Острия клинков звякнули и разъехались, превращаясь в удивительно тонкие пальцы.
Взяв аватара за руки, Харуюки мысленно попросил:
«Метатрон, прости, что отрываю от отдыха, но не отправишь ли нас на высший уровень?»
Ответ пришёл быстро, но это был не голос, а приятный звон. Он нарастал и резонировал, обволакивая аватаров, перерастая в приятное тепло, а затем в поток света, кружащий в кольце из рук аватаров.
«Семпай, ощути этот поток», — мысленно обратился он к Черноснежке.
«Хорошо», — раздался в ответ немного неуверенный голос. — «Вот так?»
«Да, а теперь сосредоточься… Пора!»
Воскликнув, Харуюки синхронизировал свой разум с ускоряющимся потоком света. Фоновый шум «Святой земли» стих, мир перед глазами залила белизна…
И их разум вознёсся ещё выше под звук повторного ускорения.
Глава 3
— Слуга, ты уверен, что сюда стоило приводить Лотос?
Именно такими словами архангел Метатрон встретила Харуюки и Черноснежку, когда они оказались на высшем уровне.
— А?.. В смысле? — переспросил Харуюки, не понимая, что в этом плохого.
Судя по прекрасному лицу архангела, которая как всегда стояла с закрытыми глазами, недогадливость Харуюки слегка разочаровала её.
— Разве ты забыл, о чём говорил, когда приходил сюда с Рейкер? Ты сказал, что Лотос наверняка захочет добраться сюда сама, без моей помощи.
— А… да, точно…
— Впрочем, это всё равно невозможно. Я уже говорила и готова повторить: за всю историю BB2039 ещё ни одному воину не удалось добраться до высшего уровня без помощи существ.
Харуюки слушал слова Метатрон, боязливо поглядывая на Черноснежку.
Королева стояла спиной к Харуюки на небольшом расстоянии от них и неотрывно смотрела на звёздное море под своими ногами.
Огоньки далеко внизу на самом деле были метками социальных камер реального мира — правда, Метатрон называла их «узлами» — а все вместе они складывались в подробную карту Токио. Аватары Харуюки и Черноснежки тоже состояли из крошечных нематериальных огоньков — именно поэтому на этом поле не работали никакие атаки.
Харуюки ускорил Черноснежку и подключил к этому миру, ничего заранее не объяснив. Что она сейчас чувствует, о чём думает? Харуюки долго ждал, затаив дыхание, пока не услышал тихий шёпот:
— Значит, вот он какой, высший уровень… истинный облик Ускоренного Мира.
В её словах было гораздо меньше волнения, чем ожидал Харуюки, так что он решил воспользоваться моментом и извиниться:
— А-а, семпай, прости меня… я притащил тебя сюда, ничего не объяснив.
— Тебе не за что извиняться, — Черноснежка медленно развернулась и развела руками. — После ваших с Рейкер рассказов мне тоже захотелось побывать здесь. Правда, я не думала, что это случится именно сегодня.
— Тогда почему ты не попросила слугу раньше? Ты могла прийти в любое время, — спросила, недоумевая, Метатрон.
— Ну, как сказать… — Черноснежка опустила руки и пожала плечами. — Возможно, я просто немного испугалась. Я живу ради того, чтобы получить десятый уровень, захватить запечатанный в Имперском Замке последний Артефакт и узнать правду об этом мире, но… не знала, что подумаю, когда увижу Ускоренный Мир с высоты…
— И как?.. Что ты подумала?.. — робко спросил Харуюки, и Черноснежка ответила лаконично:
— Он огромный.
— И… и это всё?
— Что, тебя не устроил мой ответ?
— Нет-нет, дело не в этом, просто…
— Вообще, я тоже удивилась своей реакции. Я ожидала, что либо буду потрясена и сбита с толку размерами Ускоренного Мира, либо разочаруюсь в нём, сказав: «И это всё?», но сейчас у меня нет никаких других мыслей, кроме: «Он огромный». Интересно, почему так?.. — пробормотала Черноснежка.
Затем к ней обратилась Метатрон:
— Лотос. Я думаю, дело в том, что сам по себе мир, то есть сосуд, тебя не интересует.
— Хм? По-моему, ты ошибаешься.
— Просто я и сама так думаю. Этот мир огромный и глубокий, но… это всего лишь сосуд — шкатулка, созданная кем-то с определённой целью. Как и мы, существа… Поэтому я хочу знать, в чём смысл нашей жизни и жизни этого мира.
