеза упала на неё. Может быть, так и случилась, но она не могла этого ни увидеть, не почувствовать.

— Осторожно, — прошептала она, пошевелив своими промокшими от крови плечами, чтобы повернуть к нему свою открытую грудь. От этого движения по телу катились новые и новые волны обжигающей боли, но она должна была это сделать. Ему и так будет сложно.

Абдель занес кол над последним оставшимся фрагментом сердца Бодхи.

— Прости, — прошептал он.

Она почувствовала, как кол входит в сердце, услышала звук, похожий на шорох сухих листьев по камню, а затем была только пустота.

Наконец-то.