Когда архангел высказалась, Чёрная Королева пару секунд молча смотрела ей в лицо. Наконец, её аватар коротко кивнул.
— Да, ты права. Я тоже хочу узнать, для чего был создан Брейн Бёрст, ради чего сражаются бёрст линкеры… и что лежит в основе этого мира. Я всегда считала, что должно быть что-то ещё, что дуэльные аватары и человеческие тела — лишь оболочки, вне которых должно быть что-то, чего никто ещё не видел…
Черноснежка не столько говорила, сколько посылала свои мысли прямо в голову Харуюки.
Он вытаращил глаза, ведь слова показались ему знакомыми. Именно об этом Черноснежка говорила по кабельному соединению за дальним столиком в одном кафе в Коэндзи вскоре после передачи программы.
Черноснежка не изменилась. За девять месяцев, прошедших с того разговора, произошло множество важнейших событий и перемен, но затаённое в глубине души желание Черноснежки осталось тем же самым.
В тот раз Харуюки ответил ей, что считает дураками всех, кто лишь бездумно бродит по миру игры и не стремится пройти её до конца. Он предположил, что раз у аватаров есть предельный уровень, то к нему нужно стремиться, ведь Брейн Бёрст наверняка ради этого и создан.
Харуюки положил правую руку на грудь своего бесплотного аватара и обратился сам к себе:
«Мои чувства тоже не изменились. Я по-прежнему хочу пройти игру вместе с Черноснежкой и увидеть то, о чём она говорит. Поэтому…»
— Мы пройдём этот путь вместе, семпай, — сказал он вслух, подошёл к своей Королеве и коснулся её правой руки.
Конечно, он не ощутил прикосновения, но пальцы почувствовали слабое тепло.
— Мы дойдём до самого края… то есть, сердца мира. Ты, я, Метатрон и весь наш Легион.
— Да, ты прав…
Черноснежка улыбнулась — правда, Харуюки мог судить о выражении её лица только по глазам-линзам Блэк Лотос — и заговорила чуть громче, меняя тему:
— Ну что же. Я не думаю, что ты притащил меня сюда лишь затем, чтобы я полюбовалась на мир. Чего же ты хотел?
— А… ах да. Э-э… — Харуюки отступил на шаг и повернулся к архангелу. — Как тебе Аэрохижина, Метатрон? — спросил он, решив начать издалека.
Метатрон слегка насупила тонкие брови, но ответила спокойным голосом:
— Она меня более-менее устраивает. Конечно, её глупо сравнивать с моей крепостью, но мне и правда лучше побыть в этом доме, пока мои раны не зажили. Не хочу столкнуться с безрассудными воинами, которым может взбрести в голову напасть на меня.
— П-понятно… И как твои раны? Ты уже восстановилась после битвы с Белым Легионом?
— Мне кажется, этот вопрос стоило задать в самую первую очередь, слуга.
Метатрон вытянула руку и легонько щёлкнула Харуюки по шлему — почему-то он даже на высшем уровне продолжал ощущать прикосновения архангела, когда той приходило в голову его немножко проучить.
— Во время битвы с Бронёй Бедствия 2 я растеряла всю составляющую меня информацию, за исключением ядра. Восстановить её крайне нелегко, но благодаря Аэрохижине Рейкер я могу отключить все чувства, кроме связи с тобой, и всецело сосредоточиться на восстановлении. В настоящее время реконструкция завершена на 78,3 процента. Это значит, что я восстановлюсь спустя примерно десять лет сна по времени этого мира.
— Десять лет?! — ошарашенно воскликнул Харуюки, и Метатрон устало вздохнула.
— Для меня это сущая мелочь. В конце концов, в пересчёте на время низшего уровня это меньше трёх дней, не так ли?
— Ну-у, это, конечно, так…
Хотя Харуюки и согласился с Метатрон, новость его не обрадовала. Если до конца лечения на них нападёт очередной невообразимо сильный враг уровня Брони 2, Метатрон вновь придётся преждевременно израсходовать силы.
Из-за этого Харуюки чуть было не передумал обращаться к Метатрон с просьбой, но, как ни крути, нынешнее дело не терпело никаких отлагательств. Поэтому Харуюки собрал в кулак всю решимость и перешёл к сути: